«Несмотря на то, что мы первыми создали вакцину от коронавируса, мы занимаем 134-е место по объему вакцинации. У нас только треть населения привита. Даже Китай с его 1,4 триллионом населения привит на 76 %. В Индии с ее колоссальным населением привита в полтора раза большая доля населения, чем в России. То есть у нас нет серьезных мощностей по производству вакцин плюс население не понимает, зачем надо прививаться, и часть его не хочет прививаться», – такие неприятные факты обнародовал академик Аганбегян в своем докладе «Социально-экономическая ситуация и возможные перспективы развития в России» на посвященной памяти академика Александра Гранберга II Всероссийской конференции «Пространственный анализ социально-экономических систем: история и современность», которая прошла в октябре 2021 г. в Новосибирске.

Абел Аганбегян предположил, что к Новому году будет привито самое большее 50% населения России и этого недостаточно, чтобы в 2022 году снять все ограничения из-за коронавируса. Не исключена и 5-я, и 6-я волны роста заболеваемости.

По мнению академика РАН, все государства мира оказались перед выбором – спасть экономику или человеческие жизни.

«Коронавирусный кризис – особый, – считает академик Аганбегян. – Он впервые поставил дилемму: либо вы заботитесь о том, чтобы спасти экономику и сохранить финансы, либо вы объявляете локдаун и тем самым жертвуете экономикой».

Абел Аганбегян согласен с тем, что по многим макроэкономическим показателям Россия преодолевает кризис успешнее всех крупных стран, кроме Китая и Японии. ВВП снизился всего на 3%, причем половина этого снижения связана не с коронавирусом, а с полуторным сокращением цен на нефть.

«Ну а финансы у нас только окрепли в кризис, как ни странно, – удивляется Абел Аганбегян. – Мы добились рекордной суммы золотовалютных резервов. В 2020 году мы скупали золото, доллары, евро. Единственная страна мира, которая не тратила, а скупала в кризис».

Академик отметил, что кризисный 2020 год Россия прошла с самым низким среди крупных стран дефицитом бюджета: 3,9 %, а не 5-10%, как в большинстве стран.

«А в 2021 году у бюджета пока триллион профицита! – восклицает Абел Аганбегян. – Фантастический рост активов банков, которого не было в «мирные годы». В 2020 году – на 12%. Активы банков превысили валовой продукт!»

По данным, приведенным академиком Аганбегяном, прибыль банков в среднем достигла 11 %, а крупных – 13 %.

«Но что принесено в жертву? – спрашивает Абел Аганбегян. – В жертву принесена, прежде всего, смертность людей».

По словам академика, в 2020 году депопуляция России достигла баснословной величины, превысив 700 тыс.

«По сокращению населения мы занимаем первое место в мире, – утверждает Абел Аганбегян. – Ни в одной стране ничего даже близкого нет. Что касается смертности, то с мая 2020 года по апрель 2021 года она у нас выроста почти на 500 тыс. Больше смертность <выросла> только в двух странах: в США – 700 тыс. и в Бразилии – 600 тыс. Но в США 328 млн человек населения, в Бразилии – 211 млн, а у нас – 147. Поэтому на 1000 человек у нас <дополнительная> смертность в 1,6 раза больше, чем в США, и в 1,3 раза выше, чем в Бразилии. Среди крупных стран мира ни в одной нет близкой к нам смертности».

По данным академика Аганбегяна, дополнительная смертность в 340 тыс. в 2020 году лишь на треть связана с коронавирусом напрямую. Остальная смертность касается людей, которые даже не болели коронавирусом. На 12% выросла смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, которая до этого 15 лет каждый год сокращалась, в 2,4 раза выросла смертность от легочных заболеваний, причем имеются в виду легочные заболевания людей, не болевших коронавирусом. На 21% выросла смертность от болезней нервной системы, очень сильно выросла смертность от диабета. На 20% выросла и так называемая смертность от старости. «Почему увеличилась смертность от сердечно-сосудистых и других заболеваний? – ставит вопрос Абел Аганбегян. – Очень просто. Оттуда взята большая часть врачей. Кардиологические отделения превращены в инфекционные. Нужны койки. На здравоохранение достаточно денег не выделили».

По мнению ученого, ради сохранения финансов в жертву принесена сохранность народа. И главная причина такого положения вещей – недостаточное финансирование.

«ФРС США потратила 6 трлн долларов на борьбу с коронавирусом помимо 2 трлн, которые потратил бюджет, – приводит цифры для сравнения Абел Аганбегян. – Европейский банк выделил 2 трлн кредитов на борьбу с коронавирусом. МВФ выделил всем странам сотни миллиардов долларов, в том числе России досталось 18 млрд долларов на борьбу с коронавирусом. А наша банковская система обогатилась в этих кризисах. За счет кого, интересно, она обогатилась? За счет иностранцев? Ни в коем случае. За счет наших собственных предприятий и организаций, особенно малого и среднего бизнеса, и за счет фантастических ростовщических процентов, под которые выдавался потребительский кредит».

По словам академика, это не было чье-то сознательное решение – принести жизни и благосостояние людей в жертву экономике, но это стало следствием неправильного прогнозирования.

«Думали, что пандемия уйдет сама собой и не нужно тратить деньги, – объясняет Абел Аганбегян. – Поэтому антикризисная программа была просто смешная, ничего общего не имеющая с тем, что предпринималось другими странами. В США, например, доходность населения в 2020 году выросла, потому что были огромные компенсации. В Европе доходность населения немного снизилась, но нигде таких плохих показателей по смертности, по здоровью, по сохранности сбережений народа или по реальным доходам, как в России, не было».

Кроме того, по мнению академика Аганбегяна, в жертву были принесены драйверы, которые должны определять рост экономики России в следующий период.

По словам академика, чтобы обеспечить высокий темп роста экономики, в нее надо вкладывать средства, нужно перейти к форсированному росту инвестиций в основной капитал и «экономику знаний». Доля «экономики знаний» в валовом продукте России в 2012 г. составляла 15% и снизилась до 14% в 2020 году. В Китае доля «экономики знаний» составляет 22%, в Западной Европе – 30%, в США – 40%. Россия по этому показателю в 2018 году была на 110-м месте в мире, и с тех пор положение только ухудшилось.

«Есть ли у нас деньги для того, чтобы перейти к форсированным инвестициям? – задает следующий вопрос академик Аганбегян. – Вот чего у нас полно, так это денег. Наше правительство сидит на сундуках с злотом, с долларами, с евро. Наши золотовалютные резервы достигли уровня США и превышают резервы Германии, Великобритании, Франции и Италии вместе взятые, где суммарное население на 60 млн больше, чем в России».

Главным же источником инвестиций академик Аганбегян называет банковские кредиты, как это происходит во всех странах, кроме России. Инвестиции отечественных банков составляют лишь 2 трлн из 20 трлн всех инвестиций, при этом банковские активы достигли 110 трлн.

«Главный денежный мешок – это активы банков, которые в России совсем не используются для экономического роста, – утверждает Абел Аганбегян. – Легко можно 6 трлн инвестиций получить только за счет Сбербанка, активы которого – 31 трлн. И во всех развитых странах инвестиционный кредит составляет от 30 до 50% всех инвестиций, а у нас – 10%».

По мнению академика Аганбегяна, дальнейшая задержка в коренном изменении социально-экономической политики может привести к труднопредсказуемым последствиям для страны.

«Не дай бог, если мы до 2030 года опять пребудем в стагнации с негативными ее трендами. Тогда нас ждет в 2030-х годах действительно жестокий кризис и именно российский, – утверждает академик. – Надеюсь, что до этого дело не дойдет, что все-таки будут радикальные изменения в социально-экономической политике. Я верю в будущее России. Рано или поздно, как всегда это было в предыдущие годы, Россия достигнет уровня развитых стран, выйдет в лидеры не только по обороне, космосу, атому, но и по уровню жизни, по низкой смертности, по здоровью населения, потому что мы все это имели в 1965-70 годах. Мы ведь в 1965 году достигли продолжительности жизни в 70 лет, а повторили этот показатель только в 2012 году. Когда мы запустили Спутник, мы были третьей державой по международным рейтингам в образовании, и с того момента мы пятимся назад из-за низкого финансирования и дошли до 33-го места, очень высокого, мы и сейчас выше ряда даже развитых стран, но образование нельзя использовать без технологического прорыва, без больших инвестиций».