http://93.174.130.82/news/shownews.aspx?id=eb7baa6c-c69b-45be-9589-e8161fb98cd0&print=1© 2024 Российская академия наук
Юрий СОЛОМОНОВ – один из самых закрытых людей в России. Главный конструктор стратегических ракетных комплексов. Последний – суперсовременный и уникальный комплекс «Булава» морского базирования. Герой России, доктор наук, академик, член президиума Академии наук. Вместе с тем он поэт, пишет странные стихи на исторические темы. Недавно был гостем журналистского сообщества и клуба «Развитие», которым руководит Всеволод Богданов.
Поводом для встречи главного конструктора с журналистами стала его новая книга стихов издательства «Художественная литература». Первая была презентована летом и называлась известным высказыванием Екклесиаста «Что было, то и будет». Новая книга – «Лишь тех в вожди мы выбираем…». Начинается она с Эхнатона, великого еретика XIV века до нашей эры. Не менее колоритной фигурой является и Карл Великий. Кто знает историю VIII века нашей эры, тот, безусловно, должен склонить голову перед его авторитетом. Это человек, которому Европа просто обязана своим единением. Ещё одна работа связана с историей копья Лонгина, или Святого Копья. Известная история, откуда оно появилось, прослеживается весь путь Святого Копья от момента убиения Христа, распятия его на кресте, до сегодняшнего дня.
Но разговор пошёл не только о стихах. Больше – о войне и мире, вечной русской теме.
– Юрий Семёнович, так кто помог северокорейцам сделать ракеты, способные долететь до США?
– Я в Северной Корее не был. Могу сказать только одно, что корейцы, безусловно, использовали конструкторскую документацию украинского конструкторского бюро «Южный машиностроительный завод». Думаю, что её просто продали. Но корейцы в силу авторитарности режима сами вложили огромные средства в развитие ракетной техники. В начале 1990-х годов, когда у нас был здесь, по-другому не могу сказать, ельцинский беспредел, огромное количество специалистов из Государственного ракетного центра имени Макеева двинулось в сторону Северной Кореи. Им обещали очень хорошую заработную плату, жильё, социальную поддержку и т.д. и т.д. Подавляющее большинство всё-таки органами нашей службы безопасности было остановлено. Их вернули назад, но некоторые туда попали.И вот соединение одного с другим, я имею в виду деньги, имею в виду украденный интеллект, если можно так выразиться, в виде конструкторской документации и мозгов, сделали своё дело. За последние несколько лет они сделали очень серьёзный скачок в развитии ракетной техники. Из этого отнюдь не следует, что они обладают тем, что мы называем «принадлежностью к ядерному клубу». Потому что обладание ракетной техникой – это одна составляющая, а вторая составляющая – это обладание ядерными зарядами. Не ядерными устройствами, а ядерными зарядами. И не зря Стокгольмский институт мира, при котором занимаются сбором по всему миру информации по разным типам вооружения, прежде всего стратегических ядерных вооружений, с большими сомнениями отнёсся к тому, что они обладают на сегодняшний день необходимыми ядерными зарядами. Я об уровне мощности даже не говорю. Только о миниатюризации зарядов, которая бы позволяла использовать их в качестве наполнителей боевых блоков. Само по себе это очень сложное дело. И здесь я не могу сказать ни да ни нет. Но у меня большие сомнения, зная в целом состояние дел в мире на этом пути. Хотя с точки зрения, повторюсь, средств досягаемости это очень серьёзный прогресс, который является в известной мере угрозой, вообще-то говоря, цивилизации.
– Последний подарок руководства «Роскосмоса» перед выборами Путина – уничтожение 19 спутников. Когда в руководстве такими организациями, как ОАК, ОДК, «Роскосмос», появятся профессионалы? Вы часто встречаетесь с руководством страны, вы поднимали этот вопрос?
– Могу ответить очень лаконично: не ко мне. Я думаю, что говорить об аварии ракеты надо с известной степенью осторожности. Во-первых, непрофессионалы, которые рассуждают на эту тему, привносят абсолютно ненужный в этих условиях ажиотаж. Наша страна была в числе первых по «предоставлению услуг по запуску», по ведению космических аппаратов, космических станций. Имела в запасе несколько хорошо зарекомендовавших себя с точки зрения надёжности носителей. Сейчас ситуация в этом смысле очень неприятна. Вы знаете историю с «Ангарой», вы знаете историю с «Протонами», которая широко обсуждалась в прессе. Сейчас эта история с «Союзами». Оптимизма это не добавляет. И вместе с тем надо относиться к этому делу с пониманием, считая, что тот состав, прежде всего состав учёных, инженеров, рабочих, которые этим заняты, он вполне квалифицированный. Но все те вещи, которые происходят, безусловно, носят системный характер. Нужно что-то изменить в системе. Я, например, знаю, что нужно изменить. Я уже говорил об этом на очень высоком уровне. И это не связано с отдельными личностями. Нужно принципиально подойти к формированию кадрового корпуса. Если это будет сделано, то и результат не замедлит сказаться. Но времени упущено очень много.
– Юрий Семёнович, будет ли война? А если да, когда и кто в ней будет участвовать?
– Приведу аналогию в связи с этим вопросом. Вы зря волнуетесь, никакой войны не будет. Ни локальной, ни глобальной. Вся эта политика ничего общего не имеет с реальностью. В основном ситуацию раскачивают средства массовой информации и специализированные издания по противоракетной обороне. Это и европейское ПРО, это и континентальное ПРО, и т.д. Противоракетная оборона с первых шагов своего становления, а это были 1962–1972 годы, до момента заключения первого соответствующего соглашения по ПРО, в котором я, кстати, принимал участие, была инструментом политики. Так же как и SDI «Звёздные войны», так же как и ЕвроПРО, это в чистом виде не оружие, это политика.
Чтобы доказать, что это действительно так, я приведу пример. 1980-е годы, теперь об этом можно говорить, здесь никакого секрета нет, времени прошло очень много. Мы занимались созданием и разработкой очередной версии ракетного комплекса «Пионер», который был в рамках РСМД уничтожен вместе с «Першингом». Но до подписания договора наши военные ничтоже сумняшеся написали нам в акте технических требований для «Пионера» необходимость преодоления противоракетной обороны типа «Пэтриот», который в виде модификации существует до сегодняшнего дня. Я потратил уйму времени и сил, убеждая военно-промышленную комиссию, правительство, Центральный комитет Коммунистической партии в том, что опасности от «Пэтриота» нет, кстати, последний поддержал меня в этом. Тем не менее прошло несколько лет, и договор РСМД случился. Наши ракеты были уничтожены.
После этого была военная операция США в Ираке «Буря в пустыне», о которой вы знаете. Американцы использовали «Пэтриот» против иракских «Скадов» (наших совершенно устаревших комплексов ПВО) с эффективностью всего 3–5%. Это информация не массмедиа, это информация из официальных заявлений председателя Комитета начальников штабов США. После этого был разбор полётов. Это лишняя демонстрация того, что в существующих технологиях противоракетные системы Соединённых Штатов, повторяюсь, – это не оружие, это политика. Они ничего не могут. И создаваемые нами вооружения, последние две разработки, которые я возглавлял, и наземного, и морского базирования, обеспечивают преодоление этих систем с вероятностью практически единица. Бояться войны не надо. Её не будет.
– Скажите, пожалуйста, если гиперзвуковые ракеты – это реальность, то в каком состоянии находится сейчас эта разработка?
– Специальные вещи я вам говорить не могу по понятной причине. На эту тему в прессе пишется очень много. Здесь с точки зрения профессиональной существует просто недопонимание. Гиперзвуком в теории аэродинамики называются аппараты, которые летают со скоростями от 6 до 10 Махов. Все боевые блоки современных межконтинентальных ракет, имея скорость в конце активного участка порядка 7 километров в секунду, обладают скоростями 25 Махов. Поэтому сами эти аппараты являются гиперзвуковыми. Но здесь есть другой аспект. Когда говорят о гиперзвуке, имеют в виду возможность трансформации так называемых двигателей типа ГПВРД.
Это прямоточный воздушно-реактивный двигатель, смысл которого – возить на себе только горючее, а не горючее и окислитель. Окислитель же брать из окружающей среды в виде кислорода. Это очень перспективное направление, оно сопряжено с огромными технологическими проблемами. Работы на эту тему очень интенсивно ведутся и в нашей стране, и за рубежом. Смысл этих работ – создание нового класса вооружений, так называемого аэробаллистического типа. Чтобы аппарат часть своей траектории пролетал в аэросреде, в воздушной среде, а часть в соответствии с известными уравнениями Эйлера в безвоздушном пространстве по баллистической траектории. Создание подобного рода объектов – это действительно очень сложная, прежде всего научная материаловедческая проблема. Ею занимаются, но справятся с ней очень не скоро.
– Юрий Семёнович, позвольте задать три коротких вопроса. Канадец Илон Маск сегодня известен во всём мире тем, что сделал ракету со спасаемой первой ступенью. Глава «Роскосмоса» Комаров, выступая недавно, сказал, что нам нужно догнать Маска и идти по этому же пути. С чего он так заявляет? Чем Комарова привлекают детские игрушки Маска? Зачем это нужно?
– Во-первых, я не Комаров. Я могу высказать только своё мнение.
Я считаю, что это бред. Потому что создание подобного рода устройств посадки влечёт за собой существенное усложнение конструкции, а за этим тянется снижение надёжности. Просто так это не даётся. Это эквивалентная полезная нагрузка. А с точки зрения экономического эффекта… он сопряжён с огромным количеством неопределённостей, рисков. И риски эти уже один раз проявились, когда ступень приземлилась, а при дефектации были обнаружены трещины. То есть этот вопрос настолько сомнительный, что браться за него нам, на мой взгляд, не царское дело.
– Ещё вопрос, касающийся двигателестроения. Объявлено, что в 2018 году в США будет запуск с ракетными двигателями для подъёма от 70 до 150 тонн. Это они правду говорят?
– Для того чтобы поднимать больший груз, ума-то не надо. Больший стартовый вес позволяет поднимать больший полезный груз. Если вы сделаете ракету типа «Сатурн-5С», там тяга 500–700 тонн, она будет выносить нагрузку 150 тонн. Сделаете в 1000 тонн ракету, она больше нагрузку будет выносить. И я на эту тему говорил. Есть у нас помощник президента Андрей Рэмович Белоусов, которого терзают все насчёт нашей тяжёлой ракеты. Мы с ним как-то были вместе у президента, ну и в предбаннике он спрашивает: «Юрий Семёнович, как ваше отношение?» Я говорю: «Андрей Рэмович, дорогой мой, вы спросите тех, кто вам подсовывает эти вопросы: есть ли задачи под то, с помощью чего можно их решать после этого? Этих задач до сих пор нет. Поэтому вольно или невольно напрашивается решение – люди хотят кусок пирога, а он будет значительный». Чтобы занять себя на много лет вперёд.
– Когда мы встречались летом, я задал наивный вопрос: были американцы на Луне или нет? Вы ответили: конечно были. И вот что случилось несколько дней назад. Есть у президента Трампа помощник по науке Дэвид Гелентнер, учёный довольно известный. В интервью Scienсe Todаy он заявил, что американцы на Луне никогда не были. И как нам с такими знаниями жить дальше?
– Учёных в нашей стране и в Соединённых Штатах очень много. Здесь дело в информированности. Когда я занимался предоставлением услуг по запуску с помощью нашего «Тополя», много раз бывал в Соединённых Штатах, поскольку мне удалось потеснить американцев, их рынки и оттяпать, образно говоря, часть полезных американских нагрузок для запуска нашим «Стартам-1». Что мы и сделали удачно. Во время одного из визитов меня познакомили с космонавтом, который летал на Луну. Он сам на Луне не был, он находился на «орбите ожидания». Я задал ему вопрос: каковы его впечатления? Первое, что он мне сказал: «Вся информация о полёте на Луну до сих пор в Соединённых Штатах является закрытой».
Можно предполагать всё что угодно. Я к тому, что с них до сих пор не снята подписка, которую каждый из космонавтов давал о неразглашении.
– Наши космонавты тоже?
– Да. Дальше начинаются предположения и гадания. Но единственное, что он мне сказал, это в общем-то не было спецификой какой-то, что, находясь на «орбите ожидания», он пережил второе рождение и получил настолько мощный всплеск впечатлений, что у него они остались на всю оставшуюся жизнь. Происходило это в 1994–1995 годах, и с момента, когда было посещение Луны, если таковое было, прошло достаточно времени. Вот что я могу сказать на эту тему.
– В связи с этим возникает вопрос о реальности полёта на Марс или это опять деньги?
– Я к этому отношусь сугубо прагматично. Ну на кой чёрт летать на Марс, если мы не знаем, что происходит на Земле? Океан не знаем, не знаем, что происходит в недрах земли. Всех этих моделей, которые существуют, начиная с эллипсоида Красовского и т.д. и т.д. На Земле столько неизведанного, и вместо этого лететь к Марсу?
Полёт на Луну может быть как-то оправдан. Всё, что связано с взаимодействием Луны и Земли, имеет прямое отношение к жизнедеятельности на Земле. И изучать то, что там происходит доподлинно, для того чтобы делать выводы о жизни и развитии цивилизации, – на мой взгляд, это святое дело. А летать куда-то…
www.argumenti.ru
Аргументы недели, 14.12.12