http://93.174.130.82/news/shownews.aspx?id=8d67a3f8-2864-4b94-94c6-a687f19299cc&print=1© 2024 Российская академия наук
Пример самоорганизующейся критичности истории мы имеем в песочных часах: вдруг добавление одной песчинки вызывает обрушение стационарного течения процесса. «Крот истории» роет непрерывно, а мир сегодня – в системном кризисе. Он сжигает, например, в год столько углеводородов, сколько природа готовила каждые 20 миллионов лет. В развитых странах идёт интенсивный поиск альтернативной энергетики, эти страны энергично переходят на новую технологическую платформу. Но Россия, её народ (к нему, говоря словами русского философа С. Л. Франка, относятся все её граждане – от самого социального низа до самого верха), похоже, напоминает тонущий «Титаник», команда которого ещё не отдаёт себе полного отчёта в наступлении катастрофы (психология инерционна, даже в преддверии последней страшной войны наши отцы бравурно пели «Как один человек весь советский народ…», а потом грянуло «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!»).
Заместитель директора Института прикладной математики РАН (ИПМ) Георгий. Малинецкий в докладе «Инновация – последняя надежда России», сделанном недавно на семинаре «Реальные инновации и их имитация в России» в Институте динамического консерватизма (напомним, что Русская православная церковь в марте 2007 года провела презентацию книги «Русская доктрина», где говорились как разумные слова об идеологии динамического консерватизма, так и слова об изменении Конституции России для возможности её превращения в конфессиональное государство, что вызвало известное «Обращение Гинзбурга-Алфёрова» президенту России), сказал, что единственный спасительный ресурс России – «изменение умов», а не (истощившийся) технический ресурс армии, промышленности и сельского хозяйства (якобы, «всё техническое – второстепенно»). Это напоминает перенос акцента с попыток изменения внешней реальности на попытки изменения внутренней реальности буддийской медитацией с её ставкой на «революцию сознания». Но констатация фактов Г. Г. Малинецким убедительна. Напомним их.
Две трети территории России – вечная мерзлота, влекущая дороговизну рабочей силы в условиях глобализации, означающей и свободные потоки информации, капиталов и людей. В этих условиях идёт борьба не стран, а цивилизаций: наступило время не умных, а сильных. Такой параметр порядка, как народная масса, сокращается, а продовольствие дорожает быстрее, чем на Западе. Треть финансовых ресурсов страны (200 миллиардов долларов) потрачено правительством России на попытку макроэкономической стабилизации, что могло быть потрачено на создание 10 миллионов рабочих мест с зарплатой 20 тысяч рублей в месяц в течение трёх лет, но безработица всё равно сейчас ожидается на уровне 10 миллионов человек. При этом наши граждане живут на 10 лет меньше, чем должны при существующем уровне валового внутреннего продукта на душу населения. Инерционный сценарий ситуации диктует распад России через 20 лет без всякого нападения внешнего врага. Результаты моделирования ситуации в ИПМ показывают распад России на зоны влияния США, Китая, Японии, на мусульманские анклавы. Напомним, что созданный в середине 70-х годов для прогнозирования, в частности, судьбы СССР, ИПМ предсказал в середине 80-х годов высокую вероятность распада СССР в 1991 году.
Г. Г. Малинецкий перечисляет семь пагубных факторов, разваливших СССР и разваливающих сегодня Россию: уничтожение смыслов и ценностей, отказ от государственного планировапния и целеполагания, «шизофренизация» руководства (одна часть элиты делает одно, другая – противоположное, дискредитируя первую), привязка к Западу (в частности, лежащие в западных банках полтриллиона долларов российской элиты диктуют ей компрадорскую установку), переход от работы к имитации деятельности, опора на криминалитет, уничтожение личной ответственности.
Россия теряет советское наследство: морально стареет ядерное оружие (опыт Югославии показал, что сокрушение любой страны через разрушение её экономической инфраструктуры сегодня возможно более скромными средствами), уже 17 лет в России нет систем, работающих в дальнем космосе (будем надеяться, что наш Астрокосмический центр Физического института имени П. Н. Лебедева успешно запустит свой космический радиотелескоп в рамках программы «Радиоастрон» хотя бы следующей весной), наши шифры, охраняющие гостайну, прохудились (в августе 2008 года ряд наших офицеров в режиме реального времени сливали информацию в Вашингтон и Тбилиси). В наступившем веке козырными технологиями становятся проектирование будущего, высокие гуманитарные технологии, технологии сборки и уничтожения социальных субъектов. А у нас при этом (в 2008-2012 гг.) сухопутные войска сокращаются в десять раз, ВВС и ВМФ – вдвое, а предложения ИПМ по модернизации оборонно-промышленного комплекса, призванные хоть как-то обеспечить обороноспособность страны, блокируются. Когда США и Китай уходят в отрыв по расходам на оборону как на мотор инновационного развития, Россия занимает по этим расходам место между Италией и Южной Кореей, что в отношении научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в сотню раз меньше, чем в США. При этом бездарные реформы образования его разваливают под речи об инновационном прорыве.
Сегодня в России разрушен инновационный цикл: фундаментальные исследования (единица затрат), прикладные исследования (скажем, 10 единиц), создание и вывод на рынок новых технологий (100 единиц), реализация полученных возможностей, экспертиза возникших проблем и постановка новых задач, влекущая новые фундаментальные исследования. Нет фирм, реализующих новые наши биотехнологии, новые авиатехнологии. Заклиниваются образование, экспертиза государственных решений. С нанотехнологиями телегу ставят впереди лошади: вкачивают огромные средства в нанотехнологии, не создав предварительно нанонауки и наноинженерии (то есть применение нанотехнологий «ближнего прицела» в имеющихся отраслях промышленности, производство систем накопления информации и полупроводников, новых материалов, где и должны использоваться будущие нанотехнологии как специи для блюд, которые ещё следует приготовить), что и делают все другие страны.
Для выхода из кризиса необходимо прежде всего вкладывать средства в развитие инфраструктуры (так делали США при Франклине Рузвельте, так сейчас делает Китай), а Минфин скорректировал бюджет на 2009 год с уменьшением расходов на (изношенную) инфраструктуру на 56,4%, но с существенной поддержкой сырьевого сектора (а ведь перспективы «нефтяной цивилизации» мрачные, тем более, что Россия имеет всего 7% в мировом нефтяном балансе, а КПД новых солнечных батарей растёт и уменьшает роль нефти) и СМИ. В то же время Вооружённые силы, высшее образование, фундаментальная наука и культура сажаются на голодный паёк: бюджетная политика противоречит стратегии нашей национальной безопасности.
Развитие знания есть развитие его разрешающей способности и понимания функционирования систем растущей сложности. Сегодня границы познания – струнная космомикрофизика и эконофизика как теория функционирования мирового капитала с его экономическими субъектами, образующими множество способных накапливать опыт и приспосабливаться к окружающей среде адаптивных элементов. Сегодня главная мировая проблема – переход от Пятого технологического уклада к Шестому.
Вот приводимая Г. Г. Малинецким карта этих укладов. Четвёртый технологический уклад: массовое производство; автомобили; самолёты; тяжёлое машиностроение; большая химия. Пятый уклад: компьютеры; малотоннажная химия; телекоммуникации; электроника; интернет. Шестой уклад: биотехнологии; нанотехнологии; проектирование живого; вложения в человека; новое природопользование; новая медицина; робототехника; высокие гуманитарные технологии; проектирование будущего и управление им; технологии сборки и разрушения социальных субъектов. В США понимают глубинные причины нынешнего кризиса как исчерпание ресурсов Пятого уклада и изучают, какие несуществующие инновации нужны для перехода в новую эпоху. У нас этому изучению сопротивляются и РАН, и правительство, и администрация президента: видно, всё затмевают сегодняшние проблемы и некогда заниматься будущим.
В СССР понимали, что впереди – «война моторов», и воспользовались преимуществами Четвёртого уклада. Южная Корея ценой социальных ограничений стала одним из лидеров Пятого уклада, который постсоветская Россия просто проспала (очевидно, сработали более молодой исторический возраст в сравнении со странами Юго-Восточной Азии, огромность климатически холодных малонаселённых территорий и проблемы социального переустройства: так при таянии льда энергия уходит на него, а не на повышение температуры). Перед прорывом Петра Великого в Европу его отец Алексей Михайлович Романов санкционировал никонианские реформы церкви и зверскую расправу над соловецкими старцами-староверами. Те уповали на молитвы – не помогло. Сегодня Русская православная церковь пытается приватизировать духовную жизнь России и снова уповает не на науку, а на молитвы. Не поможет. Сегодня США пытаются использовать радикальный ислам для стагнации исламских территорий в интересах собственного технологического рывка. Россию Запад готов глотать только по частям, предвкушая продолжение распада российской Евразии. Проблема России – сосредоточиться и сохраниться, а не «войти в Запад»: ведь Запад принимает новых членов в свой союз не для их благополучия, а чтобы сначала вытеснять в них собственную социокультурную энтропию.
Сергей Юльевич Витте стремился экономически укрепить влияние России на Востоке, настояв на строительстве Транссибирской магистрали и отговаривая Николая Второго от «маленькой победоносной войны», на которой последний настоял с известными последствиями (Цусима, революция 1905 года). Сегодня Россия тоже должна превратить свою географию из минуса в плюс как мост Восток-Запад. Власть России это понимает и дало министерствам соответствующее указание, но у нас выполняется не более 5% президентских распоряжений. Интеллектуальный потенциал российских учёных совершенно не востребован, а их статус упал до позорно низкого уровня (разве что телевидение иногда сталкивает их с разгулявшимися мракобесами ради повышения рейтинга телеканалов).
Логика развития марксизма привела его от идеи всемирной пролетарской революции к построению социализма в одной стране, затем идеологов революции сменило поколение менеджеров. Сейчас России нужна и высокая мечта (просто звать в дореволюционное прошлое, как это делает сейчас РПЦ, значит звать и новый 1917-й год), и высокие технологии, требующие нового союза учёных и инженеров. В новейшей науке эконофизике мы работаем на мировом уровне. Во второй квинтили (пять квинтилей отвечают делению населения по доходам) видны признаки экономического чуда. Этот опыт следует распространить на остальную экономику. Это требует смелых шагов по обновлению государственного аппарата и поворота власти лицом к народу, примерно так, как это сделал Франклин Рузвельт в эпоху Великой депрессии. Сегодня коэффициенты внешней и внутренней конфронтации и в России, и в других странах сближаются, что проявляется в деидеологизации людей, в переходе от кристаллической социальной структуры (империи) к структуре доменной (распад империй) и к дальнейшему переходу в аморфное состояние. Это напоминает метаморфозу гусеницы в куколку, растворяющую старые структуры для формирования бабочки, способной без питания перелетать через океаны. Многие олигархи сегодня напоминают непрерывно что-то и кого-то поедающих гусениц. Скоро придётся столкнуться с новыми жестокими реалиями, рождающими новые возможности ценой утраты многих старых иллюзий относительно человека и человечества. История приближается к новому мировому порядку.
Полищук Р.Ф., председатель профбюро Астрокосмического центра ФИАН