Версия для печати

Владимир Иванов: «Для восстановления статуса РАН нужны согласованные действия»

Владимир Викторович, чем была продиктована необходимость выработки еще одного документа по организации стратегического планирования?

Давайте начнем с предыстории. В 2014 году в России был принят Закон о стратегическом планировании. Он принимался долго и сложно, поскольку к проблеме стратегического планирования на уровне государства существует два диаметрально противоположных подхода. Согласно либеральной идеологии, государство не должно влиять на экономику. С другой стороны, в СССР государство полностью контролировало экономику. Очевидно, что и тот и другой подход являются чисто теоретическими и на практике показали свою несостоятельность. Так, ни в одной стране мира не существует экономики , свободной от государства.

Более того, Нобелевский лауреат по экономике Д. Стиглиц как-то заметил: «Истина в том, что большинство частных ошибок сводится всего к одной системной: к заблуждению, что рынки способны к саморегулированию».

А опыт СССР показал несостоятельность тоталитарной плановой экономики. Но при этом развитые страны мира имеют институты стратегического планирования. Поэтому задача состояла в том, чтобы найти приемлемое решение с учетом уже имеющегося опыта.

Компромисс был найден, закон был принят. Однако за прошедшие семь лет кардинального улучшения качества стратегического планирования не произошло. Разработано большое количество стратегий различных уровней, которые далеко не всегда согласованы между собой. Каждая из них в отдельности может быть очень хорошо проработана, но отсутствие системного взаимодействия не даёт ощутимых положительных результатов.

Целью данного документы является выстраивание единой системы стратегического планирования.

Но по факту мы постоянно слышим об успешном исполнении стратегий.

Не совсем так. Например, что касается реализации стратегических документов, направленных на развитие науки и инноваций, то тут картина совсем не радужная. Подробный анализ приводится в ежегодных докладах РАН Президенту Российской Федерации и в Правительство Российской Федерации. Приведу только один пример.

В мае 2012 года был издан Указ Президента Российской Федерации, согласно которому к 2015 году доля науки в структуре ВВП должна была составить 1,77 % ВВП. В соответствии со Стратегией инновационного развития, к 2020 году этот показатель должен был возрасти до 3 % ВВП. Но с начала века и по сей день у нас на науку тратят около 1 % ВВП. Очевидно, что здесь налицо ошибки стратегического планирования.

Подход, согласно которому вопросами стратегического планирования должны заниматься министерства, также не вполне очевиден. В соответствии с Конституцией Правительство, а следовательно, и министерства, существуют максимум шесть лет. Этот срок не способствует стратегическому мышлению. Кроме того, передав вопросы стратегического планирования на министерский уровень мы рискуем получить ситуацию, когда вопросы планирования, реализации, контроля, оценки и отчетности будут сосредоточены в одной точке. И в этом случае результаты будут очевидны. Необходимо отделить исполнителя стратегических документов от разработчиков и структур, принимающих решение.

Если взять науку, то за 30 лет сейчас уже шестое министерство и одиннадцатый министр, которые отвечают за развитие этой сферы. При такой кадровой и структурной динамике весьма проблематично обеспечить как собственно стратегическое планирование, так и реализацию уже принятых документов.

Участвовала ли РАН в подготовке ноябрьского указа Президента России, и какая роль в нем отведена Академии?

Да. Ученые тесно взаимодействуют с Советом Безопасности., в частности, в рамках научного совета. Академия постоянно принимает участие в подготовке стратегических документов. Собственно документ был инициирован и готовился в Совете безопасности России, но при этом запрашивались и предложения РАН.

В принятом документе РАН – единственная организация, которая упоминается непосредственно. И это вполне понятно. Дело в том, что стратегическое планирование касается всех сторон нашей жизни: энергетика, здравоохранение, продовольствие, образование, экономика, оборона, безопасность и т.д. Но все эти направления опираются на науку. Это особенно важно, когда мы рассматриваем долгосрочный (более 10 лет) период. А единственной структурой, которая объединяет самых высококвалифицированных специалистов по всем возможным областям знаний, является Академия. И с этой точки зрения только академия имеет возможность комплексно рассмотреть любую проблему. Поэтому в «Основах...» предусмотрено создание специальной структуры с участием РАН.

Упоминание РАН в документе – шаг вперед? Поможет ли это восстановлению статуса РАН?

Я бы сказал, что это нормативное закрепление реального положения дел.

Что же касается статуса РАН, то тут надо понять о чём мы говорим. Если говорить о формальном статусе, так он определяется исключительно политическими установками. И трансформация РАН, проведённая в 2013 году, была обусловлена частными интересами, и ни в коей мере не способствовала развитию науки и образования. К сожалению, прошедшие годы это наглядно показали.

Если же рассматривать статус РАН по «гамбургскому счёту», то здесь нет проблемы. Статус РАН как института, объединяющего интеллектуальную элиту страны, не подлежит сомнению. Более того, можно с уверенностью говорить, что ни один из действующих государственных институтов не сделал столько для страны, сколько сделала Академия за почти 300 лет своего существования. Кстати, наверное, следует вспомнить, что во многом благодаря самоотверженному труду академических ученых страна не только смогла выиграть тяжелейшую войну, но и быстро восстановиться, став уже через 15 лет лидирующей технологической державой мира.

Невозможно переоценить роль, которую внесла Академия в обеспечение оборонной безопасности государства. Уместно вспомнить, например, что Президент АН СССР академик Мстислав Всеволодович Келдыш был главным теоретиком космического проекта. И в управлении этим проектом активно участвовали подразделения президиума АН СССР. Так, научно-организационный отдел Президиума РАН (в настоящее время Информационно-аналитический центр "Наука" РАН – РЕД.), был награждён специальной медалью в честь запуска первого в Мире искусственного спутника Земли.

Президент Академии наук Анатолий Петрович Александров был одним из руководителей атомного проекта СССР, внес огромный вклад в создание атомного флота. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что у России есть три союзника: армия, флот и Российская академия наук.

РАН является самой квалифицированной и компетентной экспертной организацией страны. К сожалению, сейчас этот ресурс используется не эффективно.

Идут разговоры о поправках в закон «О науке», в частности, в статью 14, касающуюся научной экспертизы.

Да, в настоящее время проходит проект обсуждения поправок в закон «О науке…». К представленному законопроекту есть вопросы. Прежде всего, в нём перепутаны понятия «научно-техническая экспертиза» и «экспертиза научно-технической деятельности». Кроме того, собственно экспертиза определяется как «научно-организационная деятельность». Это, на мой взгляд, очень странный подход, поскольку экспертиза – это один из ключевых этапов научно-исследовательской работы: на первом этапе мы получаем результат, затем проводится его оценка - экспертиза, далее прогнозирование – как использовать полученный результат. Это чисто научная работа. Заметим, что примерно по такой же схеме проводится и стратегическое планирование.

Если же говорить о законодательстве в целом, то надо отметить, что Закон «О науке…» был принят в 1996 году. За прошедшие годы в него внесли столько правок, что он потерял свою целостность и мало пригоден для современных условий.

В 2014 году Минобрнауки подготовило новый законопроект, который несколько раз обсуждался на разных уровнях и в конечном итоге было принято решение эту работу не продолжать.

Но если рассматривать суть проблемы, то надо исходить из того, что закон формулирует механизмы реализации политики. Иначе говоря, он разрабатывается, исходя из конкретных политических установок.

В 2020 году закончился срок действия документа «Основы политики Российской Федерации в области развития науки, технологий и техники на период до 2020 года и дальнейшую перспективу». Сейчас аналогичного нового документа нет. Стратегия научно-технологического развития, принятая в 2016 г., не учитывает многих аспектов развития науки. Это говорит о том, что в стране отсутствует единая научно-техническая политика. Таким образом, сейчас на первое место выходит не написание нового закона, а выработка новой государственной научно-технической политики. Соответствующие предложения сформулированы в Докладе РАН Президенту Российской Федерации и в Правительство Российской Федерации.

Какие конкретные шаги планирует предпринимать РАН?

Предложения Академии по научно-методическому сопровождению системы стратегического планирования дважды обсуждались на встречах Президента России В.В. Путина с президентом РАН А.М. Сергеевым. Предложенный Академией подход был одобрен главой государства. Необходимые материалы были направлены в Правительство Российской Федерации еще в 2019 году. Но на этом работа остановилась. По-видимому, сейчас необходимо снова вернуться к этой проблеме.

Кроме того, в Совет Безопасности были направлены предложения РАН по совершенствованию законодательства в части участия РАН работах по стратегическому планированию. Здесь можно, например, вспомнить, что АН СССР была ключевым институтом при выработке стратегии развития страны, начиная с 20-х годов прошлого века.

По нашему мнению, стратегические документы высшего уровня должны разрабатываться Советом Безопасности и РАН.

Почему именно с Советом Безопасности?

Потому что с момента своего создания Академия наук была нацелена на обеспечение государственных интересов. Это же относится и к Совету Безопасности. При этом в отличие от других структур, РАН, как и Совет Безопасности, не имеет ни политических, ни бизнес-интересов. И кроме того, члены РАН работают во всех без исключения отраслях экономики. Поэтому для обеспечения полноценного стратегического планирования необходимо максимально плотное взаимодействие РАН с высшими эшелонами власти, прежде всего, с Советом Безопасности в части стратегического планирования.

Хватит ли на это полномочий у Академии после реформы 2013 года?

Полномочия определяются решениями руководства страны. И если такие решения принимаются, то они должны выполняться. К сожалению, с этим есть проблемы. Это особенно ясно видно на примере реализации 253-ФЗ «О Российской академии наук…». До сих пор для выполнения многих его положений РАН не имеет ни финансовых, ни материальных ресурсов.

Поэтому необходимо не только принять решение, но и проявить политическую волю для его реализации. При этом должно быть понимание, что без независимого компетентного научного сообщества достичь поставленных национальных целей невозможно в принципе.

Со своей стороны и Академия должна занять активную позицию. Формирование конструктивной системы взаимоотношения научного сообщества и власти – это улица с двусторонним движением.

Но любая стратегия, любая программа требует финансирования, а сегодня оно в руках Минфина и Минобрнауки.

В этом есть своя логика. В конце концов не важно у кого в руках кошелёк - важны правила использования. А это уже вопросы политики. Что такое финансы: это ресурс или инструмент управления? Если ресурс, то задача ставится так, чтобы обеспечить получение результата. Если инструмент управления, то на практике происходит финансирование деятельности без ориентации на результат.

Сейчас принят подход, что финансы – это инструмент управления, поэтому задача сводится к тому, чтобы распределить деньги по определенным правилам. А собственно результаты научных исследований являются вторичными.

Этот подход получил развитие после 2013 года, когда средства на проведение фундаментальных научных исследований академическими институтами были переданы от РАН в ФАНО, а затем в МОН. Так, например, если посмотреть на действия Минобрнауки, то складывается впечатление, что основная задача сводится к развитию науки в вузах, институциональным преобразованиям и созданию инфраструктуры без привязки к конкретным потребностям экономики. При этом непонятно, какие результаты будут на выходе. Вхождение в мировые рейтинги? Повышение публикационной активности преподавателей? Или что-то ещё?

Представляется, что для решения задач развития государства более подходит программно-целевой метод, при котором наука встроена в общую экономическую систему и является основной производительной силой, а не услугой по сопровождению системы образования.

Как было до передачи этой функции?

До 2004 года в Бюджетном Кодексе была отдельная статья «Содействие фундаментальным исследованиям и развитию научно-технического прогресса». Этот раздел состоял из двух частей: первый – содействие фундаментальным исследованиям, второй – научно-технические проекты. Из этих денег финансировалась Академия наук. Кроме того, примерно 30 % своего бюджета Академия зарабатывала за счет научных разработок и инновационной деятельности, финансируемых из внебюджетных источников. Сейчас в Бюджетном Кодексе нет отдельной статьи расходов на науку.

До 2013 года Академия имела бюджетные средства для поведения научных исследований. Эти средства распределялись с ориентацией на конечный результат.

В 2006 году под руководством академика Б.Ф. Мясоедова был разработан план фундаментальных исследований на краткосрочную и долгосрочную перспективу (до 2025 г.). Таким образом планирование исследований осуществлялось по принципу «сверху-вниз»: институты формировали свои планы в соответствии с общим планом проведения исследований. Этот план стал основой Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук, которая реализовывалась в 2008–2020 гг. и позволила сохранить системную фундаментальную науку в стране в самый тяжелый период трансформаций.

Сейчас ситуация поменялась. Теперь общий план формируется на основе планов, сформированных институтами и оформленных в виде госзаданий. Инче говоря планирование осуществляется по принципу «снизу-вверх». Такой подход вполне допустим, если не ставится задача обеспечения системности фундаментальных научных исследований.

А какова роль бизнеса, в частности, в превращении знаний в технологии?

Фундаментальные законы дают свою отдачу не сразу. Скажем, советские ученые академики А.М. Прохоров, Н.Г. Басов и американец Чарльз Хард Таунс в 1964 получили Нобелевскую премию за лазеры, а их практическое использование началось только лет через 10–15. Понятно, что горизонт планирования у бизнеса достаточно короткий. Бизнесу нужна прибыль здесь и сейчас.

Из теории инноваций известен принцип, согласно которому состояние бизнеса в стратегической перспективе зависит от сегодняшнего состояния фундаментальной науки, а сегодняшнее состояние науки зависит от состояния бизнеса. Если бизнес думает о своем стратегическом развитии, он должен финансировать фундаментальную науку. Но главная задача смотреть на 20–25 лет вперед – у государства.

Насколько оптимистичны Вы в отношении текущей ситуации?

Как говорил Нобелевский лауреат академик Жорес Иванович Алферов : «Все пессимисты уже уехали, остались одни оптимисты». Я оптимист.

Есть объективная реальность: государство, которое хочет обеспечить свой суверенитет и конкурентоспособность, должно иметь собственную фундаментальную науку. Но фундаментальная наука – это очень дорогостоящее удовольствие. Понятно, что позволить её себе могут только очень богатые государства, либо группа государств. Поэтому сегодня ни одна страна в мире не может в одиночку вытянуть проведение фундаментальных исследований по всему спектру. Теперь вопрос – а какой путь выберет Россия? Если власть поменяет своё отношение к учёным, к организации фундаментальных научных исследований, а также удастся наладить научно-техническое сотрудничество с нашими историческими партнерами, прежде всего со странами СНГ, у нас есть большой шанс продвинуться вперед. Такая работа уже идет в рамках создания Единого научно-технологического пространства Союзного государства Беларуси и России. Также обсуждаются вопросы активизации научно-технического сотрудничества со странами ЕАЭС

А Вам не кажется, что уж очень много надо будет наверстывать, чтобы идти вровень с ведущими странами?

В науке догоняющий всегда будет отставать. Пока мы будем догонять, конкуренты уже уйдут вперёд. Поэтому, как говорил академик Игорь Васильевич Курчатов: «Обгонять надо, не догоняя».

Пока сохраняется научный потенциал, надо им пользоваться. Необходимо в кратчайшие сроки перейти к новому этапу реформ, а точнее - развития научно-технологического комплекса страны, сформировав совместными усилиями власти и научного сообщества новую государственную научно-техническую политику, ориентированную на вхождение России в число ведущих технологических держав.

Редакция сайта РАН