Версия для печати

Кто ставит крест на российском селе

Чиновники, ответственные за сельское хозяйство, с бодрым видом рапортуют о небывалом урожае зерна, о растущем производстве мяса и замечательных надоях молока. И нельзя сказать, что они врут. Благодаря продовольственным антисанкциям и относительно небольшому вливанию финансовых ресурсов наше сельхозпроизводство действительно серьёзно прибавило. Правда, цены на продукты питания тоже не отстали. Да так, что, согласно опросу правительственного ВЦИОМ, каждому десятому жителю страны не хватает денег на покупку продуктов. Между тем сами крестьяне, которые эти самые продукты «выращивают», тоже перебиваются с хлеба на квас.
 Как дёшево и качественно накормить Россию? Почему умирает «берегиня страны» – российская деревня? Об этом и многом другом «АН» спросили председателя комитета по аграрным вопросам Госдумы академика РАН, учёного Владимира КАШИНА.

Пахарю пахарево

– Владимир Иванович, кто в стране отвечает не за бодрые рапорты, не за удои и надои, не за то, сколько мы на экспорт пшеницы пустили через частные компании и порты, а за то, чтобы на селе крестьянину жить было хорошо?

– Хороший вопрос! В сельской местности живёт 37, 8 миллиона человек – больше 26% жителей страны. По статусу за них отвечает Минсельхоз. Но, к сожалению, он сам ходит с протянутой рукой и не может координировать деятельность ещё доброго десятка министерств и ведомств, которые тоже призваны работать на селе. Рамки используемого сегодня понятия «устойчивость сельских территорий» слишком размыты.

На встрече с президентом Владимиром Путиным я обосновывал необходимость возрождения федеральной целевой программы социального развития российского села. А для этого необходимо просчитать материальные и другие ресурсы, назначить главным её координатором именно Минсельхоз. Сельские жители должны иметь свой полновластный федеральный орган, отвечающий за развитие русской деревни, кубанской станицы, кавказского аула или сибирского хутора. Но пока у нас продолжается курс Яковлева – Гайдара – Кудрина на уничтожение сельского образа жизни, да и самой российской деревни.

– Русская деревня умирает?

– За последние 25 лет мы потеряли 34 тысячи деревень. В 20 тысячах живёт по 8–10 человек. 95 тысяч сельских населённых пунктов не газифицированы. 43 тысячи – не имеют телефонной связи. Более 30 тысяч деревень не имеют дорог с твёрдым покрытием. До ближайшего фельдшерско-акушерского пункта (ФАП) в среднем 80 км. Пять раз родишь, пока доедешь. В результате «оптимизации» осталось 300 участковых больниц из 5 тысяч. 23 тысячи школ из 49 тысяч! 17 тысяч детсадов из 41 тысячи. Конечно, молодые пытаются уехать. К разрушению села мы идём такими семимильными шагами, что уже близки к национальной катастрофе.

– Жуткая картина! Такая провокационная политика сознательной депопуляции сельского населения.

– Средняя зарплата на селе составляет 21, 4 тысячи рублей. При этом в городах – в финансовой сфере 78, 3 тысячи рублей, средняя по экономике – 36, 7 тысячи рублей. Но больше всего поражает то, что в госпрограмме развития сельского хозяйства до 2020 года записано, что на селе должна быть зарплата 55% от средней по экономике! Это полный цинизм – планировать, что селяне должны получать в два раза меньше, чем горожане! Что, в деревне живётся легче? Или промтовары или тарифы стоят дешевле? В этом – всё отношение к своему кормильцу – крестьянину.

Семеро с ложкой

– Но если ему платить больше, то нам, покупателям, можно перестать ходить по продуктовым магазинам – всё равно денег не хватит!

– Это не так. Смотрите, крестьянин продаёт свою пшеницу третьего класса за 8, 8 рублей за 1 кг. Мука из неё уже стоит 16 рублей. Хлеб у хлебопёка – 48 рублей. А в торговле – 67 рублей. Макаронные изделия – то же самое. Отпускная цена у производителя сырого молока в среднем – 22, 92 рубля. У переработчика – 39, 5. А в торговле оно 70 рублей. Сливочное масло – 252, 4 против 397, 7 в магазине. Такая же картина по крупам, консервам, рыбе, мясу.

В рознице по хлебобулочным изделиям труд крестьянина-хлебороба оценивается в 8–10%, значит, кто-то в 9 раз увеличил цену для потребителя. Ну не произвол?! Закон о торговле, который ограничит аппетиты торговцев и других нахлебников, внесён фракцией КПРФ в Государственную думу. Но провести его через парламент – очень сложная задача. Будем стараться.

– Поднять зарплату крестьянину и одновременно снизить цены в магазинах? Мечты!

– Если разумно распределить прибыль между селом, переработкой и торговлей – реальность. Например, есть в Марий Эл такой совхоз «Звениговский». Продукции выдаёт на 13 миллиардов рублей в год. Заплатил 785 миллионов налогов. Дотаций получил всего 1, 7 миллиона рублей. Средняя зарплата – 38 362 рубля! Сам производит, перерабатывает, продаёт свою продукцию и правильно распределяет прибыль. При этом строит детские сады, жильё, объекты социального и культурного назначения.

Отличные показатели у подмосковного «Совхоза им. Ленина», который возглавляет Павел Грудинин. В Тюменской, Рязанской, Тульской, Липецкой областях, на Ставрополье тоже есть прекрасные, оборудованные самой современной техникой коллективные и фермерские хозяйства. Это точки роста, спасение наше.

– У того же Ивана Богачёва (колхоз «Терновский») на Ставрополье сами члены колхоза решают, на что и как потратить полученную прибыль. Есть такой народный запрос на возрождение коллективных хозяйств?

– Громадный! Один в поле не воин! Там, где сам народ выбирает председателя, сам решает, что построить, что сделать для детей или ветеранов, совершенно другое отношение к земле-матушке. Поля распаханы, проводится восстановление защитных лесополос, по возможности проводят мелиорацию своих земель. А главное – нет брошенных, зарастающих бурьяном и кустарником пашен. В народном предприятии крестьянин действительно является хозяином на своей земле.

Причём практика создания народных предприятий активно развивается при поддержке государства в таких странах, как Китай, 40% ВВП которого произведено именно такими предприятиями. Около 75% сельхозпродукции в ЕС дают народные предприятия. В том числе благодаря этому в этих странах каждый квадратный метр земли рачительно используется в сельхозпроизводстве.

У нас? К примеру, в Подмосковье до 1991 года обрабатывалось 1 миллион 200 тысяч га пашни, а сейчас – всего 629 тысяч га. Молока надаивали 2 миллиона тонн, а сегодня – 631 тысячу тонн. Овощи и картофель – собирают 30% от прежнего уровня. В пять – семь раз сократилось количество рабочих мест. И аналогичная ситуация в подавляющем большинстве регионов страны. За последние 25 лет выпуск рабочих и служащих сельскохозяйственных профессий сократился более чем в 2, 5 раза, а количество образовательных учреждений начального профессионального образования уменьшилось более чем в 4 раза. Всё это привело в итоге к тому, что доля населения, занятого в сельском хозяйстве, уменьшилась с 13, 4% в 1990 году до 6, 7% в 2015-м.

«Целина 2.0»

– Более 40 миллионов га сельхозземли заброшено и зарастает бурьяном. Как их вернуть? Такую задачу не решить самому крестьянину, а агрохолдинги и связываться не будут – дорого, долго и хлопотно.

– Это вторая целина. И по объёму, и по отдаче – ввод заброшенных земель в сельхозоборот оценивается на уровне 100 миллионов тонн в зерновом эквиваленте. Но нужна государственная программа под неусыпным контролем первых лиц государства.

Но пока земли сельхозназначения и угодья просто расхищаются. Цифры чудовищные! В структуре земельного фонда площадь таких сельхозземель сократилась с 637, 7 миллиона га в 1990 году до 380 миллионов в 2016 году, т.е. фактически растащили половину. Площадь сельскохозяйственных угодий в 2016 году составила 197, 7 миллиона га, что почти на 25 миллионов га меньше, чем в 1990 году. Если же говорить о пашне, то за 26 лет её площадь в России сократилась с 132, 3 до 115, 1 миллиона гектаров.

Только по данным Росстата, площадь посевов сократилась почти на 38 миллионов га, а в действительности из севооборота у нас выбыло уже более 41 миллиона гектаров. В целом из состава земель сельскохозяйственного назначения по целевому назначению не используется уже 56 миллионов га, или 14, 5%.

– На оставшихся и урожайность хромает…

– По зерновым и зернобобовым культурам в среднем у нас 26, 2 центнера с гектара. В Китае – 57, 6. Во Франции – 57, 8. В США – 75, 2. Первое место у маленькой Бельгии – 95 центнеров с гектара. В 1990 году мы вносили в почву 9, 9 миллиона тонн минеральных удобрений, в 2015-м – всего 2, 3 миллиона тонн. Органических: в 1990-м – 390 миллионов тонн, сейчас – 65, 2.

Парадоксальная ситуация – Россия производит 18 миллионов тонн минеральных удобрений (действующего вещества) в год, но использует от этих объёмов в своём сельском хозяйстве лишь 10%, остальное уходит на экспорт. Про органику фактически полностью забыли, даже не включив соответствующий целевой показатель в Государственную программу развития сельского хозяйства.

По мелиорации – главному спасителю от засушливой погоды – цифры тоже неутешительные. В США площадь мелиорированных сельхозземель приближается к 40%. В Китае – 54, 4. В Великобритании – 83, 3%. В России же – 7, 8%! Всего 9, 1 миллиона гектаров.

– Об этом по телевизору почему-то не говорят. Зато идут бравурные репортажи про пшеницу, которую мы массово отправляем на экспорт. А внутри страны для электората печём хлеб из зерна 5-го класса – фуражного, предназначенного на корм скоту!

– А вы думаете, что мы 1–2 класс отправляем на экспорт? Нет! В урожае прошлого года пшеницы 1-го и 2-го классов уже нет. Да и пшеницы 3-го класса уже меньше – 23%. Основная масса – 4-й класс (49, 1%) и 5-й класс (28, 7%). Получается, что по объёмам тот год оказался рекордным, а по качеству – провальным.

С зерном у нас хватает проблем, но всё-таки наиболее проблемными позициями в России является производство молока и мяса говядины. В РСФСР производили 4, 3 миллиона тонн мяса говядины, сегодня – 1, 6 миллиона тонн. Из 57 миллионов голов крупного рогатого скота осталось 18, 5 миллиона. Причём больше половины голов не в крупном товарном производстве, а в личных хозяйствах. Товарного молока производим всего-навсего 18 миллионов тонн.

Нами разработан проект федерального закона, который обеспечит «Стакан цельного молока – каждому ученику». На его реализацию необходимо всего 15, 4 миллиарда рублей в год. На опыте многих мировых держав доказано, что это самое эффективное – в здоровье детей – вложение государства. Но экономический блок упрётся рогами.

А Силуанов против

– Значит, как ни банально звучит, но всё опять упирается в деньги?

– Социальное развитие деревни, газификация, дороги, соцкультбыт, аграрная наука – это забота государственная! Ведь на селе один крестьянин даёт 7 рабочих мест в городе. Это переработка, доставка, торговля. Вот и решение проблемы безработицы, новые налоги, повышение спроса. Сегодня на сельское хозяйство выделяется 1, 3% федеральной части бюджета. Для сравнения: в 1990 году, как говорят, в милитаризированном Советском Союзе – 15%.

Швейцария 6 миллиардов долларов на 6 миллионов га даёт своему селу. Китай – 154 миллиарда. Мы – крохотные 3, 5 миллиарда долларов. Погектарная поддержка в ЕС – 250 долларов. Если обеспечить такие условия нашему крестьянину, то мы реально через несколько лет смогли бы занять большинство секторов мирового продовольственного рынка. Но складывается устойчивое впечатление, что именно этого определённые круги как за рубежом, так и у нас в стране стараются не допустить.

– Можно ли возродить российское село или «точка невозврата», как говорят лётчики, пройдена?

– Нет, конечно, не пройдена. Вопреки всей экономической политике практически 
в каждой российской области или крае есть 
не один десяток хозяйств, использующих высококлассные технологии, позволяющие достигать высокой продуктивности полей и ферм. Опираясь на эти точки роста, 
развернувшись наконец лицом, а не, простите, филейной частью к деревне, дав крестьянину возможность работать и циви-
лизованно жить, мы горы свернём. И спасём не просто своё село, свой исконный общинный образ жизни – спасём страну.Аргумены недели, Александр Чуйков