Версия для печати

Председатель ВАК Владимир Филиппов: Кандидатом в доктора быть небезопасно

Почему скандалы сотрясают диссертационный мир? Все ли чиновники и бизнесмены "остепенились"? И где будут завтра производить в доктора и кандидаты? На вопросы читателей и журналистов "РГ" отвечает председатель Высшей аттестационной комиссии Владимир Филиппов, побывавший на "Деловом завтраке" в нашей редакции.

В этом году сразу девятнадцать вузов и четыре НИИ, вслед за МГУ и Санкт-Петербургским госуниверситетом, наделены правом самостоятельно, минуя ВАК, присуждать ученые степени кандидата и доктора наук. Не было ли поспешным такое решение?

 Владимир Филиппов: Мы давно и осознанно к этому шли. И дело не только в следовании мировым тенденциям. Хотя мы прекрасно знаем, что в абсолютном большинстве стран ученые степени даются университетами. У нас в системе аттестации к началу 2013 года - говорю о том времени, когда я возглавил ВАК, - накопилось много проблем, которые не удавалось решить административными путями. Чиновники, депутаты всех уровней, бизнесмены и другие, далекие от науки люди, защищали диссертации налево и направо. Вскрыли факт, когда через один диссертационный совет прошло более 20 "липовых" диссертаций в области исторических наук. И не где-нибудь, а в Московском педагогическом университете имени Ленина. На весьма сомнительные работы давали заключения из МГУ как ведущей организации, приходили отзывы из других солидных мест…

Еще недавно в МГУ защищали 700-800 диссертаций в год, а с переходом на новую, автономную, систему - только 36

А ВАК, получается, все это утверждал?

Владимир Филиппов: В том-то и дело. Весной 2013 года в Физтехе премьер Дмитрий Медведев провел специальное совещание, где я представлял доклад с общим видением того, как надо модернизировать систему. Той же весной вышло поручение правительства, где было записано: провести пилотный эксперимент. В чем его суть? Раньше было так: диссовет при каком-то вузе что-то кому-то присвоил, но все говорили: ВАК утвердил, министерство присвоило степень. А сам вуз фактически никак не отвечал за такое решение.

Поэтому основная идея и мировой системы, и той, что мы теперь создаем, - повысить репутационную ответственность организации, при которой создан и действует диссертационный совет. Ректор МГУ Виктор Антонович Садовничий, выступая недавно на президиуме Академии наук, так и сказал: колоссальная ответственность на нас ложится. И они настолько подняли планку собственных требований к таким советам, что им потребовалось два года для перехода на новую систему. И если раньше в МГУ защищали примерно 700-800 диссертаций в год, то по новой системе - пока только 36…

Так, может, и не надо спешить с другими вузами? Надо посмотреть на лидеров, подвести итоги, а потом уже других подключать...

Владимир Филиппов: Тут напрашивается аналогия с жилищным строительством. Давайте в Кремле построим что-нибудь, а итоги будем подводить по всей России. Нельзя экспериментировать в масштабах страны на одном только МГУ или Санкт-Петербургском университете. Это два вуза, которые работают по особому закону. Им предоставлено право экспериментировать, в том числе за рамками действующего закона об образовании. Надо и другим дать свой шанс и новые возможности.

В стране примерно 800 вузов. Из них около 600 государственных и двести частных вузов, условно говоря. Идет стратификация в системе высшего образования. Появились федеральные университеты, исследовательские. Сейчас формируется еще одна группа - так называемые опорные университеты. Есть "Программа 5-100". Невозможно одинаково работать в массовом высшем образовании. Надо всегда выделять элиты. В каких-то вузах не будет аспирантуры, а значит, и не будет диссоветов. А в каких-то вузах, может быть, даже не будет и магистратуры. В том, что у нас в высшей школе будет своя элита, ничего страшного нет.

Будет к чему стремиться другим?

Владимир Филиппов: Конечно. Ведь уже сейчас ведущим российским вузам указом президента дано право разработки и реализации собственных стандартов высшего образования. Сначала их было 12, сейчас стало больше, потому что закон распространил это правило на все исследовательские и федеральные университеты. Теперь таких около пятидесяти. И это нормально. Так и с учеными степенями: у нас будут вузы, которым дадут право самостоятельного присуждения, и останется большинство - думаю, процентов восемьдесят от общего числа - без таких полномочий.

После долгих споров перечень научных специальностей ВАК пополнился теологией, а недавно прошла и первая защита. Можно ли считать это победой науки?

Владимир Филиппов: Я считаю это победой сообщества, которое понимает, что есть в гуманитарной сфере направления, по которым мы в России замерли сто лет назад и на те же сто лет отстали в движении. Если смотреть более широко, надо с сожалением признать, что пострадали гуманитарные науки в целом…

Из-за давления советской идеологии? Когда говорили: бога нет, а значит, и науки такой быть не может?

Владимир Филиппов: Это касалось всего, начиная с перечня литературы и тех дисциплин, которые были недоступны и не изучались. Это обедняло гуманитарную науку. Теология как предмет существует давным-давно, много десятилетий ее преподают почти во всех развитых странах мира - в Германии, Франции, США. В США есть лютеранские университеты. Они уже и про корни свои религиозные успели забыть - держатся наравне с ведущими инновационными университетами. Возьмите, например, католический университет в Лёвене, это Бельгия - едва ли не самый известный инновационный университет в Европе. Там много экономики, умеют деньги зарабатывать. По всем рейтингам он выше МГУ. Но там же прекрасно уживается теология. Это определенная традиция в гуманитарном знании. А раз такой посыл есть, проблему надо исследовать.

Как вы относитесь к сетевому сообществу "Диссернет"? Они в помощь ВАК, как санитары леса, или тут много конъюнктуры, есть определенный "заказ"?

Владимир Филиппов: Такой чистки, которую мы произвели в ВАК за последние годы, без помощи "Диссернета" не было бы. В цифрах это выглядит так: у нас было 24 тысячи диссертаций в 2012 году, в 2016 году - только 12 тысяч. В первую очередь это коснулось работ по экономическим наукам, тут сокращение просто разительное: с 3400 до 801 по кандидатским, а по докторским - с 430 до 92. Появились в хорошем смысле "чистильщики" и сделали ту работу, на которую у государства не находилось воли и решимости. Надо этому факту порадоваться и сказать спасибо тем представителям общественности, кто такие репутационные механизмы запустил.