Версия для печати

Стенограмма пресс-конференции 07.02.06, посвященная Дню российской науки

 7 февраля 2006 года в здании Президиума РАН состоялась пресс-конференция, посвященная Дню российской науки. В пресс-конференции приняли участие академик Виктор Антонович Садовников, ректор МГУ, член Президиума РАН, Валерий Васильевич Козлов – академик, вице-президент РАН, Николай Альфредович Платэ – академик, вице-президент РАН, вице-президент РАН академик Некипелов Александр Дмитриевич, а также академик Мясоедов Борис Федорович, заместитель главного ученого секретаря Президиума РАН и член-корреспондент РАН Александр Генрихович Толстиков, тоже заместитель главного ученого секретаря Президиума РАН.и

Академик А.Д.Некипелов: разрешите начать пресс-конференцию, посвященную Дню науки, который будет отмечаться, как известно, завтра. Вы, наверное, знаете всех сидящих за столом, но я все-таки их представлю: Виктор Антонович Садовников – академик, ректор МГУ, член Президиума РАН, Валерий Васильевич Козлов – академик, вице-президент РАН, Николай Альфредович Платэ – академик, вице-президент РАН, академик Мясоедов Борис Федорович, он – заместитель главного ученого секретаря Президиума РАН и член-корреспондент РАН Александр Генрихович Толстиков, тоже заместитель главного ученого секретаря Президиума РАН и я – вице-президент РАН академик Некипелов Александр Дмитриевич.

Академик Н.А.Платэ – рад приветствовать представителей очень важного четвертого органа власти, потому что от того, как подаются новости и события как в электронных и печатных средствах массовой информации, зависит и общественное мнение, и канальность передачи информации. Спасибо, что вы пришли, и что мы можем сообщить, что: а) наука все-таки жива, б) слухи от ее смерти, как говорил Марк Твен, сильно преувеличены, она не собирается умирать. Академия наук работает в хорошем режиме, полной активности, караван российской науки идет. Годичное собрание с отчетом Академии наук, на котором Президиум РАН представит годовой отчет о деятельности РАН, состоится в мае. А пока я хочу рассказать о некоторых ярких результатах исследований, о которых вам интересно будет узнать.

Первое. Несколько хороших ярких результатов из области астрономии и астрофизики. Как будто, нет ничего более далекого, чем эти две области науки. Однако, в совместных работах двух наших академических институтов, один из которых находится на Северном Кавказе – это Специальная астрономическая обсерватория около станицы Зеленчукской, а другой – Санкт-Петербургский институт прикладной астрономии, было абсолютно убедительно показано, что основную роль в эволюции вселенной играют темная материя и темная энергия. То, что мы изучаем и о чем мы имеем хоть какое-то представление, - это всего 5% вещества, а темная энергия и темная материя составляют 95%. Вы видите, как опровергаются предсказания крупнейших ученых XIX века о том, что в физике уже больше нечего делать, все уже открыто.

Второе, очень красивое достижение в области астрофизики – в рамках солнечной системы построена одна их двух самых точных в мире планетных теорий – как выглядят планеты, как они эволюционируют. Она подтвердила с рекордной точностью теорию относительности. Астрономическая единица – расстояние от центра Земли до Солнца составляет 150 млн км, и это расстояние удалось измерить с точностью до 10 см. Это можно приложить к теории создания солнечной системы. Это нужно для изучения космического пространства.

Третье: завершилось создание уникального российского глобального радиотелескопа. Он называется «Квазар». База у него – тысячи километров. Одна точка – в Санкт-Петербурге, другая точка – на юге России, третья – в Сибири. И весь этот треугольник перекрывается радиосигналами и специальными приемными устройствами. У него фантастическое угловое, линейное и временное разрешение, можно измерить угловые координаты с точностью до 10^-6 градуса дуги. Он меряет движение континентов – очень медленное, сантиметры в год. С улыбкой можно сказать, что полуостров Крым движется в сторону России со скоростью 5 см в год.

Несколько примеров из области химии. Они относятся к бурному прорыву в сторону нанокомпозитов. Наноструктуры – это то, что сегодня привлекает внимание и ученых, и специалистов. Природа создала для живого организма транспортные системы – липосомы, визикулы, размером в нанометр, т.е. 150-200 ангстрем. В применении к конструкционным материалам этот размер частиц выглядит как пик максимума механических прочностных свойств. В Институте нефтехимического синтеза удалось сделать уникальный жидкокристаллический композит с вкраплениями наночастиц из полупроводниковых неорганических кристалликов, распределенных очень строго по трем осям координат. Оказалось, что можно менять ориентацию жидкокристаллической матрицы, в которой сохраняются полупроводниковые свойства. Из них можно сделать тонкие пленки, волокна, в которых есть хорошие полупроводниковые показатели.

Томографический центр и Институт органической химии СО РАН синтезировали нитроксильные радикалы, которые захватывают и блокируют опасные для развития некоторых заболеваний и старения организма частицы и блокируют их. Это радикалы, имеющие парамагнитные свойства, на порядок менее токсичны, чем те, что применяются в магнитно-резонансной спектроскопии для идентификации затемнений, холестериновых бляшек, опухолей и пр. Это – новое слово в химии, может пригодиться для замены существующих токсичных контрастных металлсодержащих агентов, которые применяются для исследования, например, сосудов.

Вторая сибирская работа – ученые Иркутского Института химии создали безуглеродные жесткие полимерные цепочки, состоящие из кислорода, кремния и фтора, обладающие гибкостью формы, из которых можно строить каркасные сетки, пространственные каркасные структуры, и они не горят и не тонут.

Последний пример связан с нашим энергетическим будущим. В декабре прошлого года состоялось Общее собрание Академии, на котором обсуждались проблемы энергетики, среди них альтернативные источники, в том числе, органических топлив. Очень перспективен переход на возобновляемые источники энергии, например, использование зеленой биомассы. В Южной Америке уже давно из этой биомассы получают этиловый спирт, который добавляют в углеводородный бензин (до 20%). Академик Моисеев в Институте общей неорганической химии вместе с учеными из Института нефтехимии открыли, что можно осуществить превращение этилового или бутилового спирта путем отнятия молекулы воды и получить углеводороды, которые можно использовать как основные компоненты бензина.

В области молекулярной биологии на стыке с медициной – оказалось, что мы стоим на пороге создания индивидуальной генетической карты человека, из которой мы можем определить предрасположенность каждого человека к определенным болезням. Методами спектроскопического анализа можно проводить раннюю диагностику любых заболеваний. Вместе с Московским университетом мы готовимся создать большую программу.

То, о чем я рассказал, составляет не более 5% тех достижений, которые получены в институтах Академии.

Вопрос С.Лескова, газета «Известия»: применялись ли приборы, созданные российскими учеными при исследовании темной материи?

Ак. Н.А.Платэ переадрисовал этот вопрос члену-корреспонденту РАН директору Института прикладной астрономии РАН А.М.Финкельштейну.

Эти приборы – мощные радио, оптические и др. телескопы. В этих исследованиях объединяются очень мощные инженерные изделия в соединении с тончайшими физическими теориями и мощным математическим аппаратом. Эти инструменты расположены как на Земле, так и на космических аппаратах.

Ак. В.А.Садовничий: С большим удовлетворением прослушал краткий перечень достижений Российской академии наук. Я согласен с выводом, что наша наука уже нащупала дно и начала подниматься. Четверо участников пресс-конференции – члены Совета при Президенте РФ по науке, образованию и технологиям. Три заседания Совета при Президенте были посвящены вопросам стабилизации положения науки и фундаментального образования. В результате неимоверных усилий РАН, Союза ректоров России, Научной и образовательной корпорации удалось достичь того, что производная развития нашей науки стала, в основном, положительной.

Я рассматриваю нашу науку в перспективе возможности взаимодействия и конкуренции с зарубежной наукой. Это будет зависеть от того, кто придет в науку в предстоящие 10 – 15 лет. Для этого надо не потерять нашу научную культуру, наши традиции и научные школы. Потому что наука без научных школ не может быть. Ведь чтобы создать научные школы, требуются столетия. Значит, надо, во-первых, сохранить наши традиции и научные школы в университетах и институтах, а во-вторых, создать условия, чтобы молодые люди шли в науку.

Мы сумели отразить те наскоки, когда говорили, что наука не нужна, что ее много, что она в России не такой должна быть. Более того, в обществе появилась уверенность, что наука нужна, что с наукой можно связать свою судьбу. Конкурсы в последние 10 лет постоянно растут, причем преимущественно на естественнонаучные факультеты, на которых дают глубокие фундаментальные знания, например, конкурсы на ф-т ВМК - до 10 человек на место, на мехмат – 8 –10 человек на место. В то время как конкурсы на такие модные специальности как юриспруденция, менеджмент в целом или падают, или растут гораздо меньше.

Аспирантура – небывалый всплеск. Можно объяснять это армией, но, во-первых, половина аспирантов девушки, которым армия не грозит, а во-вторых, аспиранты в 65-70% случаев защищают диссертации в срок и связывают свою судьбу с университетами или академическими институтами.

Третий фактор. Я, наверное, один из первых, кто начал бить тревогу по поводу утечки умов. По моим оценкам, в 90-х каждый год, например, из МГУ уезжали до 20% ученых и выпускников. И более того, до 50% выпускников старших курсов получали предложения работать за рубежом. Ситуация изменилась. Сейчас гораздо меньший процент уезжает, если не сказать, что этот процент совсем маленький. И появились первые случаи возврата ученых на определенных условиях. Но нельзя идеализировать и упрощать ситуацию. Я считаю, что очень много упущено, мы потеряли темп. А в науке нужен такой же темп, как и в технологиях. В третьих, у нас образовался трудно восполнимый разрыв в поколениях – у нас почти нет ученых в возрасте 40 –50 лет. Мы не имеем достаточно четкой перспективы развития науки. У нас нет крупных задач, которые должны подтягивать не только фундаментальную науку, но и технологии. Это комплекс, который свидетельствует об успешности государства. Например, космическая программа, связанная с ракетостроением. Ведь она подтянула все – и технологии, и фундаментальную науку. В фундаментальной науке было множество прорывов, связанных с этой программой. И авторитет государства, и подготовка специалистов. Не все, может быть, знают, но до 80% всех выпускников Мехмата МГУ распределялись в те годы в Подлипки к Королеву. И то, что нам удалось беспрецедентно лидировать в мире, результат того, что была такая крупная государственная программа. Такие задачи есть и сейчас, например, ТЭК. Эта задача может стать государственной программой. Этот вопрос мы будем просить вынести на заседание Президентского совета. Такая же важная программа – постгеномный полиморфизм. Она имеет огромное значение не только для улучшения здоровья человека, но и для развития фундаментальной науки. Известно, например, что геном якута не смешивается с другими геномами. Надо разгадать эту загадку.

Нас часто упрекают, что в стране не производим высокотехнологичную продукцию. Это правда, но мы просто плохо организованы. Научный парк МГУ, созданный в 1992 г., – там сейчас работают 4,5 тыс. студентов и аспирантов университета, там работают 50 высокотехнологичных фирм, там ежегодно производятся несколько десятков образцов высокотехнологичной продукции, которые не уступают мировым образцам. Весь вопрос в культуре – кто берет эти образцы, как организовать патентную защиту и т.д. Задача только научиться применять фундаментальные результаты в промышленности. Я уверен, что скоро мы научимся это делать. Надо привлекать молодых в науку, надо поднимать престиж ученых, не жалеть денег на закупку новейшего оборудования, повышать зарплату ученым и решить, наконец, проблему жилья для молодых ученых. И мы сделаем российскую науку конкурентоспособной за очень короткое время.

Ак. Некипелов: Завтра исполняется 282 года Российской академии наук. Конечно, РАН не исчерпывает всю российскую науку, но составляет значительную ее часть. В составе Академии около 450 институтов, в Академии работает 112 тыс. человек, кроме научных учреждений у нас есть организации и унитарные предприятия в приборостроительной области и т.д., есть медицинские учреждения, есть жилищно-коммунальная сфера. Это большое хозяйство, и в последние годы оно находится в процессе модернизации или реструктуризации. Валерий Васильевич Козлов возглавляет в Президиуме Академии комиссию по реструктуризации, и он расскажет сейчас о ее работе

Ак. В.В.Козлов: Последние 10 – 15 лет были очень трудными для науки и образования из-за хронического недофинансирования, невнимания к реальным проблемам науки, молодежи. Мы за это время многое потеряли. Но мы уже оттолкнулись от дна и начали поступательное движение. Приходится менять многие условия существования. Академия наук приняла активное участие в выполнении поручения Президента РФ В.В.Путина в выработке программы модернизации академического сектора науки, модернизации структуры, функций и механизма финансирования, как РАН, так и других государственных академий.

Центр тяжести программы на ближайшие три года связан с повышением заработной платы сотрудников. Это одна из ключевых проблем. Конечно, сегодняшняя зарплата очень низкая и не способствует привлечению в науку талантливой молодежи. Мы рассчитали параметры возможного повышения уровня финансирования, попытались их оптимизировать. Эти параметры были согласованы с Минобрнауки и доложены президенту Путину. К 2008 году средняя заработная плата ученых РАН должна составить 30 тыс. рублей в месяц. Это существенный прогресс по сравнению с нынешней зарплатой ученых. Но во многих отраслях хозяйства, таких как банковское дело, нефтедобывающая промышленность и др., зарплата уже сегодня выше тысячи долларов в месяц.

Мы вынуждены пойти на некоторые самоограничения. В первую очередь это связано с тем, что мы не можем повышать сопоставимыми темпами расходы на модернизацию научного оборудования. Сейчас в завершающей стадии находится постановление Правительства РФ о переходе нашей отрасли на отраслевую систему оплаты труда (ОСОТ). Это будет пилотный проект. Этим занимается вице-президент А.Д.Некипелов вместе с нашими финансовыми и планирующими подразделениями Президиума.

Вообще, ситуация, которая складывается в нашей стране, позволяет сделать решительный прорыв в развитии системы науки и образования. У нас есть огромный стабилизационный фонд. Мы будем поднимать заработную плату из бюджетных средств, выделяемых Академии. Но закупку оборудования можно было бы произвести из «избыточных» средств, накопленных Правительством. Это не привело бы к росту инфляции. Зато уровень научных исследований поднялся бы существенно. Настало время, когда можно в положительную сторону скорректировать график повышения уровня финансирования науки, который был утвержден Президентом РФ в 2002 году по результатам рассмотрения на совместном заседании Совета безопасности, президиума госсовета и совета по науке и технологиям при Президенте РФ.

Вопросы, связанные с поддержкой научной молодежи, являются ключевыми для Российской академии наук. У нас сложилась диспропорция в распределении научных сотрудников по возрастам. Есть положительные изменения в этом состоянии: молодежь начала возвращаться в науку. Вот, например, Математический институт РАН – один из ведущих в Академии. Он небольшой, всего 120 человек, но там работают 30 академиков и членов-корреспондентов РАН. Мы всегда радуемся, когда на нашем горизонте появляется молодой талантливый человек. Недавно на заседании ученого совета Института мы рекомендовали Отделению математических наук включить в отчет Академии наук о научных достижениях результат, полученный молодым (ему нет еще 40 лет) сотрудником нашего института Максимом Казаряном. Еще очень приятно, что я недавно подписал приказ о зачислении на работу выпускницы аспирантуры мехмата МГУ Ирины Лесбиковой. Очень талантливая девушка, она выполнила недавно работу по исследованию знаменитой дзета-функции Римана и получила очень интересный результат. Эти примеры свидетельствуют о том, что таланты среди молодых ученых есть, нужно только создавать условия для их привлечения в институты Академии, и здесь очень большое значение имеет взаимодействие академических институтов с ведущими высшими учебными заведениями, в первую очередь, с МГУ.

В программе модернизации академического сектора науки большое внимание уделяется проведению учеными академии экспертизы научных, государственных и образовательных проектов. Первые шаги мы в этом направлении делаем совместно с Минобрнауки России. В составе РАН имеется комиссия по экспертизе содержания учебников для средней школы. В этом году комиссия рассмотрела свыше 150 учебников, и эта работа будет идти по возрастающей. В конце прошлого года мы провели экспертизу целевой программы развития высшей школы. Поступило свыше 5 тыс. проектов. Надо было за короткое время провести экспертизу этих проектов из ведущих вузов страны. Академия проводила только экспертизу, а решение о присуждении грантов принималось министерством. Мы подошли к этому делу объективно и взвешено, и отвечаем за свои оценки. Опыт привлечения РАН к экспертизе таких проектов мы считаем положительным. Министерство также оценило его очень высоко. Мы сейчас составляем план развития фундаментальной науки до 2020 года. Понятно, что это может сделать только научное сообщество.

Ак. А.Д.Некипелов: вокруг РАН ведется много дискуссий в обществе. Одна из претензий состоит в том, что Академия характеризуется низкой отдачей научных исследований. Это очень большая и сложная проблема. К сожалению, деятельность Академии сложно оценивать по таким же критериям, как и деятельность какой-нибудь фирмы. В ЦЭМИ провели год назад исследования по основным показателям, включая индекс цитирования, характеризовала отдачу денег, вкладываемых в российскую науку. И выяснилось, что для сотрудников Академии на рубль затрат отдача фантастическая, одна из самых больших в мире. Вы скажете, что эта отдача большая, потому что затраты маленькие, и будете отчасти правы, потому что 450 институтов РАН, общий объем финансирования в этом году составил 25%. Показатель очень высокий, но падение было очень сильным.Финансирование РАН в этом году составило 25 млрд руб. (немного меньше 1 млрд долларов), а финансирование некоторых научных лабораторий в США составляет 3 и более млрд долларов, и это никого не удивляет. Это имеет и прямое отношение к проблеме отдачи. Низкие затраты, достаточно высокий потенциал приводят к тому, что отдача на 1 вложенный рубль или 1 доллар будет высокой.

Проблема в российской науке в притоке молодежи. Если не внести перелом в существующее положение дел, то через какое-то время научный потенциал может прекратить свое существование. Большое значение имеет международное сотрудничество Академии. Об этом несколько слов скажет ак.Н.А.Платэ.

Ак. Н.А.Платэ: Иногда встречаешь в печати очень странные утверждения, что наука в России кончилась, и что Академия наук находится на обочине мировой науки. Подобные высказывания можно встретить, например, у декана одного из факультетов Академии народного хозяйства. В сентябре как гром среди ясного неба прозвучало интервью ректора одного из санкт-петербургских вузов, почетную мантию доктора наук которого носит глава нашего государства. Было сказано, что с Академией надо кончать, все передать в университеты и т.д. У меня перед глазами подробнейший анализ рейтинга публикаций, включая индекс цитирования российских ученых. Александр Дмитриевич только что сказал, что у нас и США совершенно несопоставимый уровень финансирования. Анализ порядка 10 млн. статей, опубликованных за последние 10 лет в реферируемых рецензируемых национальных и международных журналах, показывает, что Россия точно входит в знаменитую восьмерку по числу публикаций в этих журналах. Количество публикаций в 9 раз меньше, чем США, но ведь если учесть, что бюджет на науку в США в 100 раз больше, чем в России, делайте выводы, что каждая российская реферируемая статья потребовала затрат в 10 раз меньше, чем американская. Значит, мы работаем не так уж неэффективно, а вполне можем реально конкурировать. Доля научных публикаций России за 2003 – 2004 годы выросла на 3%, а доля цитируемости российских статей по всем естественным наукам возросла на 25%. Разве это провал и упадок российской науки? Да ничего подобного! Россия находится среди 22 стран с научным потенциалом, превышающим мировой уровень. Это оценка американской фирмы Рейд Корпорейшн, которую трудно заподозрить в симпатиях к России и российской науке.

Если говорить о возрастании публикаций, охватывающих международное сотрудничество, то доля совместных работ российских ученых, не уехавших и работающих за рубежом, а наших, которые работают по совместным грантам или договорам, возросла за последние 5 лет в 4,5 раза. Во время государственного визита Президента Путина в Нидерланды в ноябре прошлого года был подписан договор о сотрудничестве Академии наук с нидерландской организацией прикладных исследований. Это была их инициатива – продолжить сотрудничество и перейти к созданию совместных лабораторий. Не мы просили, нас просили, потому что у нас есть хорошие заделы. И мы сейчас создаем такую совместную лабораторию. Она связана с мембранной технологией разделения газообразных, жидких веществ и продуктов нефтехимии, биотехнологических продуктов и др.

Второй пример: по инициативе французской стороны мы создаем совместную лабораторию по лазерной физике и спектроскопии. Называется «Лазеры и оптические информационные технологии». Участвуют пять академических институтов и три французских университета. Проблема, которой будет заниматься лаборатория – фемтосекундная оптика и ее фундаментальные применения. Фемто – это 10^-13 – 10^-15 секунды. Техника сегодня позволяет ухватывать эти ничтожные кванты, которые излучаются в это короткое время, позволяет получать массу полезной информации для оптических стандартов чистоты, измерения фундаментальных физических величин, лазерные информационные технологии, воздействие мощного оптического излучения на вещество, лазерная медицина и т.д.

Академия имеет сотрудничество с 89 научными организациями мира. В конце прошлого года руководство Академии наук, Королевского общества Англии, Национальной академии наук США, в связи с тем, что Россия в 2006 году председательствует среди стран восьмерки, выступило с предложением организовать совещание руководителей академий наук стран восьмерки плюс Китай, Индия, Бразилия и ряд других стран для того, чтобы послушать мнение руководства РАН о том, как развивать международное научное сотрудничество.

Вопросы:

Кузничевский, газета «Гудок»: скажите, пожалуйста, почему с таким трудом пробивает себе дорогу программа среднесрочного развития. И второй вопрос: На сколько соответствует действительности позиция, что повышение н.д.с. автоматически приведет к инфляции?

Ак. А.Д. Некипелов: История со среднесрочной программой достаточно всем хорошо известна. Я думаю, главная проблема заключается в том, что состав Правительства неоднороден. Поэтому сложно сформировать единую программу. Сближения точек зрения правительства произошли, но различия остаются. В том числе они проявляются и в вопросе о налогах, который Вы затронули. Но в детали я входить не буду.

Вопрос

Ак. А.Д.Некипелов:. Мы договорились о целом пакете мер с Правительством и Президентом. В частности, одной из мер является повышение заработной платы в течение трех лет примерно в пять раз до 30 тыс. рублей для научного персонала и до 12 тыс. рублей для остальных сотрудников научных учреждений. Одним из элементов этой договоренности является сокращение числа бюджетных ставок в этот же период в организациях Академии наук. Проводиться это будет сразу же после выхода постановления Правительства относительно перехода к реализации пилотного проекта в РАН по переходу к ОСОТ. Нам придется принять решения относительно сокращения. В среднем мы будем сокращать ежегодно по 7,2% бюджетных ставок. Одновременно мы будем прилагать усилия и принимать меры для того, чтобы часть высвобождаемых людей смогут продолжать свою работу, получая зарплату из зарабатываемых РАН средств. В среднем по РАН средства, которые мы зарабатываем, составляют 40% от общего бюджетного финансирования. Но у нас есть институты, в которых бюджетное финансирование составляет всего 20% от имеющихся средств.

Нам придется провести всеобщую внеочередную аттестацию в связи с переходом на новую систему оплаты труда и ежегодно объявлять сокращение с разбивкой нормативной численности по институтам и утверждением Президиумом РАН цифры по каждому институту. Если исходить из того, что новая система начнет функционировать со второго квартала, в среднем по Академии мы должны во втором, третьем и четвертом кварталах выйти на среднюю зарплату в 11,5 тысяч рублей. В следующем году мы должны выйти на 18,5 тысяч рублей, а в 2008 году – на 30 тыс. рублей. Т.е. мы должны к 2008 году на зарплату 30 тыс. рублей и на сокращение в 20% от нормативной численности.

Одновременно происходит достаточно серьезный рост ассигнований на гражданскую науку. Доля РАН в этой сумме колеблется возле значения в одну треть. И мы идем на достаточно строгие ограничения по незарплатным расходам. На закупку оборудования мы будем увеличивать затраты только на 12% в год. После длительных дискуссий мы пришли к выводу, что должны пойти на эти меры, чтобы решить вопрос о росте заработной платы. Без решения этой проблемы невозможно привлечь в науку молодежь, а именно это является основным условием дальнейшего развития науки.

Мы не рассматриваем 20-процентное сокращение числа бюджетных ставок как некую уступку в обмен на рост заработной платы. Мы действительно считаем, что за годы бескормицы накопилось много проблем, в том числе и в нашем кадровом потенциале. Когда люди получают так мало, совершенно очевидно, что многие из них должны зарабатывать деньги на содержание семьи, занимаясь массой других дел. И в процессе этого многие люди теряют связь с наукой. Это не значит, что это всех касается, но это значит, что 20-процентное сокращение числа бюджетных ставок, если нам его удастся провести разумно, будет способствовать усилению, а не ослаблению кадрового потенциала. Конечно, было бы лучше, если бы нам дали побольше денег, но так не бывает. Наше финансирование и так растет.

Вопрос

Ак. А.Д.Некипелов: Мы договорились, что процент сокращения по отделениям, а их у нас 9, будет в этом году одинаков. А по институтам отделения внесут свои предложения. Главное, чтобы по отделениям эта цифра выдерживалась.

Вопрос

Ак. В.В.Козлов: Мы начали работу по совершенствованию структуры наших исследовательских институтов задолго до поручения президента о разработке программы модернизации академического сектора науки. Дело в том, что 1990 год был своеобразной точкой бифуркации, когда численность сотрудников начала понемногу убывать, а количество научных учреждений увеличиваться. Причина понятна: в тех тяжелых условиях выжить сравнительно небольшому институту было легче. Сейчас наступило время стабилизации и развития, поэтому мы сами поставили вопрос об усовершенствовании структуры наших институтов.

К 2005 году мы укрупнили около 50 институтов путем объединения. В 2005 и начале 2006 года мы эту работу продолжаем. Около 20 институтов находятся в процессе объединения. Так что вопросы объединения и укрупнения институтов никак не связаны с вопросом увеличения заработной платы.

Вопрос Мысяков, «Поиск»

Ак. В.В.Козлов: В программе модернизации академической науки в целом записаны 25% сокращения. В прошлом году президент РАН О.С.Осипов и министр науки и образования доложили президенту РФ наши предложения. Там фигурировала цифра 20% и эта же цифра записана в проект постановления Правительства.

Ак. А.Д.Некипелов:: в августе прошлого года состоялось совещание у премьера, в котором участвовали Кудрин, Фурсенко, Осипов и др. Там было принято решение о проведении в РАН пилотного проекта и была создана рабочая группа под руководством зам. Министра науки и образования Фридлянова Владимира Николаевича. Ровно через неделю президент РАН был на встрече с Президентом РФ с письмом, в котором излагалась точка зрения Академии на все мероприятия по модернизации академического сектора науки. В конце письма была просьба к Президенту страны взять под свой контроль ход выполнения этих мероприятий. На этом письме Президент страны написал, что он согласен с предложениями Академии наук и дал соответствующие поручения.

Мы понимали, что с 1 января будет очень сложно ввести новую систему финансирования, и мы писали, что ожидаем введения ОСОТ с первых месяцев нового года. Так что с формальной точки зрения нарушений нет. Хотя затяжка неоправданная и очень сильная. Очень правильно, что наши профсоюзы выступили с открытым письмом на эту тему, был ряд публикаций в прессе. Я не хочу вдаваться в подробности, почему это произошло, по такой простой причине: сейчас самый заключительный момент работы над постановлением и создавать вокруг этого напряженную обстановку мне бы не хотелось. Сейчас уже похоже все поняли, что поручения Президента надо выполнять. И в данный момент к участникам этого процесса у нас никаких претензий нет. Кстати, их не было к зам. министра образования и науки В.Н.Фридлянову. Он никогда не стремился каким-то образом задержать этот процесс. Но так получилось. Сейчас надо эту работу закончить.

Вторая часть Вашего вопроса касалась наших отношений с органами власти. Они не простые, но постепенно входят в конструктивное русло На позапрошлом заседании Правительства, на котором обсуждалась деятельность Министерства науки и образования, я выступал с мнением Академии о деятельности Министерства. Мы, например, высоко ценим линию Министерства на повышение в расходах на науку доли, направляемой на фундаментальные исследования. Мы согласны с пакетом мер, разработанных совместно, по оздоровлению ситуации в науке.

Но кое в чем мы не согласны с Министерством. Какие это вопросы? Первый вопрос связан с линией в бюджетной сфере, которую механически стараются применить сейчас и к фундаментальной науке: а именно, так называемый упор на целевые методы финансирования, учет результативности затрат, перемещение центра тяжести с затрат на результаты и т.п. Я – экономист и не могу не понимать, что в любой сфере деятельности должен быть результат и что нужно стремиться к минимизации затрат на получение результата. Проблема в том, что сфера фундаментальных исследований характеризуется крайне высокой степенью неопределенности. Поэтому попытка применить примитивную сдельщину в этой области может принести больше вреда, чем пользы. Именно поэтому РАН настойчиво подчеркивает, что сметное финансирование в наших условиях – это не пережиток прошлого, а нормальная и необходимая форма финансирования научной среды. Сметное финансирование обеспечивает нормальное формирование научных школ и т.д. Другое дело, что нельзя ограничиваться только сметной формой финансирования, должны быть и конкурсы и т.д. и т.д.

Второй вопрос связан с тем, что есть проблемы в области интеграции науки и образования. Но часто они подаются в каком-то карикатурном виде, создавая искусственное предположение, что между этими двумя сферами деятельности существует какая-то непреодолимая китайская стена. Это совершенно не соответствует действительности. Проблемы, которые есть, носят в значительной степени технический характер, вроде того, например, что прохождение студентами практики на оборудовании академического института может расцениваться как нецелевое расходование средств соответствующего института. Мы против того, чтобы на основе таких достаточно умозрительных заключений вносились предложения о широкомасштабной ломке сложившейся системы как высшего образования, так и науки.

Мы согласны с Министерством образования в необходимости создания инновационного коммерческого пояса вокруг и внутри Академии наук. У нас только не совсем совпадают взгляды на то, как именно это надо делать, хотя они сближаются. Конечно, наши взаимодействия с органами власти не ограничиваются только Министерством образования и науки.

Сейчас у нас очень серьезная головная боль, возникшая очень неожиданно, связанная с тем, что Министерство финансов подготовило в рамках своих представлений о бюджетной реформе, меньше всего думая о Российской академии наук и других государственных академиях, поправки в бюджетный кодекс. Эти поправки внесены в проект закона, с которым все желающие могут ознакомиться на сайте Министерства. Нас волнует в этих поправках две вещи: первое, что распорядителями федерального бюджета могут быть только органы исполнительной власти. Для нас это значит, что Российская академия наук, не говоря уже о региональных отделениях РАН, не только теряет отдельную строчку в бюджете. Но то обстоятельство, что она, если эти поправки войдут в действие, перестанет быть и распорядителем средств бюджета означает, что фактически рассыпается вся структура Академии, потому что институты тогда начнут финансироваться Министерством, а не академией.

Я хочу, чтобы Вы поняли, почему нас это беспокоит. Мы исходим из того, что сила существующей системы состоит в том, что, может быть, не всегда совершенным образом, но научное сообщество в лице Академии и ее структур, принимает решения по расходованию средств, которые выделяет государство на науку. И сообщество определяет, какие направления исследований прорывные, как распределить средства между институтами, как изменить конфигурацию институтов. Не случайно в Законе о науке и научно-технической политике записано, что Академия сама имеет право создавать, реорганизовывать и ликвидировать научные подразделения. Если финансирование будет идти напрямую от органов исполнительной власти, это значит, что они фактически возьмут на себя ответственность за проведение научных исследований. Они будут определять, сколько какому институту давать.

Но была такая история, что один чиновник достаточно высокого ранга написал президенту Академии письмо, в котором возмущался тем, что какие-то наши организации экономического профиля не выполнили поручения. И спрашивал, как же вы можете продолжать их финансировать? Отсюда понятно, что в условиях, когда научное сообщество принимает решения, оно может сопротивляться давлению властей. В противном случае это невозможно. И можно представить себе, что бы осталось к настоящему времени от отделения экономики, ныне секции экономики, если бы действовал режим, о котором я говорил. Это самая серьезная вещь.

И вторая вещь тоже очень серьезная. В статье 42 п.2 предлагается ввести порядок, о необходимости внедрения которого Минфин уже неоднократно говорил, о том, что бюджетные учреждения, а у нас все институты бюджетные учреждения, должны все заработанные на стороне средства зачислять в федеральный бюджет. Это означает, что ни РАН, ни другие государственные академии, ни вузы не смогут участвовать в выполнении заказов даже других органов исполнительной власти. Это означает с нашей точки зрения удар по планам Правительства о формировании инновационной системы в стране. Ситуация здесь достаточно серьезная для нас и мы принимаем все возможные меры. С нашей точки зрения это удар по интересам государства.

Вопрос: Елдышев Ю., журнал «Экология и жизнь»: не может быть, чтобы в Академии не существовало своих критериев оценки научной деятельности. И вопрос о популяризации своих достижений

Ак. Н.А.Платэ: Безусловно, вы правы, что произошел определенный сдвиг в общественном мнении и в степени остроты необходимости информирования общества о том, что делается в науке. Мы с вами как страна очень много потеряли, когда мы закрыли знаменитое общество «Знание». Хорошее было дело. Ведь председателем его правления был Сергей Иванович Вавилов – президент Академии наук Советского Союза. Дальше председателем был Н.Н.Семенов – нобелевский лауреат, был И.И.Артоболевский, затем Н.Г.Басов и др. Я вспоминаю свою молодость, когда меня просили выступить в различных местах с лекциями. Мы это потеряли. Я думаю, что Академия наук недостаточное внимание уделяет популяризации знаний. Написать хорошую научно-популярную статью гораздо труднее, чем научную работу по химии, физике и т.д. Поэтому Академия наук уже лет десять присуждает премию за работу по популяризации науки.

Я недавно вернулся из заседания европейской комиссии в Брюсселе, которая учредила премию Декарта за подачу материала по науке. Потребность общества в том, чтобы ученые рассказали, что хорошего, интересного происходит в науке, привлекать к этому молодежь. Я за то, чтобы Академия вернулась к более активной позиции.

Можно я отброшу мячик в сторону СМИ. Вот была передача «Очевидное невероятное». Закрыли, вернее, передвинули ее на очень позднее время. Была передача «Под знаком p», закрыли. Много ли по каналу «Культура» идет передач о науке? Одна. А сколько передач о попсе? Чертова куча. Хотя мы-то с вами понимаем, что наука – это часть культуры. Я всегда возмущаюсь, когда говорят: наука и культура.

В одном из первых вариантов концепции реформирования российской науки, датированном летом 2004 года, вышедших их недр Минобрнауки, было написано, что надо реформировать РАН, РАО, РАСХН, РАМН, РАС, а Академию художеств не надо реформировать, потому что там работают творческие люди. Хоть стой, хоть падай. Я надеюсь, что через общественную палату можно будет что-то протолкнуть. Там есть четверо ученых.

Теперь возвращаюсь к первому вопросу. Нахождение России среди восьмерки совсем не такое плохое положение, учитывая то малое финансирование и внимание, которое государство на протяжении последних 15-ти лет этому вопросу уделяло. Я тоже, как и вы, испытываю некоторую ностальгическую остроту о том, что была великая страна и великие ученые. Мы должны в рамках сегодняшней России себя оценивать трезво. И наличие России по числу публикаций в восьмерке – не такая уж плохая цифра. Вы задаете вопрос о соотношении публикаций на душу научного населения. У меня нет сейчас этой цифры под рукой, но среди тех цифр, которые мне давал Всероссийский институт научно-технической информации, мы вполне соизмеримы по числу научных публикаций на душу научного «населения». У наших ученых есть один недостаток. В этом анализе массива информации, о котором я говорил, 8500 журналов и около 10 млн. публикаций, есть целый ряд статей, там есть русские фамилии людей, которые в течение полугода работают, например, в Массачусетском университете. Так они пишут: работа выполнена сотрудником этого университета, а надо бы писать: выполнена сотрудником Физического института РАН, временно работающим в Массачусетском университете, потому что он от Фиана поехал туда, тогда бы число наших публикаций было больше.

Мы составили перечень из 13 критериев и разослали в наши институты, получили ответы, попытались как-то их формализовать и сделали рейтинг по некоторым отделениям. Там были такие критерии как наличие уникальных установок, доля молодежи, количество грантов, премии, публикации с цитируемостью и наличием импакт-фактора соответствующего журнала, зарплата, источники этой зарплаты. На примере Отделения химических наук, в котором я работаю, мы составили рейтинг 42 институтов. Параллельно мы сравнили с Сибирским отделением, которое оценивало институты по трем параметрам: наличие молодежи, зарплата и доля публикаций в цитируемых журналах. Оказалось, что иерархия по 12 параметрам, включающим и все другие, кроме фундаментальных, работы, и иерархия только по фундаментальным исследованиям практически совпадают. Это означает, что у института, который силен в проведении фундаментальных исследований, у него много грантов, много статей, как правило, и остальные параметры подтягиваются к хорошему уровню. Иными словами, дорогое правительство, поддерживайте фундаментальную науку!