Версия для печати

21 августа 2007 г. В. Вдовин «Преступники и правонарушители»

Не так давно заплатив штраф за несвоевременное растаможивание научного груза, я позвонил ответственному работнику таможни, чтобы сообщить об оплате и представился: «Вас беспокоит преступник Вдовин». Собеседница поправила: «Вы не преступник, а правонарушитель, хотя уже рецидивист». Совершенный мною проступок был вторым подряд, хотя, замечу, вынужденным: выполнить по срокам требования таможенного законодательства в части, касающейся научного оборудования, технически невозможно. Поэтому таких правонарушителей в Академии наук – тьма тьмущая.

Обойтись без отступления от многочисленных противоречивых, а порой и просто идиотских, правил, норм и законов, никоим образом не учитывающих особенности научного творчества, может только тот, кто совсем не работает. В частности, закон о конкурсах и закупках (ФЗ №94) загрузил работой немало людей в академических организациях, а заодно сделал нарушителями руководителей этих структур. Кстати, в СМИ прошла информация, что на его несоблюдении «попалась» конкурсная комиссия Федерального агентства по науке и инновациям, в связи с чем были отменены итоги одного из конкурсов ФЦП "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007-2012 годы". А ведь Роснаука изрядно поднаторела в последние годы на проведении конкурсов!

Существующий порядок бюджетного финансирования науки способен парализовать любые инициативы ученых и сильно смахивает на саботаж. Нам объясняют, что все упирается в нормы бюджетного, таможенного и налогового кодексов, правила бухучета и т.п. Но вдруг оказывается, что при желании преграды на пути эффективного управления инновационным процессом можно устранить при помощи одного документа. Блестящий пример – принятый недавно закон о государственной корпорации Роснанотех, в котором права некоммерческой организации, призванной способствовать развитию одного из направлений науки и инноваций, прописаны самым удобным для хозяйствования способом. Почему бы подобным же образом не обозначить, скажем, статус РАН? Однако имущество институтов по-прежнему описывают за долги по налогу на землю, средства на уплату которого государство вовремя не перечисляет; буксует второй этап пилотного проекта, устав РАН потонул в согласованиях, восемь месяцев висят деньги, и немалые, запланированные в бюджете этого года на академическое ЖКХ…

Проанализировав международный опыт, невольно приходишь к неутешительному выводу, что в Академии наук в последнее время растет вал не только правонарушений, но и преступности. Куда смотрит МВД и фискальное ведомство! Начну с примера. Пару лет назад с моим коллегой мы сдавали работу в обсерватории одного из финских университетов. Дело было в среду, и это существенно. Промер сдаточных параметров комплекса был довольно сложным, финны доверяли эту работу лишь одному из заслуженных сотрудников - Юхани. В первой половине дня мы успели сдать лишь одну часть прибора, окончательно процесс надеялись завершить после обеда. Однако после обеда Юхани в обсерватории не оказалось. Оказалось, что он работает на полставки, и его рабочее время ограничено понедельником, вторником и первой половиной среды. Этот индивидуальный график утвержден ректором, и нахождение на работе в другое время квалифицируется как преступление в сфере трудового, пенсионного и налогового законодательства. Обнаружив таковое, уполномоченное следить за соблюдением законов МВД накажет и ректора, и несчастного пенсионера (вплоть до отлучения от пенсии). Одним словом, полсреды, четверг, пятницу и оба выходных мы ждали Юхани. В понедельник он промерил второй канал прибора, показал большой палец и подписал протокол.

История из этой же серии в Дании. Мы с коллегами не могли в выходной попасть в университет города Линдбю. В отличие от наших институтов и университетов, в выходной день там никого,не было! Правда то воскресенье попало на Иванов день, глубоко чтимый всем тамошним студенчеством (даже бывшим), которое по случаю своего праздника до умопомрачения напивается пивом в соседнем парке и сжигает лекции за прошедший учебный год. Но полиция у них в выходные не дремлет - ловит преступников. Правда, отнюдь не перепивших пиво – тем просто помогают добраться до дому. Полицию и фискалов интересуют граждане, работающие в дни всенародного отдыха. Всё ли оформлено должным образом, оплачена ли им заработная плата по двойному тарифу, произведены ли с этой (даже невыплаченной, но обязательной) зарплаты положенные налоговые отчисления? Ведь именно на эти деньги полиция и живет. Так что если кто-то пригласил Вас в выходной покрыть крышу на сарае или помочь поправить забор, полиция может сквозь пальцы посмотреть на то, что Вы не заплатили другу за эту работу. В конце концов, это дело помощника - отказаться от оплаты или отдать ее в фонд голодающих (о голодающих чуть позже). Главное, чтобы налоги были уплачены. А платить работнику, кстати, нельзя меньше «минималки», которая там уже перевалила за вожделенную для российских ученых $1,000 в месяц. Двойной размер минимума утаенных начислений определяется легко, а с налоговым законодательством там шутить не любят.

Урок в этом плане мне был преподан профессором еще одного скандинавского университета в далёком 1991-м. После успешной сдачи темы, заказчику было предложено, используя его обширные европейские связи, которых у нас тогда явно не хватало, заниматься продвижением наших работ на Западе за солидные комиссионные (до 25%). Профессор что-то долго считал в уме, после чего решительно отказался. На вопрос «почему?» сообщил: их налоговое законодательство так устроено, что если ты получаешь зарплату в одном месте, то подоходный взимается по минимальному тарифу, если подрабатываешь еще где-то - налог резко увеличивается на обоих местах работы. Ему было бы выгодно подработать, если бы доход от нашей комиссии оказался соизмерим с его профессорской зарплатой. Прикидывал он, как много нашего добра множно пристроить на Западе. Видимо, оценка оказалась неутешительной. Когда я бестактно заметил, что комиссионные ему отдам «налом», профессор сказал, что он сам внесет этот доход в декларацию…

А теперь вернемся к нашим реалиям. В рамках борьбы с террористическими угрозами в моем родном институте поставили современную систему контроля доступа. Теперь стало легко видеть, кто и сколько работает. Выяснилось, что некоторые сотрудники не проводят на рабочем месте положенные 40 часов в неделю. Но это преступление они легко объясняют командировками, больничными и отлучками по разного рода служебными надобностями.

Преступников второго рода, ежедневно превышающих установленный законом лимит, оказалось намного больше. Добрые две трети сотрудников являются на работу и в выходные. Почти все коллеги, встреченные в институте в нынешних июле-августе, не без бравады сознавались, что находятся тут в свое отпускное время. Факт налицо: успешные молодые и не очень молодые научные сотрудники вкалывают как черти в ущерб здоровью и семье: уже не ясно живут, чтобы работать или наоборот. И это, конечно, не вина, а беда этих «преступников»: в науке (и не только в ней) невозможно достичь успеха и достойной зарплаты, если не работать за пределом законной нормы, на пределе сил. Но это является гиперэксплуатацией, запрета на которую профсоюз добился сто лет назад. Если человек не имеет достойного заработка за восемь часов в день, работодатель ему явно не доплачивает. И закон, а не только профсоюз, должен защищать его права, как и происходит в цивилизованном мире – пусть даже силами полиции и налоговой инспекции. Однако бороться с этим преступлением в нашей стране никто не спешит…

А теперь обещанное замечание про «голодающих». Оно носит более общий характер и не ограничивается научной сферой, хотя навеяно тоже впечатлениями от научных командировок. В начале 90-х одним из ярких впечатлений от Парижа и Канн был вид клошаров, попивающих неплохое «Бордо» и явно не испытывающих беспокойства о хлебе насущном. Удивили и финны. Однажды в тех же 90-х на вокзале в Хельсинки ко мне подошел приличного вида пожилой джентльмен и что-то спросил по-фински. Когда он перешел на английский, я понял, что он просит одну марку. Поскольку марок наменять не успел, я вежливо отказал просителю. Однако в обсерватории у коллег спросил: что за вокзальный сбор пытался провести джентльмен? Пояснение было простым: это их нищий, пособие им дают еженедельно, оно пропивается в первые три-четыре дня, а далее альтернатива - либо говеть, либо побираться, воровать там не принято. А вот в последние годы на вокзале в Хельсинки уже не побираются. Оказывается, нищим пособие на пластиковую карту теперь зачисляют ежедневно. Скопить можно, а пропить завтрашнее пособие – никак. Но утром на хлеб и на Бордо - пожалуйста! Сумма немалая - около 30 баксов. Жить можно, там ведь всё подешевле – страна то небогатая, не Россия!

Много где в мире (кроме России) давно поняли (по-моему, как раз после 1917 года), что нельзя загонять человека в нищету, не должно быть вопиющей бедности на фоне сверхбогатства. «Децильный» коэффициент по доходам не должен по социуму превышать десятку. Иначе социум неустойчив, а разрыв функции распределения граждан по доходам (в России разрыв есть – распределение бимодально) ведет к эффектам, подобным туннельным переходам в физике. В сфере права эта область именуется криминальной.

Оказывается около 5% населения не может работать в принципе - и в Европе, и в Америке, и в России. Никакие стимулы их не побудят трудиться. Так дайте им прожиточный минимум, чтоб они не пошли воровать и убивать! А работающим надо платить достойно, причем за те самые 35-40 часов, предусмотренные законом. К тому же, с учетом квалификации и сложившихся мировых стандартов. Тут профессор университета и научный работник должны обойти как водителя метро, так и банковского служащего.

Ну и, наконец, о сверхдоходах – таких как в России, в цивилизованном мире нет, а где есть, почти всюду признано, что сверхдоходы должны облагаться сверхналогами. Хотите покуршавелить – поделитесь с бедными и больными.