Версия для печати

7 июня 2005 г. Из интервью А.А. Фурсенко радиостанции «Эхо Москвы»

ВЕДУЩИЙ: Когда же ученые начнут получать нормальное финансирование?

А.А. ФУРСЕНКО: Ни одна страна в мире сегодня не может оплачивать все то, что хотят реализовывать ученые. Везде есть какие-то приоритеты. При этом, конечно, в Америке возможностей для поддержки ученых больше, чем в России. Но при этом у нас есть институты, в которых ученые получают меньше американских, но живут вполне благополучно. Я был в Нижнем Новгороде, в Сарове, там есть ряд направлений, в которых ученые не бедствуют.

Хотя разброс по зарплатам очень большой. Увеличивать финансирование фундаментальных исследований необходимо, это приоритет государства, который был провозглашен нашим президентом. И мы в министерстве делаем для этого все возможное. Но для того, чтобы получить поддержку, недостаточно сказать: "Я ученый". Ты должен показать свой уровень, подтвердить, что твои работы востребованы экономикой или что ты являешься действительно лидером в каком-то направлении. Высокую зарплату должны иметь люди, которые выдают соответствующий результат.

Но действовать мы можем только в рамках тех средств, которые имеются в стране. У нас бюджет прозрачный, мы все знаем, сколько денег на что тратится, сколько зарабатывается. Если мы считаем, что надо больше денег давать на науку, скажите, у кого будем отбирать - у образования, культуры, ЖКХ?  Стране надо больше зарабатывать, а пока мы должны достаточно четко, жестко говорить: "Вот на это мы должны тратить гораздо больше денег, а вот на это мы не будем тратить бюджетных денег вообще…"

ВОПРОС СЛУШАТЕЛЯ: Товарищу министру не стыдно говорить о нехватке средств для образования и науки, когда у нас миллиарды лежат в Стабилизационном фонде?
 
ФУРСЕНКО: Мне конечно стыдно, когда я говорю, что не хватает денег на образование и науку, но я это не связываю с наличием денег в Стабилизационном фонде. Это деньги, не заработанные: мы взяли их в долг у грядущих поколений и не можем их проедать. Если мы сумеем организоваться и обеспечить развитие экономики, позволяющей заменить трубу на что-то существенно более эффективное, то на это Стабилизационный фонд тратить можно. Иначе оставим наших детей ни с чем: у них и нефти не будет, и денег не будет, и образования должного не будет. Сегодняшняя ситуация должна максимально мотивировать нас на то, чтобы делать наше образование и науку конкурентоспособными и эффективными, чтобы мы деньги стали не выкачивать из недр, а зарабатывать.

ВЕДУЩИЙ: Каким образом разделить секреты и научную работу? В последнее время постоянно идут судебные разбирательства, связанные с представителями научного мира. Резкую отповедь нападкам на людей науки давали академики Гинзбург и Капица. А почему Вы никогда по этому поводу не выступали? Считаете, что не имеете права вмешиваться?

ФУРСЕНКО: Я вообще сторонник выполнения правил. Но плохо, когда правила нечетко сформулированы или их меняют по ходу игры, чтобы, ну, скажем, подловить какого-нибудь человека или обеспечить работой какую-то организацию. Такое тоже бывает. С другой стороны, все, кто работал в научно-технической сфере, знают, что там достаточно жесткая система государственных тайн, пересечения экономических интересов отдельных компаний и страны в целом. Однако конкретно по всем случаям я специально не разбирался, поэтому считаю некорректным по ним высказываться.