Версия для печати

Что позволено Юпитеру. Эксперты определили приоритеты российской астрономии

Что позволено Юпитеру

Достижения в астрономии практически каждый год попадают в тройку лучших научных достижений мира. Фото: Руслан Шамуков/ТАСС

Какое место занимает сегодня в мире российская астрономия? По карману ли она нашей экономике, особенно при ее "диетическом" бюджете? Какие проекты сегодня являются наиболее приоритетными? Об этом корреспондент "РГ" беседует с научным руководителем Института астрономии РАН, членом-корреспондентом РАН Борисом Шустовым. Он возглавляет межведомственную рабочую группу, которая по инициативе РАН, ФАНО, Минобрнауки России и Управления президента РФ по научно-образовательной политике подготовила доклад о перспективах российской астрономии.

Когда-то наша астрономия была в мире на ведущих позициях, а сейчас она котируется?

Борис Шустов: Действительно, во времена СССР мы были среди лидеров, а 6-метровый телескоп БТА Специальной астрофизической обсерватории самым большим в мире. Сейчас же он в самом конце списка 20 крупнейших оптических телескопов мира. Более того, в ряде современных направлений исследования Вселенной у нас вообще нет наблюдательных средств. Прежде всего это относится к телескопам миллиметрового и субмиллиметрового диапазонов. Именно на них совершаются самые громкие открытия последнего времени, которые позволяют, говоря образно, увидеть Вселенную в совершенно новом свете. Речь не только о знаменитом радиотелескопе-интерферометре ALMA. Сегодня в мире уже работают многие десятки таких телескопов, а у нас нет ни одного, кроме небольшого учебного в МГТУ им. Н. Э. Баумана. Не лучше ситуация и с другой современной астрономической техникой. Словом, мы серьезно отстаем от ведущих стран.

Астрономия наука очень дорогая, по карману только богатым. Надо ли России особенно в ее нынешнем положении гнаться за лидерами? Уверен, что многие налогоплательщики скажут, пусть богатые вкладывают миллиарды долларов в супертелескопы и смотрят на "черные дыры", а нам не до этого. Тут бы со своей "дырой" в экономике разобраться. Как говорится, что позволено Юпитеру...

Борис Шустов: Это довольно распространенное мнение. И его можно понять. Но давайте расставим точки над i, определимся, что мы за страна, какие у нас амбиции. Если во главе угла сугубо земные, сермяжные проблемы, и мы решаем лишь сиюминутные прикладные задачи, то надо признать: мы никакая не научная, не космическая держава. И не нужно сравнивать себя с ведущими странами, гнаться за научными рейтингами, считать число публикаций и цитирований. Кстати, именно достижения в астрономии практически каждый год попадают в тройку лучших научных достижений мира.

Наши астрономы получают доступ к новейшим телескопам, но, как правило, только, если работают под руководством иностранного ученого. Мы, по сути, выступаем на вторых ролях

С нашим скромным кошельком у нас все же есть шанс занять достойное место в астрономической семье?

Борис Шустов: Ответ на этот вопрос и искала наша группа, которая готовила документ о перспективах российской астрономии. Из 19 поступивших на рассмотрение проектов мы отобрали несколько приоритетных на период 2016-2025 годов. Это международные мегапроекты, российские крупные и средние проекты, а также прикладные проекты.

Этот портфель проектов, прямо скажем, довольно обширен. Думаете, на все бюджет "согласится" раскошелиться?

Борис Шустов: Сомневаюсь. Поэтому приоритеты надо ранжировать. На первое место члены рабочей группы поставили вступление России в члены Европейской южной обсерватории (ЕЮО) - самой современной и крупнейшей в мире международной организации для астрономических исследований. Она располагает тремя обсерваториями в высокогорных районах Чили, с лучшим в мире астрономическим климатом. ЕЮО - также ключевой партнер в уже упоминавшемся проекте ALMA. На обсерваториях получены многие сенсационные результаты по изучению Вселенной. Создать такую технику нам не по зубам, поэтому надо попытаться вступить в кооперацию. Скинуться, как это сделали 16 стран - участниц ЕЮО.

И во что нам это обойдется?

Борис Шустов: Вступительный взнос - 120 миллионов евро, ежегодный - 13,6 миллиона.

Но ведь есть и другой, куда более дешевый вариант: не вступать в кооперацию, не платить эти миллионы, а выиграть заявку в конкурсе на наблюдательное время, который объявляет ЕЮО.

Борис Шустов: Вы не оригинальны. Именно это нам предлагают в разных властных кабинетах. Но, как вы думаете, тот, кто платит, будет в восторге, что другие, не вложив ни копейки, получают время, по сути, бесплатно. Конечно, нет. Поэтому, хотя в документах ЕЮО записано, что ученый любой страны может подать и выиграть заявку, но в реальности каждой стране - участнику ЕЮО выделяется время для проведения наблюдений на этой уникальной технике в зависимости от размера ее взноса. Да, наши ученые иногда получают доступ к этим телескопам, но, как правило, только в том случае, если работают в команде под руководством иностранного ученого. То есть мы, по сути, выступаем только на вторых ролях.

Чтобы найти средства для выведения нашей астрономии на современный уровень за счет участия в ЕЮО, строительства у себя новых телескопов, мы предложили маневр: провести аудит и закрыть устаревшие и неэффективные инструменты в России. Правда, определенный минимум должен остаться, чтобы здесь люди учились работать на астрономической технике и потом могли адаптироваться к новым высокотехнологичным приборам в России или в той же ЕЮО.

Но помимо вступления в международную кооперацию вы предлагаете еще ряд проектов, в том числе российских. О чем идет речь? Они менее приоритетны?

Борис Шустов: Это российские мегапроекты, среди которых на первом месте оказался проект 4-метрового телескопа с большим полем зрения. Это аналог прибора, который стоит в ЕЮО, но они не конкуренты, так как тот смотрит на небо в Южном полушарии, а наш предназначен для Северного. Новый телескоп смог бы решать целый класс уникальных задач по изучению звезд, квазаров, скоплений галактик и т.д. Стоимость проекта около 3,1 миллиарда рублей.

На втором месте другой мегапроект - завершение строительства 70-метрового радиотелескопа на плато Суффа. Он относится к классу миллиметровых приборов, о которых я говорил. Этот прибор сразу вывел бы Россию на мировой уровень астрономических наблюдений. Бюджет проекта около 4,7 миллиарда рублей. Наконец, еще один мегапроект: черенковский телескоп для исследования в гамма-лучах "черных дыр", взрыв звезд и многих других явлений во Вселенной. Цена проекта - около миллиарда рублей.

Участники экспертной группы, которые готовили документ, - реалисты. Мы отвергли некоторые, совершенно нереалистичные и безумно дорогие проекты (например, строительство Россией 60-метрового оптического телескопа). Считаем, что если хотя бы один из рекомендованных российских проектов удастся реализовать, это уже будет большим успехом. Подготовленный межведомственной группой документ направлен в администрацию президента РФ и во все заинтересованные ведомства.

Многие руководители настаивают, что наука должна работать на экономику, фундаментальные исследования превращаться в инновации, а вы смотрите далеко в космос...

Борис Шустов: Да, такие требования звучат постоянно. Но хочу обратить внимание, что в списке предлагаемых нами проектов помимо фундаментальных есть и прикладные, в частности по мониторингу и противодействию космическим угрозам, по восстановлению в нашей стране Службы Солнца, обеспечивающей оперативный прогноз солнечной активности, что позволит решать важные для всей России задачи, вести оперативный прогноз состояния космической погоды. Еще один важнейший проект должен обеспечить фундаментальное и прикладное координатно-временное обеспечение России. Это крайне важно для работы систем навигации, геодезии и т.д.

Но надо отметить условие, которое эксперты считают вполне разумным и справедливым: если фундаментальные проекты должны финансироваться полностью из бюджета, то прикладные - только если к ним проявят интерес и внесут свои доли затрат заинтересованные министерства и ведомства.

Юрий Медведев, Российская газета