Версия для печати

Россия: пространство и бремя

Как нам эффективно распорядиться своими территориями

Текст: Юрий Медведев

28.05.2014

На "вечный" для страны вопрос попытались ответить ученые свыше 30 институтов Российской академии наук. Это один из самых масштабных проектов РАН за последние годы. Он выполнен по поручению президента Владимира Путина, в 2008 году предложившего ученым расширить исследования проблем территориального планирования страны. Корреспондент "РГ" беседует с одним из участников работы, доктором географических наук Андреем Трейвишем.

"Первое наше бремя есть бремя земли - необъятного, непокорного, разбегающегося пространства", - писал в 1934 году очень популярный сейчас русский философ Иван Ильин. И подобные мнения высказывали многие известные русские люди. Разве это не странно?

Андрей Трейвиш: Эти мнения о нашем пространстве менялись. Когда Пушкин сочинил свое знаменитое стихотворение "Клеветникам России" с величавыми образами раскинувшейся на огромном пространстве страны, его друг ближайший Петр Вяземский написал: "Мне так уж надоели эти географические фанфаронады наши: от Перми до Тавриды и проч... Что же тут хорошего, чем радоваться и чем хвастаться, что мы лежим врастяжку, что у нас от мысли до мысли пять тысяч верст...". Споры о роли территории в развитии страны - благо оно или обуза - обострялись периодически. И мнение зависело от вполне конкретных вещей. Скажем, в середине XIX века для многих территория вдруг стала представляться обузой. Даже император Николай I клял наши дороги. Дело в том, что многие века скорость передвижения и у нас, и в Европе была примерно равной. А потом там появилась железная дорога, и мы вдруг ощутили, что безнадежно отстаем в скорости передвижения.

Но к концу века, когда в России был бум строительства железных дорог, и они связали все крупные центры, острота проблемы пошла на убыль. Пространство уже не представлялось обузой. А когда в Сибири были открыты крупнейшие запасы сырья, то вообще благом природы. Помните, как пели "Широка страна моя родная".

Конечно, влияние на нас наших просторов неоднозначно. Обуза они или благо, зависит, от того, как мы работаем с действительно огромным пространством. Увы, до сих пор никто не знает, как это делать оптимально. Здесь есть вина науки. Так вот выполненные сейчас институтами РАН исследования - это, по сути, первая попытка найти ответы. А прежде всего - провести инвентаризацию нашего пространства. Понять, что оно собой представляет, какие с ним связаны возможности и проблемы.

А разве есть белые пятна? К примеру, известно, что из нынешних более чем 80 субъектов всего несколько, в основном сырьевые, являются донорами, остальные стоят с протянутой рукой. Что львиная доля денег собирается в Москве, а уже затем отсюда распределяется между регионами. Что денег для равномерного развития на всех катастрофически не хватает. Отсюда и все проблемы регионов.

Андрей Трейвиш: Это очень упрощенный взгляд на проблему. Даже в самой богатой стране, в той же Америке тоже сетуют на дефицит денег. Проблема часто состоит в том, как их тратят. Чтобы они давали эффект, надо четко понимать, куда и зачем они идут, видеть наше гигантское пространство во всех его проявлениях и противоречиях. Такого взгляда явно не хватает. У нас даже нет "главной науки", которая изучает закономерности развития территорий. На эту роль претендуют многие, но у каждой дисциплины, каждого ученого - свой узкий участок. Одни заняты ресурсами, другие - экономикой, третьи - энергетикой, четвертые - транспортом, пятые - демографией, кто-то - социальными вопросами, кто-то - коммуникациями, информацией, и т.д. В итоге получается пестрая мозаика, а не цельная картина. И вот сейчас ученые попытались увязать в единое целое множество отдельных "деталей". В итоге получилась лоция для тех, кто принимает решения.

Можно сказать, что если когда-то Карамзин открыл русским Россию, то работа ученых РАН открыла особенности ее территориального развития. Что же вы увидели? Чему удивились?

Андрей Трейвиш: Прежде всего тому, насколько велика поляризация в развитии регионов. О ней, конечно, знали и раньше, но, чтобы такое сильное расслоение... Говорят, во всем виноват рынок. Но он есть и в Восточной Европе, которая тоже перешла к нему от социализма. К примеру, Румыния или Болгария беднее России, но такой глубокой пропасти между регионами там нет. Россия по степени социального и регионального расслоения ближе к США и к развивающимся странам. Одна из причин - отсутствие региональной политики. В Европе ее проводят и Евросоюз, и сами государства, резкие перепады в социальном благосостоянии регионов там считают недопустимыми. Другая причина - сами скромные размеры стран, отсутствие слишком крутых перепадов в уровнях заселения, освоения, обустройства их частей.

Россия тоже имеет региональную политику, но она малоэффективна отчасти именно потому, что мы плохо знаем, с чем имеем дело. Многие чиновники, которые принимают ключевые решения, абсолютно уверены, что всё упирается в деньги. Дайте суммы, и все закрутится. На местах часто уверены, что надо вернуть все потерянное за постсоветское время. Возродить заводы, колхозы, пахотные земли. Но даже большие деньги решают не все. А если там урожаи как при царе Горохе, если остались одни старики, нет ни рабочих рук, ни грамотных специалистов? Откуда-то завозить? Но во что это обойдется? К тому же головы зачастую набиты шаблонными схемами. Так, в стратегиях развития едва ли во всех регионов делается ставка на туризм, который иногда надо развивать с нуля - нет ни инфраструктуры, ни кадров, ни даже оценок возможного потока туристов. Но модели развития не могут быть типовыми.

Если не типовые, то какие?

Андрей Трейвиш: Индивидуальные. Эту вроде бы простую истину мы постоянно доказываем чиновникам. Поскольку видим: то, что работает на Кубани, буксует на Псковщине. Ведь в Нечерноземье нужно учитывать тот факт, что оно давно пустеет. Есть несколько крупных городов, их пригороды, а дальше - вакуум, плотность населения до 1-2 человек на квадратный километр. Большие хозяйства там восстановить сложно, фермеров мало, они тоже не спасут. Причина очевидна: некому работать. Завозить мигрантов? Это большой вопрос, на который ни у кого сейчас нет ответа. Зато есть ростки интересного, социально важного, но очень плохо изученного явления. Спонтанного, для многих даже несерьезного. Это дачи и дачники. Они едут сюда за 400-600 километров, покупая дешевые брошенные дома. Их заказами на различные услуги живут уже многие местные жители, которые не могут найти здесь себе иного применения. Ведь все предприятия развалились. Остается ехать на заработки в большой город или идти к дачникам, которые живут рядом. Так можно хотя бы частично задержать опустынивание глубинной России.

Но местные власти редко поддерживают такую модель, "в упор не видят" дачников, а местных жителей фактически подталкивают к отъезду, закрывая больницы и школы. Говорят, на них нет денег, надо экономить. Наверное, это так, однако стратегически явная ошибка. Уедут последние местные, не останутся и дачники: некому будет смотреть за домами, чинить их, и т.п. Тогда территория совсем опустеет. А ведь это самый центр России, ее ядро. Вот почему лучше не следовать кабинетному шаблону, а вглядываться в реалии, в то, что создает сама жизнь. И исходя из этого, создавать разные модели развития.

Сегодня многие ученые говорят, что созданная вертикаль власти сдерживает развитие регионов. Когда все деньги и рычаги развития в Москве, то на местах нет инициативы. Как на проблему смотрят участники вашего проекта?

Андрей Трейвиш: По-разному. Некоторые согласны с таким мнением. У меня есть сомнения. Не уверен, что в наших условиях предоставление большей самостоятельности регионам пойдет им на пользу. Могу сослаться на один из недавних докладов Всемирного банка, который уж точно нельзя заподозрить в симпатиях к централизму и российской власти. В нем написано, что современная экономика во многих сырьевых, да и в несырьевых странах "стоит" на немногих доходных отраслях и регионах, где они развиты. За их счет живут все остальные. И это правильно, раз такова объективная картина. Никуда от нее не деться. Правда, нас учат, что раздача удочек полезнее простой раздачи рыбы. Однако не обрекать же людей на голодную смерть, если у них нет ни того, ни другого!

Конечно, многое зависит от эффективности перераспределения денег. Например, на Юге России местами прекрасные урожаи, 60 центнеров зерна с гектара, а районы сплошь и рядом на 70 процентов дотационные. То есть сначала Москва забирает деньги, а потом возвращает в той пропорции, какую считает нужной. Нередко и абсурдной. В науке выбор подобного рода известен как решение дилеммы "равенство или эффективность". Вдаваться в нее было бы долго и нудно. А попросту нужно искать некую золотую середину.

Что такое нормальное неравенство

При оценке социального состояния общества оперируют абсолютной бедностью. Речь идет о людях с доходом ниже прожиточного минимума. Но в Европе иной показатель -- относительная бедность. В эту категорию попадают люди с доходами ниже 60 процентов от среднего душевого дохода в стране. Если Россию оценивать с такой меркой, то окажется, что за границу бедности попадает около половины населения. Причину надо искать в неравенстве доходов разных групп. В последние годы на 100 рублей прироста ВВП в расчете на душу населения у бедных доход увеличивается на 5 рублей, а у богатых - на 200. И если в среднем неравенство составляет 20 раз, то в наиболее богатых регионах оно намного выше: в Москве доходы 10 процентов самых богатых превышают доходы 10 процентов наименее обеспеченных почти в 50 раз.

Но есть еще два вида неравенства - нормальное и избыточное. Первое - движет экономику, стимулируя человека реализовывать свой потенциал. А избыточное неравенство, наоборот, как тормоз, создает для общества массу проблем. Расчеты показывают, что для России "норма", если доходы богатых больше, чем у бедных, в 7 - 9 раз, а не 20 раз раз, как сейчас. Сдвиг от этого оптимума в любую сторону дает негативный эффект. При нормальном неравенстве Россия уже сегодня имела бы ВВП почти на 35-50 процентов больше нынешнего, а население к 2050 году может составить около 160 миллионов человек.

По данным Института социально-экономических проблем народонаселения РАН