Версия для печати

Что изменит все

Так называлась дискуссия, прошедшая в Политехническом музее в рамках IV Московского фестиваля науки. Подзаголовок организаторы мероприятия придумали не менее интригующий: «Образ жизни как функция научно-технического прогресса». Заполненная в основном молодежью легендарная Большая аудитория Политеха два часа очень внимательно и упорно слушала дискутантов – Алексея Семихатова (ФИАН); Марину Аствацатурян, научного обозревателя радио «Эхо Москвы»; Дмитрия Зимина (Фонд «Династия»); Михаила Гельфанда, заместителя директора Института проблем передачи информации РАН, и Владимира Буданова, ведущего научного сотрудника Института философии РАН. Ни к какому консенсусу, конечно, прийти было невозможно. Но некоторая, как говорят физики, когерентность все же прощупывалась. «В долгосрочной перспективе предсказать ничего невозможно точно. Это все – футурология»; «Мы все время путаем развитие науки и развитие технологий»; «Девальвация обещаний – это происходит с современной наукой. Ученые вынуждены обещать, чтобы получить деньги на свои исследования»; «Сотовый телефон в СССР невозможно было изобрести в принципе, с приоритетом секретности и отсутствием массового обслуживания»; «Я опасаюсь государственных программ, во главе которых стоят философы и методологи»; «В Египте нельзя было изучать тела умерших, поэтому и не развивалась медицина. Сейчас такая же ситуация с запретами на клонирование человека»… В общем, как остроумно подытожил один из участников дискуссии, «наука всегда чревата или атомной бомбой, или вечной жизнью. Куда ни плюнь – какой-то апокалипсис высовывается из-за угла». Было интересно и поучительно.

Независимая Газета