Почти каждая дневниковая запись эпохи гражданской войны начиналась с какого-либо варианта слов: «Работаю над живым веществом». 28 марта 1918 г.: «Здесь все новое и новое открывается передо мной, иногда мне кажется, что я не совладаю с темой, но общий скелет работы все двигается дальше, рукопись уже достигла более 430 страниц» (23).
Очень быстро мысль поднимается еще на одну ступеньку: живое вещество не просто живые организмы, а их система. Во французской «Геохимии» он уже четко формулирует понятие о биосфере как о геологической оболочке: «Живое вещество более или менее непрерывно распределено на земной поверхности, оно образует на ней тонкий, но сплошной покров, в котором концентрирована свободная химическая энергия, выработанная им из энергии Солнца. Этот слой есть земная оболочка, которую знаменитый австрийский геолог Э. Зюсс почти 60 лет назад назвал биосферой и которая представляет одну из самых характерных черт организованности нашей планеты. Только в ней сосредоточена та особая форма нахождения химических элементов, которую мы назвали живым веществом» (24). Так формулируется новая наука, исходящая не из научной картины мира, а из фактов. А противоречие с научной картиной, правильно оформленное, и есть открытие.
Здесь же, во Франции осенью 1925 г. Вернадский заканчивает свою книгу, пользуясь рукописями времен гражданской войны. Вся ее новизна заключена в методологической главе (§§ 12-18).
