Откройте двери! Ученым советуют быть ближе к народу
18.11.2016
Почему, когда людей просят нарисовать ученого, на всех изображениях он выглядит примерно одинаковым? Это человек мужского пола, в белом халате, с растрепанными волосами, а в руках у него микроскоп. Он безум¬ный, талантливый и обязательно бедный. Этот стереотип очень живуч во всех странах, но бороться с ним все же пытаются.
В рамках проекта “Открытый лекторий РАН” Российская академия наук совместно с Министерством образования и науки Российской Федерации и Национальным фондом подготовки кадров проводит цикл семинаров по развитию коммуникационных компетенций в академической среде. Специалисты намерены выяснить, как приучить исследователей к открытому общению с внешним миром.
Первый семинар прошел в середине ноября. С основным докладом на нем выступил заместитель декана факультета социальных наук НИУ ВШЭ Андрей Кожанов. Он рассказал, что во многих странах проблема имиджа ученого рассматривалась на государственном уровне и одним из решений стало введение в университетах дисциплины “Научные коммуникации”. В России же такой предмет появился только в 2015 году. По словам ученого, существует три основных модели научных коммуникаций, в основе каждой - своя идеология.
Первая - модель когнитивного дефицита - сформировалась исторически и связана с просвещением. Предполагается, что люди, не имеющие отношения к исследованиям, слабо осведомлены о том, что происходит в научной сфере. Причина в том, что ученые зачастую используют незнакомую и сложную терминологию в своих сообщениях. Они рассказывают о том, что далеко за гранью понимания их слушателей. В результате информация не усваивается. Головы попросту заполняются поверхностными знаниями.
Более действенны две другие модели - диалога и участия. Они вовлекают людей в науку. В этом случае публика не является пассивным получателем информации, она принимает участие в обсуждениях, встречах и других мероприятиях. Ученые должны давать обществу возможность вносить свой вклад в процесс производства нового знания. К примеру, сделать так, чтобы обычные люди смогли наблюдать за работой реальной лаборатории и задавать вопросы исследователям об их деятельности. Или устроить открытые тематические дебаты по вопросам разных аспектов науки и научных достижений.
Именно в этом направлении и стоит двигаться России, считает Андрей Кожанов.
- Правда, пока успешного применения такой модели в России я не нашел, - отметил докладчик. - Это из области фантастики. Ученые должны понимать, что человек с улицы обладает некой полезностью как собеседник. Такой подход уже реализуется в некоторых университетах США, Финляндии и Швеции, где наука рассматривается и в жизненном контексте. Нам стоит к ним присмотреться.
Но и в России все же можно найти примеры открытого общения ученых и общества. Возьмем хотя бы многочисленные лектории, а еще есть Science Slam, TED Talks... Все эти мероприятия подразумевают непосредственное участие публики в диалоге с научным сообществом. Но этого, конечно, недостаточно...
В Интернете сейчас очень много различных научных ресурсов. Это таит опасность для ученых и популяризаторов: институты теряют монополию на научные знания. Реальность такова, что научные знания генерируются везде - на разных сайтах, через социальные сети, рекламу и т.д., а при доступном Wi-Fi человек получает их практически непрерывно.
То есть научное знание сегодня приходит с совершенно неожиданных сторон. При этом пользователь не обязан знать, в чем разница между наукой и паранаукой. И это еще одна угроза.
Вместе с тем научная информация, которую мы получаем, зачастую очень далека от реальной жизни.
- Знают ли люди, как устроен унитаз? - задался вопросом А.Кожанов. - Мои студенты, к примеру, нет. Они не знают ничего о простом механическом устройстве. У нас всех огромное количество “науки” на кухне и даже в карманах, но при этом мы делаем себе шапочки из фольги, потому что нас беспокоят космические волны. А про микроволновку мы тем временем не знаем ровным счетом ничего.
Специалисты предлагают различать “науку общую” и “науку в частности”. Первая - ближе к области методологии, к примеру, общая физика. Такую форму, по мнению экспертов, популяризировать не стоит. Публика, конечно, может стать благороднее, но это будет имитацией, формированием ненастоящего экспертного сообщества. А вот наука “в частности” - это прикладные исследования, связанные с технологиями. Такой формат и нужно продвигать.
Как бы там ни было, популяризация науки набирает обороты и становится позитивной тенденцией, а значит, и потребность в научных коммуникациях вырастет. Вероятно, со временем будут созданы комитеты или рабочие группы, обязанностью которых станет обсуждение, как помочь науке выйти в люди. А пока в РАН и дальше будут проходить семинары, на которых популяризаторы науки вместе с учеными постараются придумать удобные форматы взаимодействия между учеными и обществом.
Татьяна ЧЕРНОВА, Поиск