Место, где наука замешена на искусстве и ремесле
09.11.2016
В первый раз я попала в Институт органической химии РАН чуть больше года назад. Побывав до этого не в одной научной организации, чьи корни уходят глубоко в XX век, я ожидала увидеть мрачноватые и торжественные коридоры, по которым изредка проходят увлечённые, но слегка чудаковатые уроженцы той же эпохи. Каково же было моё удивление, когда мне на встречу по светлой мраморной лестнице слетела, гогоча, стайка студентов! Никаких признаков «потусторонности», в глазах живой интерес.
Наконец мне представился случай пообщаться с директором ИОХа академиком Михаилом Петровичем Егоровым и узнать секрет популярности института из первых рук.
Михаил Егоров: «У нас уже есть несколько молодых докторов наук – заведующих лабораториями, которые пришли в ИОХ школьниками, а сегодня они – ведущие специалисты, профессора РАН»
Как получается, что у вас так много молодёжи? Это потому, что всем интересна органическая химия, или есть какой-то секрет?
– Дело в том, что 25 лет назад наш институт стал инициатором создания так называемой системы непрерывного образования в химии. В начале 90-х наш сотрудник Сергей Семёнов выступил с идеей создания Московского химического лицея.
Справка STRF.ru:
Сергей Семёнов – основатель и бессменный директор химического лицея № 1303. Окончил Московский химико-технологический институт в 1983 году. Заслуженный учитель Российской Федерации, лауреат Премии Правительства Российской Федерации.
Это до сих пор совершенно уникальная организация. В ней проходят углублённый курс не только по химии, но и по математике и физике. При этом ребята не только учатся (завоёвывая попутно призовые места на всероссийских и международных олимпиадах), но они ещё и занимаются различными искусствами. Кстати, часть из них, будучи школьниками, уже приходит к нам в институт и знакомится с научной работой, хотя у них в лицее тоже созданы для этого все условия.
После этого наиболее талантливые школьники поступают в Высший химический колледж РАН. ВХК тоже был организован в начале 90-х годов нашим сотрудником, академиком Олегом Андреевичем Нефёдовым. Курс 20–30 человек – это в основном победители олимпиад. Все разделы химии они проходят в соответствующих химических институтах. Например, в нашем институте создан научно-образовательный центр по органической химии.
По окончании ВХК студенты защищают диплом. При этом, как правило, студент уже имеет до 5–7 публикаций. По существу, это хороший задел для кандидатской диссертации. Рекорд – у одного студента было 22 публикации.
Естественно, эти студенты легко поступают в аспирантуру нашего института и за два – максимум за три года блестяще защищают кандидатские диссертации. Дальше, если они хотят продолжать научную карьеру, мы оставляем их в институте.
У нас уже есть несколько молодых докторов наук – заведующих лабораториями, которые пришли в ИОХ школьниками, а сегодня они – ведущие специалисты, профессора РАН. У нас много совместных кафедр с другими институтами, с университетами, но, конечно, основной источник молодёжи – это Высший химический колледж.
Сейчас очень много различных программ, направленных на то, чтобы как-то стимулировать молодёжное творчество широком смысле, чтобы молодые ломали стереотипы. Но наука – это консервативная область деятельности. Скажите, пожалуйста, как поддерживается преемственность в таком молодом коллективе?
– В свое время
Нобелевский лауреат по химии профессор Роберт Бёрнс Вудворд сказал, что органическая химия – это не наука, а искусство. Но я бы к этому добавил, что органическая химия – это ещё и ремесло, которому надо учить «с пелёнок».
Когда к нам приходит студент, как правило, рядом с ним стоит аспирант, который учит его, как надо правильно обращаться с химическими соединениями, как ставить реакцию. В отдельных областях химия это крайне важно. Например, если вы работаете с веществами, которые горят на воздухе, надо иметь особую технику, особые навыки, чтобы самому не сгореть и других не покалечить. Все мы проходили через эту цепочку.
На мой взгляд, это было одним из основных преимуществ советской системы образования. Поскольку я работал в разных университетах – и в Америке, и в Европе, я представляю себе, как там это делается. Там такой тесной связи в химии между учителем и учеником, к сожалению, нет. Студенты занимаются сами по себе, профессор формулирует им задачи и обсуждает с ними полученные результаты. Но как они эти результаты получают, он нередко даже и не видит. А они не всегда делают это корректно. У нас традиционно была другая система: учёного-химика воспитывали под тщательным присмотром, и получались действительно уникальные блестящие специалисты, которые высоко ценятся по всему миру.
Кто выбирает такую дорогу? Например, среди учеников химического лицея много ли детей научных сотрудников, детей химиков?
– На самом деле школьники лицея приезжают с разных концов нашей необъятной Родины. Ещё больше это характерно для Высшего химического колледжа. То есть москвичей там – раз, два и обчёлся. Это возможность для людей со всей России, талантливых ребят, реализовать себя.
Я часто присутствую при приветствии первокурсников Высшего химического колледжа. И всегда там задаётся вопрос: а какое у вас хобби? У каждого из них, особенно тех, кто пришли из лицея, есть хобби – это либо театр, это либо те или иные виды искусства. У нас, например, был один студент, который закончил Высший химический колледж, блестяще защитил кандидатскую диссертацию и уехал в Германию настраивать органы. Другая девочка защитила прекрасно диссертацию, ушла в консерваторию – у неё был потрясающий голос. Многие ребята прекрасно играют на рояле, на скрипке. Как говорится, если человек талантлив, он талантлив во всём.
Справка STRF.ru:
Михаил Петрович Егоров – директор Института органической химии РАН, действительный член Российской академии наук (2008; член-корреспондент с 1997). Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области науки и техники (2001). Автор более 300 научных работ.
Наука и технологии России