В мировой нейтринной физике в настоящее время формируются два грандиозных проекта: DUNE в США стоимостью около 2 млрд долларов и «ГиперКамиоканде» в Японии, бюджет которого оценивается суммой порядка 800 млн долларов. Оба проекта международные, потому что даже такие страны, как США и Япония, не в состоянии осуществить их самостоятельно. Ни одна страна в мире в настоящее время не обладает всеми необходимыми ресурсами – финансами, передовыми технологиями, квалифицированными учеными – чтобы создать гигантские установки и выполнить самостоятельно эксперименты такого уровня. В американском проекте уже участвует более 30 стран, в японском – 19, среди которых и Россия. Участие в одном из этих проектов, а то и в обоих, считается вопросом национального престижа для организаций, руководящих наукой и финансирующих научные исследования в этих странах. Но только не в России.

«Нам необходимо финансирование от Минобрнауки для полноценного участия в проекте «ГиперКамиоканде», и мы рассчитываем на него, но несмотря на обсуждения, заявки, письма, положительные заключения, резолюции, многочисленные обещания на различных уровнях и т.д. на протяжении нескольких лет – финансирования пока нет», – обрисовывает ситуацию заведующий Отделом физики высоких энергий Института ядерных исследований (ИЯИ) РАН, профессор, д.ф.-м.н. Юрий Куденко.

По его мнению, основная причина в том, что в министерстве нет четкой процедуры открытия долгосрочного, стабильного финансирования участия российских ученых в новых крупных международных проектах.

«Это особенно важно на этапе создания установок, когда закладывается база для участия каждой страны в проекте. Удивительно, что за 30 лет после распада СССР в стране ничего не было сделано в этом направлении», – говорит Куденко.

Ученый поясняет, что для решения вопроса всякий раз надо обращаться на самый верх, и движение начинается, только если сверху последует какое-то указание.

«Если бы министерство вышло с инициативой, она была бы, скорее всего, поддержана. Но министерство инициативы не проявляет. Откровенно говоря, оно вообще ничего не делает. Это уже даже не бюрократизм. Когда чиновники Минобрнауки теряют письмо, которое написано президентом Токийского университета, или письмо от лауреата Нобелевской премии, а в это время авторы писем в Японии месяцами ждут ответа, это уже не бюрократизм. Это называется другим словом», – дает свою оценку ситуации Юрий Куденко.

Ученые ИЯИ РАН уже более 20 лет работают с коллегами из других стран в рамках международной коллаборации Т2К в Японии. Недавно руководитель проекта «ГиперКамиоканде» – нобелевский лауреат 2015 года Такааки Каджита – в рамках российского фестиваля NAUKA 0+ выступил с лекцией, в которой рассказал о проектах Т2К и «ГиперКамиоканде», и подчеркнул, что он надеется на дальнейшее сотрудничество с российскими коллегами и рассчитывает на существенный вклад России в новый проект «ГиперКамиоканде».

«Если оценивать необходимые средства, то от всех иностранных участников требуется вложить в проект «ГиперКамиоканде», который включает в себя дальний, промежуточный и ближний нейтринные детекторы, примерно 120 млн долларов, – рассказывает Юрий Куденко. – Мы в России рассчитывали получить на протяжении 8 лет суммарное финансирование в размере 7-8 миллионов долларов, около 1 миллиона в год, необходимых для создания элементов установки, детекторов, которые разрабатываются и создаются российскими организациями, будут изготовлены в России и станут нашим материальным вкладом в проект. Это составляет примерно 7% от вклада иностранных участников проекта, но реально наш вклад больше, потому что цены у нас все же ниже. Да, это достаточно большие деньги, но надо учитывать, что этот проект будет длиться 25-30 лет, нас уже не будет, но страна-то в проекте останется, придут новые люди, которые будут заниматься наукой самого высокого уровня».

Проект важен и с той точки зрения, что в нем участвует много молодежи – студентов, аспирантов, начинающих ученых – люди быстро растут, чувствуют свою причастность к самым передовым свершениям мировой науки.

«Это не только наука, но и технологии. Поскольку детекторы мы делаем здесь, в России, то в основном средства, которые мы просим, даже не уходят за рубеж. Они направляются в наши предприятия, которые разрабатывают по нашему заданию новые технологии. На этих предприятиях появляются новые рабочие места. Новые разработки, технологии, программное обеспечение, методы анализа, специалисты высшей квалификации, – все останется в нашей стране. Мы уже устали это объяснять», – говорит Куденко.

В 2019 году рассмотрение вопроса о поддержке российского участия в «ГиперКамиоканде» было поручено Департаменту государственной научной и научно-технической политики, но вопрос за все это время так и не решен. И дело не в отдельных личностях, а в системе.

«За эти два с половиной года Департамент возглавляли 4 или 5 человек. При этом каждый новый руководитель, не успев ознакомиться с проблемой, покидал свою должность. Представьте себе, что директор НИИ меняет своих зав. отделами и зав. лабораториями на людей из других организаций каждые полгода. Каждому очевидно, что это абсурд. Маловероятно, что такой институт может получить какие-либо существенные результаты и вряд ли долго просуществует. За это время сменилось два заместителя министра по науке. Они не смогли найти какое-то решение нашего вопроса, а сейчас в Министерстве науки и высшего образования вообще нет заместителя министра по науке. Это какой-то кошмар!» – восклицает ученый.

Многолетнее сотрудничество Японии и России в нейтринной физике оказалось исключительно плодотворным: были получены результаты мирового уровня, опубликовано много статей в ведущих научных журналах, отечественными и международными наградами отмечены российские физики. Один из недавних таких результатов, полученных в рамках проекта Т2К, – «Новое ограничение на нарушение симметрии между материей и антиматерией в нейтринных осцилляциях» – был отмечен в докладе президента РАН Александра Сергеева как одно из важнейших достижений российских ученых 2020 года. Отечественная наука по праву гордится этими результатами, но надо думать и о будущем.

«Возникшая ситуация действительно может выбросить нас на обочину мировой науки. Есть вещи, в которых поддержка государства нужна. Великобритания, Франция, Канада, Испания, Польша, во всех странах этот проект признается важным и получает финансирование. Даже ученые из Бразилии, Украины и Армении его получают, а мы разводим руками. Я уже даже не знаю, с кем нас сравнивать? За державу обидно!» – возмущается Юрий Куденко.

По словам ученого, приходится объяснять зарубежным коллегам, что финансирования у нас пока нет, что на разработку и изготовление прототипов детекторов, на тесты, на моделирование используются деньги грантов, которые заканчиваются.

«Мы будем подавать на конкурс на другие гранты. Но это непостоянное и очень ограниченное финансирование, за которое надо отчитываться статьями, докладами и физическими результатами, а мы сейчас только начинаем делать установку, и основные средства должны идти на изготовление элементов установки в России. Полученные средства пошли бы на создание и улучшение наших технологий, на создание новых высокотехнологичных продуктов, и в итоге позволили бы сделать фундаментальный вклад в проект», – поясняет ученый.

Однако эта ситуация не находит понимания у российских чиновников.

«Конечно, если есть желание придушить международное сотрудничество, которое успешно развивается несколько десятилетий, то все делается правильно. Потихоньку проблема рассосется, ученые прекратят надоедать, займутся чем-то другим. Но если задача все-таки в другом, как чиновники утверждают на словах, тогда надо что-то делать. А дела нет», – считает Куденко.

Если создание установки пойдет по плану, то «ГиперКамиоканде» начнет набирать статистику в 2027 году. В настоящее время в проекте участвуют ученые из ИЯИ, МГУ, ФИАН, студенты и аспиранты МИФИ, МФТИ, МГУ.

«Наши идеи, разработки уже приняты в качестве базовых и будут использоваться в проекте, – подчеркивает Юрий Куденко. – Важно реализовать эти идеи, изготовить то, что мы предложили для «ГиперКамиоканде», здесь, в России. Несмотря ни на что мы не теряем оптимизма и рассчитываем на положительный выход из ситуации многолетней неопределенности».