Версия для печати

Руслан Гринберг: Какой должна быть российская экономика

Экономист Руслан Гринберг — о необходимости ликвидировать «дефицит договороспособности»

Указание Владимира Путина, что не надо набивать кубышку, — очень красноречивое. Хотя президент не сказал это, что называется, «в лоб», он тем не менее дал понять, что бюджетные деньги надо тратить.

Сейчас президент пытается найти компромисс между двумя подходами к тому, что делать в российской экономике, чтобы ее оживить.

Конечно, мы хотим не краткосрочного оживления — мы хотим обеспечить устойчивый экономический рост. И здесь сталкиваются две позиции.

Одна позиция сводится к структурным реформам, к ограничению коррупции и так далее. Сторонники другой позиции говорят о бюджетном стимулировании, говорят, что деньги надо тратить. Я на стороне именно этих людей.

То, что предлагают Алексей Кудрин и его коллеги, очень правильно, но это в значительной мере социокультурные вещи. Они быстро не решаются. «Надо изменить государственное управление, изменить мышление чиновников». Хорошо бы поменять мышление, чтобы чиновники поменьше думали о своей выгоде, а побольше — об общественной. Я уже не говорю о совершенствовании нашего менталитета, чтобы он помогал экономике, а не препятствовал ее развитию. Конечно, никто не спорит, что это необходимо и что в этом направлении надо работать. Но это долгая история, а мы не можем себе позволить заниматься исключительно совершенствованием нашей институциональной жизни.

Сегодня стоит задача экономику сделать растущей, и здесь ничего другого не придумано, кроме пресловутого государственно-частного партнерства.

На совещании с подведомственными вузами министр объявил об отставке глав Алтайского технического университета им. И.И. Ползунова и Сахалинского государственного университета

Я бы начал с систематического финансирования инфраструктуры в России. У нас скандально мало портов, хороших автомобильных дорог. Связанность нашей территории оставляет желать лучшего, нам нужны хорошие железнодорожные магистрали, мосты. Это инфраструктура, на которой может развиваться экономика.

Финансирование инфраструктурных объектов также связано с появлением позитивных внешних эффектов в пользу развития частного бизнеса, это доказано многократно — и эмпирически, и теоретически.

Пока Владимир Путин не решается на такой кардинальный поворот. Его можно понять: учитывая качество государственного аппарата и идеологическую преданность чиновников доктрине свободного рынка, риски, связанные с радикальной перестройкой экономического курса, очень высоки. Это парадоксально, но так уж сложилось в нашей стране, что за экономику государства отвечают люди, которые идеологически не выносят государства, хотя именно они стремятся им руководить.

Похоже, что будет принято решение о том, чтобы поддержать и ту позицию, и другую. Такой симбиоз возможен, если это действительно симбиоз. На дне каждой позиции есть своя правда. Здесь очень важно найти, как бы банально это ни звучало, золотую середину.

Я думаю, что задача состоит и в том, чтобы после 30 лет свободы выражения, свободы слова, свободы критики мы бы восстановили утраченную способность к достижению договоренностей. Способность договариваться — «договороспособность» — это прямые диалоги, уважительное отношение к чужой позиции. Для наших людей, как я замечаю по своему экспертному цеху, очень трудно менять позиции. Это не просто, но все-таки нужно под напором фактов пытаться понять другую сторону, пересматривать свои взгляды, которые еще вчера казались вам абсолютно верными, а сегодня, может быть, кое-что можно было бы поменять. В противном случае мы никогда не найдем правильного решения.

Фактически Владимиру Путину приходится одному принимать решения такой принципиальной важности, как смена экономической политики. Такой смены не было давно, в последний раз она произошла именно 25 лет назад, остальные изменения были уже не столь кардинальны. Сегодня же вопрос стоит о том, что изменения экономической политики должны быть именно радикальными.

Под «радикальными» я подразумеваю разворот «в сторону одной школы мышления». Но ситуация требует очень активных действий, причем все, что сегодня закладывается, конечно же очень важно не только для теперешнего, но и для будущих поколений.

В этой ситуации паралича хозяйственной активности большие надежды возлагаются на президента, который должен выбрать вариант развития. Две школы мышления — и бюджетная консолидация, и бюджетное стимулирование — имеют значение. Просто в данный момент одного нужно больше, другого — меньше. Но формирование экономического курса — это уже не только наука или практика, это еще и искусство.

Автор — членкор РАН, научный руководитель Института экономики РАН

Известия