Версия для печати

Опора на собственные технологии

Ещё несколько лет назад Минобороны России направило около 20 триллионов рублей на программу модернизации российского вооружения, рассчитанную до 2020 года. А буквально 10 дней назад врачи, пациенты и участники рынка медицинских материалов и оборудования едва не растерзали проект Минпромторга о запрете закупок импортной медицинской техники. Учитывая сложившуюся в России и мире политическую ситуацию, одни эксперты видят во всём этом прямую угрозу благополучию населения и страны в целом, другие – стимул для развития отечественного производства. Куда мы денемся без импортных технологий и иностранных патентов в случае экономической изоляции, обсудили вице-президент и академик РАН Сергей Алдошин и Владимир Лопатин, председатель Правления Корпорации интеллектуальной собственности РНИИИС.
«Нынешняя ситуация – наш антикризисный ресурс», – заявил Лопатин. По его словам, по инновационной активности Россия входит в ТОП-10 во всём мире, по патентным заявкам «мы на 6–7 месте», а потенциал в науке и вовсе занимает первую строчку международных рейтингов. «Другое дело, что эти показатели прежде не коррелировались, не соотносились с результатами», – сетует он. Для того чтобы проблема решилась, Лопатин предлагает сменить систему оценки результативности российской науки: больше смотреть не на публикационную и патентную активность, а на реальные экономические показатели.
Даже госпрограмма Министерства обороны может «подарить» Отечеству около 1500 прорывных технологий (в том числе «двойных»), рождённых из фундаментальной науки, но на сегодня, увы, статистика печальна: пока продажи наукоёмкой продукции составляют всего 0,3–0,5% рынка.
И Лопатин связывает это с отсутствием толкового рынка интеллектуальной собственности. Вопросы интеллектуальной собственности, которая могла бы стать ключевым ресурсом России, отсутствуют во многих стратегиях развития регионов; в вузах за науку отвечает один проректор, за интеллектуальную собственность – другой, да и вообще нормативные акты, связанные с инновациями и интеллектуальной собственностью, издаются отдельно. Для сравнения: американские компании только в области авторских и смежных прав, как говорит Лопатин, получают прибыль в 130 миллиардов долларов в год.
Академик Алдошин рассчитывает на успех разрабатываемого ныне Федерального закона о промышленной политике, который стимулирует заменять старые технологии новыми. Уже сегодня все российские заводы по нефтепереработке I–IV поколений функционируют с участием разработок РАН. И Алдошин надеется, что вокруг Российской академии наук будут открыты инжиниринговые центры, которые займутся внедрением разработок Академии, уже готовых к внедрению: по его словам, последние 8 лет в РАН работала программа инноваций, в которую вкладывались «копейки» – 60–80 миллионов рублей, но этих денег хватало на оформление патентов и составление и публикации сборника законченных разработок. Так сложилась своеобразная база данных, и академик считает, что как минимум несколько десятков проектов этой базы способны привести экономику страны к новому технологическому укладу.
Лопатин же называет три прорывные отрасли, где темпы экономического развития за последние годы достигли 5–7% в год – это деревообработка, лёгкая и химическая промышленности.
Он предполагает, что их успехи связаны с активным импортозамещением, и предлагает всем научным и производственным учреждениям на постсоветском пространстве объединяться, чтобы выстоять в конкурентной борьбе с импортом. В той же Украине, на его взгляд, ситуация с наукой и промышленностью похожа на российскую, и украинцам не стоит смотреть в сторону Европейского союза: «ЕС стал другим, он перестал быть союзом равных и утверждает диктат сильных», – он напомнил, что в Болгарии, вступившей в еврозону, было закрыто около 4000 предприятий, не осталось ни одного национального банка. – Трудно ожидать, что молдавское вино и украинские сельхозпродукты займут европейский рынок, зато европейская продукция займёт рынки Молдавии и Украины».

Наука и технологии России