http://93.174.130.82/news/shownews.aspx?id=4a6e423e-77b5-4d4f-b9a0-af9e6f0f9f4a&print=1
© 2024 Российская академия наук

"Академия должна быть устремлена в будущее"

12.07.2017

-
Сегодня в Государственной думе проходит второе чтение законопроекта об изменении процедуры выборов президента Российской академии наук. После того, как избрание нового руководителя РАН в марте было сорвано, появились предположения, что власти собираются вовсе отменить выборы президента академии, заменив их назначением. Но во время прошедшей в июне встречи с представителями РАН Владимир Путин заверил академиков, что назначенные на сентябрь выборы состоятся. Правда, процедура будет изменена - соответствующий законопроект уже прошел первое чтение в Госдуме, а в ходе обсуждений на прошлой неделе по-видимому принял окончательную форму: во-первых, президент РАН будет избираться не двумя третями голосов, а простым большинством, во-вторых, кандидаты должны быть согласованы правительством. Предложенный ранее пункт, ограничивающий общее число кандидатов тремя, из документа все-таки убрали. Тем временем на выборы выдвинулись уже не менее пяти человек.
Имена нескольких кандидатов уже известны: это руководитель Института лазерных и информационных технологий РАН Владислав Панченко, которого некоторые считают ставленником Михаила Ковальчука, выдвинутый Отделением физических наук директор нижегородского Института прикладной физики Александр Сергеев (Радио Свобода публиковало интервью с ним), академики Геннадий Красников и Евгений Каблов, а также Алексей Хохлов.
Академик Хохлов — доктор физико-математических наук, специалист в области науки о полимерах. Он занимает должность проректора МГУ, с 2013 года возглавляет Совет по науке при Министерстве образования и науки РФ, а также входит в Совет по науке и образованию при Президенте Российской Федерации. Кандидатом на пост президента РАН Хохлов выдвинут не от бюро отделения, а путем сбора подписей (такой способ выдвижения стал возможен только недавно).
Радио Свобода расспросило Алексея Хохлова о мотивах выдвижения, отношениях с властями и назревших переменах в РАН.
- Вы выдвинули свою кандидатуру на пост Президента РАН скорее потому что чувствовали, что ваши идеи способны помочь академии, или потому, что после несостоявшихся в марте выборов кто-то должен был взять на себя ответственность?
После того, что произошло на мартовском собрании Российской академии наук, пришло понимание, что академия оказалась в сложном положении
- И то, и другое. После того, что произошло на мартовском собрании Российской академии наук, пришло понимание, что академия оказалась в сложном положении. Я стал искать выход и невольно примерять на себя, насколько могу справиться с этим грузом проблем. В последние годы благодаря работе в Совете по науке при Минобрнауки, который я возглавлял, в Научно-координационном совете ФАНО, в президиуме Российской академии наук у меня накопились определённые идеи относительно развития всей научной сферы. Сложилось и понимание ситуации с РАН, которое хотелось донести до научной общественности. В мае некоторые идеи были мной систематизированы в статье в газете “Троицкий Вариант - Наука”, реакция на нее была достаточно позитивной. И я решил, что было бы правильно выдвинуть свою кандидатуру и попытаться убедить коллег в том, что именно этот путь для Российской академии наук является оптимальным.
- Предстоящие выборы - первые после реформы РАН, в которую вошли бывшие академии сельскохозяйственных наук и медицины, они осложнены провалом первой попытки и постоянным обсуждением выборной процедуры. Будет тяжелая борьба?
- Выборы проходят в условиях, когда нет явного лидера, но это означает, что возможен поиск каких-то новых путей, реализация новых идей. Я вижу в этом уникальную возможность для настоящей конкуренции разных программ развития РАН, предлагаемых кандидатами. Как всё это будет работать, какие будут группы поддержки – это уже следующий вопрос. Я стараюсь донести до всего научного сообщества свою точку зрения на то, как РАН должна работать. Есть достаточно большая доля учёных, в том числе членов академии, которые думают так же.
- Но не секрет, что победа на выборах маловероятна без поддержки существенной части членов бывших академий медицинских и сельскохозяйственных наук. Есть мнение, что раньше в трех академиях были различные традиции, и, в общем, неоднородность сохраняется до сих пор.
- Я не считаю, что медики и представители сельскохозяйственных наук так уж сильно отличаются от людей, пришедших из “старой” академии. Вызывающие сомнения результаты выборов, выборы людей с сомнительными достижениями, например, специалистов по гомеопатии, и одновременно провал на выборах выдающихся по мировым меркам ученых - это все было и в старой Академии, и в новых ее отделениях.
- Для участия в выборах, ваша кандидатура должна быть согласована с правительством РФ. Думаете, согласуют?
В принципе, у меня разумные, конструктивные отношения с представителями власти, и они, самое главное, не зависят от персоналий
- Я не знаю, будет ли она согласована, не знаю, как это вообще будет происходить. Но, безусловно, нужно конструктивно взаимодействовать с властями, Академия наук – орган, который законодательно встроен в систему власти в РФ. В принципе, у меня разумные, конструктивные отношения с представителями власти, и они, самое главное, не зависят от персоналий. Как пример – Министерство образования и науки. Мы достаточно хорошо, по-моему, взаимодействовали и взаимодействуем вне зависимости от того, кто находился во главе министерства и его департаментов. Надо находить общий язык, с одной стороны, и стоять на твердых позициях, отстаивая интересы научного сообщества, с другой стороны. Надо понимать, что у представителей власти тоже есть свои задачи.
- Такой компромисс хорошо звучит на словах, но на деле его реализовать не так просто.
Я вообще не встречал на высоких позициях представителей власти, которые глухи к аргументам
- А что значит компромисс? Цель Российской академии наук состоит в том, чтобы формировать разумные предложения и их отстаивать. В каких-то случаях наши предложения будут приниматься властью, в каких-то случаях они будут отклоняться или откладываться. Надо действовать методом убеждения, я вообще не встречал на высоких позициях представителей власти, которые глухи к аргументам. Всегда можно найти общий язык. Нужно понимать, что иногда может оказаться, что и ты не прав.
- Давайте я приведу пример из недавнего прошлого. В марте Владимир Евгеньевич Фортов, на тот момент, кандидат в президенты РАН и вероятный победитель выборов, за несколько дней до общего собрания в интервью "Российской газете" рассказал о своей программе. Он явно не собирался сниматься с выборов, но в день голосования отозвал свою кандидатуру, более того, отказался остаться президентом до перевыборов. Многие члены академии восприняли это как своего рода предательство, причем совершенное под давлением властей.
- Я так понимаю, что там всё-таки возникла определённая ситуация недопонимания. В принципе президент Российской академии наук должен эффективно взаимодействовать с органами власти таким образом, чтобы этих ситуаций недопонимания не было.
Конфронтация происходит тогда, когда кто-нибудь пытается защитить интересы всех, в том числе и бездельников
Возвращаясь к вашему вопросу о взаимоотношениях с представителями власти, надо, безусловно, защищать интересы научного сообщества, но работающего научного сообщества, а не вообще всех тех, кто называет себя учеными. Недостаточно заявить, что ты ученый, надо это доказать делом. Есть два основных принципа: первый – надо создать комфортные условия для тех, кто может получать результаты мирового уровня, сейчас или в перспективе. Но это не означает комфортные условия для всех. Второй принцип - должна быть свобода творчества. Опять же, для тех, кто способен дать высокий результат, а не для всех. Иногда под свободой творчества понимается, что вот я безрезультатно занимался 30 лет одной темой – и я буду ей продолжать заниматься и толочь воду в ступе. Это не то. Во власти сидят отнюдь не глупые люди, они понимают, что наука нужна в той степени, в которой она генерирует что-то новое. Они хотят повышения эффективности. И на этой почве возможны вполне взаимоприемлемые решения. Конфронтация происходит тогда, когда кто-нибудь, будь то президент Академии наук или любой другой начальник, пытается защитить интересы всех, в том числе и бездельников. Если такого не будет, то и никакой конфронтации не будет. Любая власть заинтересована в том, чтобы наука в стране развивалась. Власть никогда не будет против того, чтобы хорошие учёные получали результаты, которые ценятся мировым научным сообществом, так же, как никто не будет против того, чтобы в стране были хорошие учителя и врачи. Но одно дело хорошие учёные, а другое дело – корпоративные интересы определённого слоя людей. И вот на этой почве возникает конфликт. И если это чётко понимать, то никакого конфликта не будет.
- В то же время, для власти внутренняя логика науки - темный лес, поэтому ей нужны формальные критерии, которые покажут, хорошо ли ученые работают, хороши ли их результаты. И возникают оценки эффективности, индексы, количество публикаций и так далее - с адекватностью которых не всегда согласны ученые.
- Ничего априорно плохого в этих критериях нет, надо просто уметь ими пользоваться. На каждый снаряд найдется своя броня и наоборот. Наукометрия – быстро развивающаяся область, возникают всё новые метрики для анализа результатов, а потом находятся контрпримеры, показывающие что там-то и там-то эти метрики не работают, и тогда в наукометрию приходится вносить корректировки. Нужно просто понимать, что за каждой цифрой стоит конкретная ситуация, и адекватно использовать эти цифры при принятии решения. Ничего другого быть не может. Вот говорят: экспертный подход. Конечно, это правильный подход, но он тоже должен использовать объективные и верифицируемые данные, а не чисто субъективные аргументы, которые часто вызваны конфликтом интересов. Надо грамотно использовать цифры в комбинации с экспертным подходом, не фетишизировать их. Кроме того, важно понимать, что разные научные дисциплины устроены очень по-разному, и наукометрические показатели, хорошо работающие в одних, оказываются неприменимы в других. Но в любой дисциплине можно найти приспособленные к ней объективные критерии оценки работы.
- Вы уже озвучили некоторые тезисы будущей программы, первый касается описанной в 253-м ФЗ роли РАН в научно-методическом руководстве научной сферой. Вы подчеркнули, что это руководство - не только бывшими академическими институтами, теперь институтами ФАНО, но и вообще наукой.
- Да, научной сферой. Надо рассматривать научно-организационные вопросы гораздо шире, чем до сих пор. Когда вы говорите об аттестации научных кадров, когда вы говорите о том, что учёным среднего возраста надо давать научные лаборатории, когда вы говорите о научных фондах и так далее, вы говорите в целом о науке вне зависимости от того, работают люди в академических институтах или в университетах. Этим всем должна заниматься Российская академии наук.
В последнее время вообще непонятно, чем занималась РАН
А в последнее время вообще непонятно, чем она занималась. Президиум заслушивал научные доклады, а все вопросы, по-видимому, решались на оперативке. Какой-то особой отдачи от совещаний, я лично, как рядовой член президиума, не видел. Вот сделаны регламенты взаимодействия с ФАНО. Как правило, эти регламенты не используются даже в тех случаях, когда их надо бы использовать.
Приведу только один пример - с переводом научных сотрудников на долю ставки, который якобы должен помочь исполнению “майских указов” Путина (здесь - о доведении заработных плат научных сотрудников до определенной величины в зависимости от средней зарплаты по региону - прим.). Очевидно, что эта “хитрость” не имеет шансов на успех в принципе. Рано или поздно все вскроется, и возникнет грандиозный скандал. Так нет, мы вот так выполним указ президента, а в сущности ничего менять не будем. Это основная мотивация – ничего не менять. Нехорошие власти чего-то от нас хотят, но мы ничего менять не будем, коллектив – это наше всё, его нельзя разрушать, ну а требования выполним на бумаге, отчитаемся, а что будет дальше - посмотрим. Академия наук должна быть устремлена в будущее. Вместо этого она устремлена в прошлое и хочет сохранить статус-кво. Это неправильно.
Руководство всей научной средой - значит, и академической, и университетской. Как найти между ними баланс? Я встречал даже своего рода ревность: большие университеты, в частности, в рамках программы “5-100” очень разбогатели, создают новые лаборатории, закупают оборудование и привлекают сильную молодежь, а академические институты остаются в менее завидном положении.Все-таки в мировой практике университетская и академическая наука - разные, конкурирующие модели?
- Да нет, не согласен. Тут должна быть не конкуренция, а интеграция. Надо оставлять академические институты, оставлять университеты, но всячески способствовать тому, чтобы возникали совместные проекты академических институтов и университетов, когда по двум параллельным источникам идёт финансирование на подготовку студентов старших курсов и аспирантов, на их первые научные исследования. Надо возрождать программу "Интеграция", которая успешно существовала в конце девяностых – начале нулевых годов. Противопоставление тут совершенно ни к чему.
Академия наук должна формулировать проекты, результаты которых можно явно оценить, и под это активно добиваться финансирования
Просто Академия должна предлагать свои соизмеримые проекты. Вместо этого говорится: будем развивать такую-то область науки. Правительство резонно спрашивает: как проверить есть успех или нет? Вот в "5-100" есть измеримые параметры - мировые рейтинги университетов, хотя и они не без недостатков. Но можно проверить - вы продвигаетесь в этих рейтингах или нет. Продвигаетесь – хорошо, значит, деньги выделяются с пользой, не продвигаетесь – плохо. А что вы ещё хотите от правительства? Чтобы оно разбиралось во всех научных проблемах? Значит, Академия наук тоже должна формулировать проекты, результаты которых можно явно оценить, и под это активно и аргументировано добиваться дополнительного финансирования.
В моей программе предлагается несколько таких проектов: помимо возрождения программы "Интеграция", это, например, развитие кадрового потенциала российской науки (прежде всего, речь может идти о программе, нацеленной на поддержку создания самостоятельных лабораторий учеными из возрастного интервала 35-50 лет), поддержка "точек роста" в российских регионах, создание академического университета в Москве. Ну, и конечно, РАН должна принимать активное участие в реализации стратегии научно-технологического развития России, план реализации которой был на днях утвержден Правительством РФ.
Радио Свобода, Сергей Добрынин