http://93.174.130.82/news/shownews.aspx?id=f70659dd-25bd-4b3a-a17d-d072928eca51&print=1
© 2024 Российская академия наук
Арктический регион в настоящее время представляет интерес не только с точки
зрения освоения минеральных и биологических ресурсов, но и является важной
площадкой для проведения уникальных исследований. О развитии арктической науки
в ходе Международного арктического форума рассказал ТАСС президент Российской
академии наук (РАН) Александр Сергеев.
— Александр Михайлович,
какие направления науки сегодня наиболее актуальны для Арктического региона?
— Когда мы говорим о
научных исследованиях Арктики, то эта тема действительно не новая. Россия давно
занимается освоением Арктики, в том числе идет и ее научное освоение. Например,
возьмем экспедицию Витуса Беринга, разве она не содержала в том числе научный
компонент? Конечно, содержала. Но сейчас Арктика, помимо того, что это
область экономических интересов, связанных с освоением минеральных и
биологических ресурсов, и зона геополитических интересов, стала еще и зоной, я
бы сказал, экологического интереса.
— Какие новые задачи, на
ваш взгляд, это ставит перед учеными?
— В этой связи, конечно,
те научные задачи, которые стоят сейчас в вопросах освоения Арктики,
существенным образом расширяются. Я бы выделил вопросы, связанные с влиянием
быстрого изменения климата на состояние Арктики. Это очень существенный научный
вопрос. Ученые анализируют, предсказывают изменения в погоде, в климате,
которые сказываются на состоянии Арктики. Когда мы говорим, скажем, об освоении
ресурсов, мы должны строить планы с учетом тех изменений, которые погода
привнесет в Арктику. Когда мы говорим об арктических экосистемах, мы, конечно,
тоже должны смотреть, каким образом изменение климата будет сказываться на этих
экосистемах. Эта взаимосвязь очень существенная. Я бы ее даже выделил как
основную. Дело здесь еще в том, что не исключено, что и процессы, которые
сейчас происходят в Арктике, влияют на климат.
— Насколько, по вашему
мнению, изменение климата зависит от процессов в Арктике?
— Трудно сказать, но мне
кажется, что в значительной степени. Эта взаимосвязь — сейчас предмет очень
активных научных исследований. Когда мы говорим о глобальном потеплении, мы
говорим, как правило, об антропогенном факторе, что увеличиваются выбросы
углерода в атмосферу, парниковый эффект и так далее. Но ведь надо помнить, что
парниковый эффект вызывает не только СО2, но и метан, его концентрация в
атмосфере. А в последнее время в Арктике происходят выбросы метана, которые как
раз связаны с изменением климата, с тем, что деградирует вечная мерзлота и
освобождаются газогидраты, с тем, что происходит эрозия берега и тоже
высвобождается метан. Все это привело к тому, что роль метана в происходящем
глобальном потеплении может быть весьма существенной.
— То есть антропогенный
фактор больше не является главной проблемой изменения климата?
— Некоторые ученые и
известные исследователи Арктики считают, что потепление, которое случилось не
благодаря Арктике, а благодаря развитию человеческой экономической
деятельности, привело к увеличению содержания углерода, повышению температур. И
это повышение температуры, таким образом, сказывается на природной системе
самой Арктики так, что Арктика начинает продуцировать дополнительные факторы,
которые влияют на климат. И не исключено, что эта обратная связь может стать
существенной. То есть Арктика станет драйвером изменения климата. Даже не
столько антропогенная деятельность, но сами природные процессы могут
существенным образом менять климат и влиять и на состояние Арктики, и на
экосистему и так далее. Мы считаем, что это важнейший научный вопрос, который
нужно сейчас изучать.
— Какие дополнительные
исследования для этого планируются?
— Необходимы, например,
экспедиции в Арктику. Они уже происходят — и на судах Российской академии
наук, и на судах Минприроды. Сейчас принята программа целой серии арктических
экспедиций. Например, на судах Российской академии наук в этом году планируется
две экспедиции — с восточной стороны и с западной стороны — по
изучению Арктики. Первостепенные вопросы, которые мы намерены изучить, —
каким образом вот эти процессы, которые сейчас начинают развиваться в Арктике,
влияют на климат.
— Как оцениваете
состояние научных судов?
— Если говорить о будущем,
конечно, строительство новых судов арктического исследовательского класса очень
важно. В национальном проекте "Наука" сейчас заложены средства
для создания двух новых суперсовременных исследовательских судов. Когда мы
говорим о научной инфраструктуре, о приборостроении, такие исследовательские
суда — это важнейший элемент научной инфраструктуры, потому что с помощью них
мы можем исследовать те районы, которые представляют большой интерес для
ученых, причем не только арктических держав. Мы видим интерес и со стороны
неарктических наших соседей.
— Например, Китай?
— Да. Китай очень активно
уже и сам начал исследовать арктические территории. Пока только изучать, не
осваивать. У нас недавно состоялась очень интересная конференция в Китае,
которая была организована Российской академией наук и Китайской академией наук,
посвященная изучению глубоководных ресурсов мирового океана. Много дискуссий
было связано именно с Арктикой. Китайских ученых Арктика очень интересует.
Понятно, что это связано с экономическими интересами Китая, с вопросами,
например, нельзя ли еще одну ветку Шелкового пути бросить через Арктику? Но,
кроме этого, еще один вопрос: присутствие газовых месторождений. Выбросы
метана, о которых мы сейчас говорили, как раз могут свидетельствовать о
наличии таких месторождений. А Китай сейчас очень заинтересован в том,
чтобы обеспечить себя газом.
— Удалось обнаружить уже
месторождения?
— Пока, вы знаете, это не
очень удается. И тот опыт, который имеют наши исследователи по изучению метана
в Арктике, китайцев очень интересует, чтобы использовать его в изучении своих
Южных морей. Поэтому в плане науки это область больших интересов не только
арктических держав, но и гораздо более широкого спектра стран.
— Интерес Китая в
сотрудничестве с РАН понятен. А российские компании, добывающие в Арктике
природные ресурсы, заинтересованы в совместных исследованиях?
— Многие научные
исследования уже идут, конечно, при участии наших крупных компаний. Заведомо у
них есть интерес. Я думаю, что в этой области интерес компаний выше по
сравнению с другими направлениями исследований. Здесь компании понимают, что
нужны вложения не только в прикладные разработки, но и в более фундаментальные
исследования. В том числе в поддержку научных экспедиций.
— Какие российские
институты сегодня задают тон в исследованиях Арктики?
— Я бы не хотел кого-то
выделять, но могу сказать, что у нас десятки институтов, расположенных не
только в северной, северо-западной части или в северо-восточной части России,
ведут исследования в этой области. У нас десятки университетов занимаются этой
проблематикой. Конечно, если говорить в целом, это институты, прежде всего,
Кольского научного центра, питерские институты, Сибирского отделения Российской
академии наук. Отдельно стоит сказать о якутских институтах. В последнее время
со стороны наших якутских коллег есть большое желание развивать исследования
Арктики.
— Какие проекты намерены
запустить ваши якутские коллеги?
— Есть очень интересные
проекты, которые мы поддерживаем, — например, это создание центра изучения
здоровья людей в экстремальных условиях, а также поведения различных материалов
и конструкций при низких температурах. Такой центр наши якутские коллеги планируют
построить на полюсе холода в Оймяконе. Сейчас вопросы, связанные с изучением
здоровья человека, реабилитации человека в таких экстремальных состояниях, —
это то, чему нужно уделять более серьезное внимание.
Беседовала Дарья
Золотухина