7
сентября 2023 года исполнилось 10 лет с начала реформы Российской академии наук
(РАН). О том, что реформа дала академическому сообществу, в каких областях
науки нам стоит ждать новых открытий и какой РАН станет еще через 10
лет, ТАСС рассказал президент РАН академик Геннадий Красников.
—
10 лет назад, в конце сентября 2013 года, был издан президентский указ о
реформе Российской академии наук. Реформа РАН была ожидаема?
—
Надо сказать, что процесс реформирования РАН начался гораздо раньше, чем многие
думают. Академическое сообщество с конца 1990-х годов жило с ощущением, что
реформы будут. И в 2013 году, когда стало понятно, что изменения грядут, целая
группа ученых, академиков приняла решение, что нобелевский
лауреат академик Жорес Алферов выдвинется кандидатом в президенты РАН. Многие
считали, что такой человек на посту главы Академии в случае глобальной
перестройки РАН приложит все усилия для минимизации ущерба. Но, к сожалению, мы
— я имею в виду члены РАН — не только не отсрочили реформу, но своими
действиями или же бездействием ее, мягко говоря, ускорили.
—
На ваш взгляд, реформа пошла на пользу академической науке?
—
То, что она принесла пользу, конечно, сказать невозможно. В том числе и потому,
что на определенном этапе произошла остановка самой реформы. К примеру, не был
принят ряд подзаконных актов, документов, положений, которые могли бы позволить
даже в новой конфигурации в полной мере реализовать весь потенциал Академии
наук. С каждым годом авторитет РАН падал, Академия выбывала из
государственной системы принятия решений, превращалась в некий интеллектуальный
клуб.
Но
в истории нашей страны был и другой пример. Расскажу историю, которую услышал
от Жореса Ивановича Алферова, а он в свою очередь от Абрама Федоровича
Иоффе. В конце 1920-х годов остро встал вопрос выстраивания диалога между
академиками бывшей царской Академии наук и советской властью. Тогда Николай
Бухарин выступил с речью на академическом собрании и призвал академиков к
диалогу. В противном случае новая власть была бы вынуждена создать свою,
пролетарскую академию. В тот момент академическим сообществом были приняты
необходимые решения для выстраивания диалога, и развитие Академии пошло по
верному пути.
Вернемся
в наше время. После февраля 2022 года ситуация начала кардинально меняться.
Если раньше страна жила в некоем "глобальном супермаркете", в котором
можно было купить новые технологии и передовые продукты за рубежом, не
вкладывая силы и средства в развитие собственной науки, то сейчас остро встал
вопрос суверенного научного развития России
И
мы видим, как начало меняться отношение к Академии наук со стороны
государственных структур и общества. Проведенный недавно социологический опрос
показал, что за последний год доверие российского населения к Академии наук как
к институту увеличилось на 4% — до 72%.
Сегодня
Академия включена во многие программы государственного принятия решений,
проводит высокопрофессиональные объективные экспертизы решений и проектов.
Дорожные карты по развитию квантовых технологий, новых материалов,
искусственного интеллекта, энергетики, новых космических аппаратов и систем
мобильной связи и [многого] другого будут проходить через академическую
экспертизу.
Мы
начинаем наводить порядок в экспертизе, планируя, что именно на
ее результаты будут опираться ведомства при принятии решений о
финансировании того или иного проекта. К примеру, обсуждали на Совете по науке
и образованию при президенте России, что количество экспертных советов должно
быть сокращено, а сама экспертиза будет постепенно обретать больший вес и
значение.
Самое
главное — мы вводим такое понятие, как востребованность научных результатов
фундаментальных и поисковых исследований. Это не значит, что исследования сразу
воплотятся в какое-то изделие, но они должны приводить к созданию новых
технологических цепочек в естественно-научных областях, таких как математика,
химия, физика, в прикладной плоскости.
Они
должны быть востребованы нашими научно-исследовательскими институтами.
Плюс мы должны действительно заново формировать такие технологические
цепочки, когда фундаментальные, поисковые работы дальше уже идут на прикладные
научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы с выходом на
конечные изделия. Надо сказать, что в России все эти технологические цепочки
были практически разрушены, мы их сейчас во многом воссоздаем по ряду областей
науки и техники.
Мы
также восстанавливаем единый научный ландшафт в стране. Постановлением
правительства России НИЦ "Курчатовский институт", одна из самых
сильных в стране научных организаций, перешел под научно-методическое
руководство Академии наук. Со временем, после накопления опыта и оттачивания
практики такого руководства мы распространим его на все остальные научные
институты и центры, чтобы точно понимать и ясно видеть, как развивается
фундаментальная и поисковая наука в России, в каких областях и когда нам можно
ожидать настоящие прорывы и достижения.
—
В каких направлениях нас ждут новые, яркие успехи? В развитии нейросетей,
искусственного интеллекта? Сейчас только и разговоров, что об этом
технологическом направлении.
—
Я бы на самом деле отметил, что особых прорывов в использовании искусственного
интеллекта, кроме, может быть, платформ GPT, пока не случилось. Считаю, что на
самом деле революция в этом направлении нас только ожидает. Во всем мире
ведутся бурные работы в этой области, в том числе и в России. Появляются новые
цифровые модели нейронов, новые архитектуры процессоров, новые виды памяти — на
новых физических принципах.
Прогнозирую,
что в предстоящее десятилетие производительность нейронных сетей увеличится в
сто тысяч раз.
—
Какой вы видите Российскую академию наук через 10 лет?
—
Мы хотим, чтобы Академия наук превратилась в реальный, а не формальный главный
в стране штаб развития фундаментальной и поисковой науки, то есть в ту
Академию, которая формировала бы программу фундаментальных и поисковых
исследований и координировала ее. Мы рассчитываем, что РАН станет осуществлять
реальное научно-методическое руководство академических институтов и всех
научных центров, которые проводят фундаментальные и поисковые исследования.
Считаю, что РАН должна осуществлять экспертизу всех важных государственных
программ, в том числе области финансирования проектов. Потому что Академия наук
уникальна — мы каждую проблему можем рассмотреть целостно, не только с точки
зрения каких-то отдельных ее особенностей, а по всем аспектам — техническим,
социальным, общественным и т.п. Кроме Академии наук, организаций, которые
могут так комплексно рассмотреть проблему, в стране нет. И естественно, я
считаю, что РАН должна стать генератором идей и проектов во многих вопросах,
связанных с независимостью России, — в том числе в продовольственной,
биологической безопасности, кибербезопасности и других.
Беседовал Андрей Резниченко.
Фото: Владимир Астапкович/ POOL/ ТАСС.
Источник: ТАСС.