Версия для печати

Неизвестные лики известных

В Пушкинском доме открылась выставка портретов и скульптур членов Российской академии XVIII-XIX веков. Удивительно, что столь нехитрую мысль – собрать и показать их всех вместе – удалось воплотить только теперь: большинство из портретов и скульптур выставляются впервые.

Еще полтора столетия назад коллекцию Российской академии объединили с собранием портретов Императорской академии наук. После революции это сокровище долгие годы хранилось в Пушкинском доме, оставаясь доступным узкому кругу специалистов.

"Знали, что некоторые портреты находятся здесь, они довольно часто выставлялись, они "на слуху", а о большинстве из них не было известно, и никто не задумывался о том, что это единая коллекция, единое собрание", - говорит куратор выставки Елена Кочнева.

Среди подлинных жемчужин коллекции портрет Василия Тредиаковского. Парадокс в том, что это единственное документальное изображение легендарного реформатора русского языка. Равно как и портреты Фонвизина, Буниной, Нартова, Рубана. Они не были склонны, как сейчас сказали бы, к самопиару, предпочитая истовое занятие наукой и искусством, служение стране.

В этой удивительно пестрой компании Пушкина, канцлера Российской Империи князя Безбородко, самодержцев, офицеров армии и флота, представителей духовенства и аристократии едва ли не каждый украсил бы своим присутствием проект "Имя Россия". На сотни лет любовь к науке, к русской словесности объединила лучших людей страны.

"Российская академия наук - это сама по себе объединительная идея. Это замысел княгини Екатерины Романовны Дашковой объединить лучше научные силы России для создания первой русской грамматики и первого толкового словаря.", - говорит Елена Кочнева.

Странно узнавать, что портреты великих ученых, знакомые по школьным учебникам, порой не являются их прижизненными изображениями. Витуса Беринга, к примеру, запечатлеть успели, но облик шести его сподвижников, создавших карту не просто страны – целого континента, фактически на чистом листе бумаги, навсегда останется неизвестным.

Это ли не повод задуматься о сохранении того, что нам досталось каким-то чудом? И если бедственное положение портрета Иеремия, архиепископа псковского, столпа российской словесности, одного из составителей первого толкового словаря еще можно списать на десятилетия воинствующего атеизма, то вопиющую историю с портретом Ивана Мартынова, выдающегося российского ученого, подвести поэ это объяснение непросто. Главная задача выставки, при всей ее парадности, в том, чтобы обратить внимание на уникальнейшее собрание Пушкинского дома и необходимость его сбережения.