Версия для печати

Тропические болезни пришли на север России

«Саранча летает огромными стаями там, где ее раньше не было – в Самарской области. Процесс идет вовсю – это и разные субтропические и тропические лихорадки, и привычная холера все севернее и севернее заползает», – рассказал газете ВЗГЛЯД бывший глава Минприроды, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян. Так он прокомментировал глобальное потепление, которое уже вызвало перемену климата в центре России.

Июль стал самым жарким месяцем на Земле за всю историю наблюдений, сообщила в понедельник европейская служба Copernicus. Температура в июле превысила средний показатель июля 2016 года – предыдущего рекордсмена по жаре в глобальном масштабе.

В июле на западе Европы были отмечены несколько волн аномальной жары. В нескольких странах были побиты температурные рекорды. Напротив, на востоке европейского континента было необычно прохладно. В частности, вся Центральная часть России находилась во власти антициклона, а последний день июля в российской столице стал самым холодным как минимум за 70 лет. Ранее появился прогноз о том, что тепло вернется в Москву к середине этой недели, воздух прогреется до 22-24 градусов, однако ожидаются дожди.

Тем временем на востоке нашей страны, в сибирской тайге в Красноярском крае и Якутии, пожары приняли такой размах, что циклоны обходят их стороной, объяснили в МЧС. Дым настолько густой, что попросту не подпускает к этим огромным районам дождевые облака. Пожар как бы сам создает себе идеальные погодные условия. Зато излишки влаги выпадают в соседних регионах, вроде Иркутской области, которая в итоге пострадала от наводнения.

В целом же планету этим летом сотрясали климатические катаклизмы: разрушительные наводнения в разных странах, аномальные ливни и ураганы. Такое и раньше случалось, но сейчас, судя по всему, они случаются интенсивнее и чаще.

Тем временем в Сибири и Северной Америке начала оттаивать вечная мерзлота и возникли опасения, что в воздух попадут многие вирусы, погребенные некогда под ее слоем. От этих вирусов у человечества нет иммунитета.

О том, стоит ли опасаться кардинальной смены условий жизни на планете уже в ближайшие годы, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказывает бывший глава Минприроды России, ныне – научный руководитель Института водных проблем Российской академии наук, член-корреспондент РАН Виктор Данилов-Данильян.

ВЗГЛЯД: Виктор Иванович, можно ли уже сказать, что климат в Центральной России изменился или для таких выводов нужно наблюдать более длительный срок?

Виктор Данилов-Данильян: Можно! Климат уже изменился глобально, изменился везде и сильнее всего в высоких широтах, а мы как раз в высоких широтах. Так что, конечно, климат изменился и в Центральной России, и в Сибири. Тут никаких вопросов быть не может.

ВЗГЛЯД: Некоторые климатологи предрекают, что в России уже в ближайшие пять лет случится аномальная жара. Это что, будет новая норма?

В. Д-Д.: Процесс не сводится лишь к потеплению, а проявляется в нескольких направлениях. Одно из этих направлений – раскачка, рост дисперсии, когда в один и тот же год или в соседние годы могут наблюдаться как аномальная жара, так и аномальные холода. У нас лето прохладное в этом году, хотя был довольно жаркий май, а вот в Евросоюзе стоит аномальная жара.

Так вот, больше не будет у нас многих жарких лет подряд. Они вполне возможны в последовательности и в два-три года, но за ними обязательно будут наступать прохладные – холодные и дождливые лета. Так что постоянства не просматривается. А вот к постоянным переменам адаптироваться придется.

ВЗГЛЯД: Ваши коллеги спорят, выиграет ли больше Россия или проиграет от глобального потепления. Говорят: да, из-за жары упадет уровень рек, то есть ущерб понесут гидроэлектростанции. Но зато меньше ресурсов будет уходить на отопление квартир и предприятий зимой. Да, летом в Москве стало холоднее, но зато и зимы стали мягче.

В. Д-Д: При глобальном потеплении уровень рек не упадет. Представьте, если у вас растет средняя приземная температура, то у вас растет и испарение океана, а океан занимает две трети поверхности Земли. Если у вас растет испарение с океана, то у вас должно увеличиваться количество осадков. Потому что все, что испаряется, осадками выпадает обратно – две трети на океан, а остальное на сушу. Так что, если иметь в виду общий глобальный речной сток, то он, наоборот, увеличится.

Другое дело, что изменится режим осадков и изменится в неблагоприятную сторону. Дожди будут выпадать концентрированно. За относительно короткий промежуток времени и в очень большом количестве. После чего наступает месячная, а, может быть, двух- или трехмесячная засуха. То есть чередоваться будут засухи и наводнения. Это есть уже сейчас, и будет со временем усиливаться.

ВЗГЛЯД: Еще среди плюсов называют открытие Северного морского пути и увеличение пахотных земель в России.

В. Д-Д.: В США на кондиционирование тратится намного больше энергии, чем в России на отопление. Поэтому то, что мы выиграем на отоплении, мы наверняка проиграем на кондиционировании.

С точки зрения энергетики у нас ситуация не улучшится, а скорее всего ухудшится. Да, Северный морской путь имеет все шансы растаять и стать судоходным круглый год. Но каких-либо других четких ощутимых преимуществ не видно. Условия для ведения сельского хозяйства в некоторых регионах улучшатся, а в некоторых, наоборот, ухудшатся – именно из-за неравномерности, неоднородности и прочих обстоятельств, о которых упоминалось выше.

Навскидку кажется, что убытков будет больше, чем выгоды. И это относится не только к России, а больше к странам где теплее, чем у нас, скажем, к США.

ВЗГЛЯД: Как известно, уже начинает оттаивать вечная мерзлота. Реальна ли опасность, что в результате вскроются древние захоронения, несущие вредные для человека бактерии?

В. Д-Д.: Да, есть теория о том, что в вечной мерзлоте сохранились жизнеспособные бактерии, вирусы, которые могут быть смертельно опасны для человека.

ВЗГЛЯД: В 70-е советские геологи обнаружили в алтайской тайге уникальное семейство старообрядцев Лыковых, живших 40 лет в отрыве от большой земли. После этой роковой встречи вся семья, кроме до сих пор живой Агафьи Лыковой, быстро вымерла. Может ли повториться такая трагедия в планетарном масштабе?

В. Д-Д.: С Лыковыми все понятно, они жили в фактической изоляции от людей и их организм не справился с вирусами, когда они столкнулись с представителями цивилизации. Новые в их среде инфекции оказались смертельно опасными.

Другой вопрос, есть ли новые инфекции в вечной мерзлоте и вылезут ли они наружу, когда земля оттает. Существует разные точки зрения. Дело в том, что мы, например, не знаем в принципе скорости процессов видообразования для различных классов живых организмов. Может, ничего принципиально нового для нас там не окажется. Может, что-то и оказаться, кто знает. Надо просто подождать. Я не склонен переоценивать эту опасность.

Но зато продвижение эпидемий и болезней, которые концентрируются в субтропиках и тропиках, на север – это не только возможный, это уже происходящий процесс. Равным образом всевозможные вредители, типа саранчи, явно движутся на север. Саранча летает огромными стаями там, где ее раньше не было – в Самарской области, что уже зафиксировано. Процесс идет вовсю – разные субтропические и тропические лихорадки, и привычная холера заползают все севернее и севернее.

ВЗГЛЯД: Многие климатологи все же говорят, что климат на планете менялся много раз и в прошлые времена. Это нормальные циклы. А «зеленые» утверждают, что во всем виноват человек.

В. Д-Д.: К сожалению, действие человеческого или антропогенного фактора совпало с циклическим подъемом. Сработало и то и другое. Но, по всей вероятности, на долю человека приходится больше, чем на долю чисто природного фактора.

ВЗГЛЯД: И что же теперь делать человечеству?

В. Д-Д.: Надо пытаться сократить воздействие на климатическую систему. Очень важный фактор: все воздействия на климатическую систему, точнее меры по сокращению этого воздействия – многоцелевые. Они в принципе соответствуют сохранению окружающей среды, сохранению живых организмов, уменьшению загрязнения природы.

Если мы будем сокращать воздействие, чтобы предотвратить, точнее замедлить климатические изменения, то мы одновременно будем делать другую, очень полезную и важную для человечества работу. Этот фактор часто не учитывается. Многие говорят: надо адаптироваться, а дальше как получится. Нет, надо заниматься и тем, и другим, то есть и адаптацией, и сокращением воздействия. Это единственный правильный путь.

Если человек будет вести себя не как обезумевший варвар, а постепенно начнет цивилизоваться, то, я уверен, ему вполне по плечу решение обеих этих задач.

Текст: Александр Колпаков, Елизавета Шланова

Источник: ВЗГЛЯД