Председатель Профсоюза РАН В.П. Калинушкин об истории организации и перспективах ее развития
18.11.2017
Председатель Профсоюза РАН В.П. Калинушкин об истории организации и перспективах ее развития
Наш профсоюз образовался 25 лет назад в результате объединения региональных и первичных организаций, вышедших из Профсоюза работников образования и науки. Членами этого крупного профсоюза были не только ученые, но и преподаватели вузов, школ, работники детских садов. Интересы работников Академии наук там были явно не на первом месте, поскольку их численность была небольшой. Вновь созданный академический профсоюз стал независимым - не входящим ни в одно из крупных профобъединений.
90-е годы, когда родился Профсоюз РАН, были чрезвычайно тяжелыми. Становление нашей организации проходило в условиях, когда на повестке дня стоял вопрос о выживании науки, академии, институтов. Финансирование исследовательской сферы не просто уменьшилось - скукожилось, деньги поступали нерегулярно, нищенские зарплаты задерживались.
В этих условиях мы быстро освоили весь арсенал активных методов борьбы за права своих членов - митинги, марши протестов и даже голодовки. Многие помнят, как голодал, добиваясь зарплат для сотрудников и достойного обеспечения науки, директор Института физики Земли академик В.Н. Страхов. Вместе с ним голодовки держал и председатель профкома этого института. А вот к забастовкам мы прибегали редко: наука – специфическая отрасль, забастовками ученых власть напугать трудно.
Профсоюз РАН нарабатывал опыт, становился боевитым и сплоченным. Мы настойчиво добивались увеличения финансирования науки, регулярного поступления средств, боролись за сохранение РАН как главного института развития фундаментальных исследований, защищали от растаскивания академическую собственность. В авангарде этой борьбы находилась Московская региональная организация, поскольку все акции протеста проходили в столице, где базируются федеральные органы власти. Многие наши акции были успешными, и это окрыляло ученых. Вспоминается одна из самых первых и ярких наших побед. Когда в 2002 году было создано Федеральное казначейство, Минфин определил уполномоченные с ним работать банки, включив в их число находящиеся на грани банкротства. Когда они лопнули, многие наши институты потеряли свои деньги. Профсоюз РАН вывел людей на митинг к зданию Минфина с требованием скорейшего возврата этих средств. С нами вступила в переговоры заместитель министра финансов, которая дала слово, что все будет возвращено, и сдержала его.
Основная сложность работы в те годы состояла в том, что представители нашего работодателя - государства, не скрывали своего презрительного отношения к науке. Они напрямую говорили, что развитая научная сфера стране не нужна, все необходимые разработки можно купить на Западе. В таких условиях отстаивать права ученых помогала высокая активность профессионального сообщества, энтузиазм профактива, позиция общественности, которая была на нашей стороне. Нельзя не отметить и работу руководства РАН, которое в тот период многое сделало для спасения науки и институтов.
Общими усилиями мы решили основные стоявшие тогда задачи. Сумели в сложное время сохранить потенциал фундаментальной науки, институты, имущество, свели к минимуму ущерб от «реформ». Потери, конечно, были огромные, но академическая сфера пострадала не так сильно, как другие отрасли, например, прикладная наука.
В начале 2000-х годов положение стало поправляться. Это во многом было связано с улучшением макроэкономической ситуации. Руководство страны поменяло риторику: перестало говорить о бесполезности науки. Финансирование РАН постепенно росло, при участии профсоюза был задуман и проведен пилотный проект по увеличению зарплат ученых, в ходе которого удалось подтянуть оплату труда и других категорий сотрудников. Нельзя сказать, что зарплаты были выведены на достойный уровень, но жить на эти деньги стало можно.
Мы продолжали проводить акции, добиваясь увеличения финансирования отрасли. При этом стали все больше внимания уделять трудовым отношениям. Добивались, например, чтобы в РАН гарантированные выплаты составляли не менее 70%. Профсоюз РАН, как мог, защищал и поддерживал ведомственную социальную сферу: медицинские учреждения, детские оздоровительные лагеря, детские сады. Конечно, не все удавалось. Так, наша длительная борьба за научную пенсию, к сожалению, ничем не закончилась.
К сожалению, с 2010 года ситуация начала ухудшаться. В руководство страны пришли люди, крайне негативно настроенные в отношении РАН. Возможно, Академия наук и давала поводы для нападок, но чаще всего они были необоснованными. Средства научного бюджета стали перебрасываться в другие структуры - вузы, РОСНАНО, Сколково. В институтах РАН снова началась борьба за выживание. В самый острый момент, когда встал вопрос о ликвидации Программы фундаментальных исследований госакадемий, в рамках которой финансируются институты РАН, Профсоюз РАН занял активную позицию: в итоге вместе с руководством академии мы смогли переломить ситуацию.
А в 2013 году академии был дан самый серьезный бой. Наш профсоюз вместе с другими общественными силами встал на ее защиту. В те дни впервые в нашей истории организованные профсоюзными активистами митинги проводились не только в центре, но во многих регионах. Благодаря сопротивлению научного сообщества жесткий накат удалось остановить. РАН сохранилась, во главе ФАНО поставили не выходцев из Минобрнауки, которые боролись за ликвидацию академии, а людей, заинтересованных в развитии академического сектора. Поэтому мы сумели найти с ними общий язык. К сожалению, сломанная в ходе «реформ» система управления институтами до сих пор до конца не восстановлена, перестройка продолжается, и это сильно осложняет жизнь ученых.
После 2013 года наш профсоюз оказался единственной силой, консолидирующей академическое сообщество, поскольку РАН фактически отстранилась от взаимодействия с институтами. Возможно теперь, после избрания нового руководства академии, ситуация изменится. А до настоящего времени Профсоюз РАН был вынужден в одиночку решать множество важных для научных коллективов задач, которыми раньше мы занимались вместе с отделениями и президиумом РАН. Речь идет о проблемах, связанных с трудовыми отношениями: установление новой системы оплаты труда, разработка аттестационных и квалификационных характеристик, правил проведения конкурсов на избрание научных сотрудников и руководителей НИИ, введение эффективного контракта. Многое нам удалось. Например, при принятии положения о проведении аттестации мы добились, чтобы аттестационные требования доводились до научных сотрудников за два года до аттестации. Уставы институтов после длительных переговоров удалось сделать не намного хуже, чем они были раньше. Мы приложили много сил, чтобы принятие примерного положения о заработной плате не ухудшило положение сотрудников РАН. Это вполне могло случиться, так как у влившихся в наши ряды аграриев и медиков оклады были вдвое меньше наших. Существовала опасность, что не их будут подтягивать до нашего уровня, а нас «понижать», но эти поползновения удалось пресечь.
Профсоюз РАН оперативно откликался на опасные нововведения, которые в смутное время пытались протащить все кому не лень. Когда встал вопрос о срочной и масштабной реструктуризации академической сети, мы первыми подняли тревогу и организовали сопротивление этому процессу. В результате он стал вестись в относительно спокойном режиме. Пришлось нам бороться и против планировавшегося коренного изменения принципов финансирования фундаментальных исследований: мы дважды опрокидывали попытки перевести институты на конкурное обеспечение.
Важным элементом профсоюзной активности была и остается и борьба за увеличение финансирования науки. Потребовалось время, чтобы найти контакт по данному вопросу с ФАНО, в итоге нам это удалось. Высокую эффективность совместных действий показал нынешний год. Благодаря массовым акциям профсоюза и кропотливой работе агентства удалось получить серьезные дополнительные средства на выполнение зарплатного указа президента в 2018 году, что, как мы надеемся, позволит избежать массовых сокращений и хоть на какое-то время обеспечить ученых достойными зарплатами.
Что касается финансирования науки в целом, оно уменьшается, а вот бюджет фундаментальной науки медленно растет, хотя и отстает от мировых трендов. Здесь, как и в вопросе трудовых отношений в научной сфере нам еще предстоит много работы. Очевидно, что одному профсоюзу положительных результатов не добиться, поэтому и мы ожидаем прихода «подкрепления» от РАН.
В заключение подчеркну, что сегодня нужда в Профсоюзе РАН как никогда велика. Он является одной из немногих координирующих структур, связывающих воедино все звенья академической системы. Уверен, что наш профсоюз сможет решить задачи, позволяющие ученым успешно работать, науке жить, а стране развиваться.
Председатель Профсоюза РАН В.П. Калинушкин
Источник: Профсоюз работников РАН