03.03.2020 22:30
Друзья и близкие - о
том, каким был в жизни Жорес Алферов
Текст: Александр
Емельяненков
Российская газета -
Неделя
Год
назад, 1 марта 2019-го, не стало академика Жореса Алферова. Его вспоминали в
этот день коллеги и друзья в Петербурге и Москве, на Урале и в Новосибирске, в
родной для него Беларуси и во многих других странах, где теперь работают его
ученики.
Пятнадцатого
марта ему исполнилось бы 90 лет, и к этой дате в известной серии "Портрет
интеллекта" (издательство "Людовик", Санкт-Петербург) готовится
мемориальное издание "Жорес Алферов". У "РГ - Недели" есть
эксклюзивное право представить несколько историй, рассказанных от первого лица
друзьями и близкими академика.
В секретной комнате у
Фиделя
Сохранилась
фотография, где мы втроем: Жорес Иванович, я и Фидель Кастро. По его
приглашению мы были на Кубе в мае 2006 года. И раньше, и потом вместе с мужем
довелось во многих местах побывать, но та встреча особенно запомнилась. Фидель
Кастро провел с нами часа четыре, если не больше. Он сам много рассказывал и
Жореса Ивановича расспрашивал обо всем - вплоть до лампочек. Какие из них
лучше, надежнее, экономичнее...
Общались
без переводчика - Кастро свободно говорил по-английски, и они хорошо друг друга
чувствовали. Я что-то понимала, кое-что не понимала, и тогда спрашивала у мужа.
Команданте Фидель был очень к нам расположен. Беседовали в его кабинете, но в
какой-то момент хозяин встал и говорит: "Пойдемте, покажу вам секретную
комнату. Хочу подарок Тамаре сделать..."
И
повел. А там чего только не было! Старые холодильники, приемники, кастрюли,
одежда, какая-то обувь... Это была не коллекция, а, вероятно, то, что они на
Кубе в разные годы выпускали. Фидель Кастро сам выбрал тяжеленный холодильник и
с улыбкой спрашивает: "Нравится? Вот его вам и отправлю..."
Это,
конечно, была шутка, но очень искренняя. Фидель Кастро пригласил Алферова на
свое 80-летие, и Жорес Иванович всерьез собирался поехать. Но болезнь
кубинского лидера помешала этим планам.
Тамара Алферова
Проводники и диэлектрики
Соединять
науку с производством - это тоже наука, и не всегда прикладная. Такой вывод
родился не сам по себе, а пришел из нашего общения с Жоресом Алферовым.
Еще
в те годы, когда я был председателем ГКНТ - Государственного комитета СССР по
науке и технике, мы много раз выезжали вместе с ним за рубеж, посещали научные
центры во Франции, Японии, Корее, вместе были на "Самсунге".
Интересный эпизод был в Корее, когда Жорес, пообщавшись напрямую с руководством
корпорации "Самсунг", предложил послать туда сразу сто наших молодых
сотрудников. С условием, что они поработают, наберутся опыта, а потом,
вернувшись домой, обеспечат рывок в своей микроэлектронике. Спустя время
созвонились, и он с сожалением признался: "Ты знаешь, огляделся и вижу,
что отпустить сразу сто человек проблематично: в институтах и без того уже
поредело..."
Этим
примером я хочу подчеркнуть, что для Жореса еще в тот период, советский, было
свойственно стремление сделать что-то очень существенное для страны. Мы тогда
развернули большие работы в Белоруссии. Там сохранялась довольно сильная база
микроэлектроники, и я видел, как много и с какой любовью он помогал землякам
развивать перспективное направление.
Рано
или поздно каждому из нас приходится идти на компромиссы. А людям публичным -
принимать решения, которые для одних непонятны, другим откровенно не нравятся.
Так сложилось, что за все время нашего знакомства с Жоресом Алферовым я ни разу
ни сталкивался с ситуацией, когда бы не понимал, что он делает и почему
поступает так, а не иначе.
Николай
Лаверов, академик (1930-2016)
Как Жорес Иванович метры удваивал
В
1996-м, когда был аспирантом ФТИ им. Иоффе, я женился. Условия для молодой
семьи - комната в коммунальной квартире. Случилось так, что примерно через год
освободилась еще одна из комнат в той же коммуналке. И все соседи, как это
бывает, заявили на нее свои права. В тот момент Жорес Иванович Алферов, еще не
нобелевский лауреат, но уже академик и директор ФТИ им. Иоффе, стал
ходатайствовать перед администрацией Выборгского района за одного
малоизвестного ему молодого сотрудника. Чтобы прибавили его недавно
образовавшейся семье квадратных метров. И что вы думаете? Помогло! Нам с женой
отдали ту освободившуюся комнату, и это послужило стартом к решению жилищного
вопроса. За что я, как человек, с детства обитавший в питерских коммуналках,
чрезвычайно благодарен Жоресу Ивановичу. Был тогда и остаюсь сейчас.
Максим
Одноблюдов, кандидат наук, выпускник СПбГЭТУ (ЛЭТИ)
С паяльной лампой ночью в Комарово
В
гостях у Жореса и Тамары на их даче в Комарово довелось бывать в разное время -
и летом, и зимой. Очень горжусь, что однажды пришлось поработать сантехником -
вместе с хозяином отогревали паяльной лампой и развинчивали замерзшие трубы.
Трубы
замерзли не в жилом доме, а в отдельно стоящем домике, где Жорес устроил
бассейн. Он туда всегда приглашал и говорил: "Юра, очень полезен для
здоровья бассейн". И мы с ним плавали. А в тот раз случились сильные
морозы, и трубы прихватило. Куда деваться: мы мужики иль только академики?
Полезли в подпол, стали разбираться. Картина еще та: ученые мужи с паяльной
лампой, фонарем, ключами и Тамара Георгиевна - с горячим чаем. А на дворе уже
ночь...
Не
знаю, сколько бы мы провозились, не подоспей на выручку кто-то из местных
парней - ему это дело знакомо, он все быстро исправил. Но и мы тоже...
Участвовали!
Юрий
Гуляев, академик РАН
Однажды в Париже
Жорес
Алферов был легок на подъем. Однажды так совпало, что я работал в Париже - открывалась
выставка в ЮНЕСКО, и в те же дни проходила научная конференция, в которой
участвовал Жорес. Он узнал, что я в Париже, звонит: "Где ты сейчас?"
- "В мастерской, работаю. Давай увидимся. Куда подъехать?" А он в
ответ: "Я сам приеду, диктуй адрес". Оказалось, у него один свободный
час, все бегом. Я готов был к нему приехать. А он: "Нет, хочу работы
посмотреть, что ты делаешь". Он любил искусство. Уважал труд других. Это
такие тонкости, которые не объяснишь, это от сердца идет. Для него творческий
процесс в науке и искусстве был единым пространством мысли и чувства. И это нас
особенно сближало.
Зураб
Церетели, скульптор, президент Российской академии художеств
Из
первых уст
Совет в Хильках после совета "Сколково"
Уговорить
академика Алферова на интервью всегда было не просто, а перед своим 85-летием
он словно выставил броню: я все уже сказал.
-
Поговорим о вашем брате - Марксе Алферове, - предложил я. - И таких же, как он.
Многие из них могли бы стать известными людьми, да война лишила их всего...
Пауза
в трубке была недолгой.
-
Разговор действительно не юбилейный. Но уж если начали...
И в
деталях, словно только вчера встречался с очевидцами, рассказал о жуткой
мясорубке, которая случилась в феврале 1944-го на поле между украинскими
деревнями Хильки и Комаривка. Часть окруженной немецкой группировки прорвалась
из котла. Уходили через Хильки, где держала заслон 202-я стрелковая дивизия, а
в ее составе взвод лейтенанта Маркса Алферова.
О
том, как и когда он отыскал могилу брата, я знал из записок академика
Захарчени. А тут из первых уст случилось продолжение.
-
Вместе с Роджером Корнбергом, сопредседателем Научно-консультативного совета
фонда "Сколково", мы проводили в Киеве выездное заседание. Когда
научную повестку исчерпали, я предложил поехать на братскую могилу в Хильки.
Коллеги согласились. Приехали, положили цветы к обелиску, люди со всей деревни
собрались. А потом перебрались в Комаривку, в школу. А что такое сельская
школа? Туалет снаружи, а в классных помещениях - идеальная чистота, здесь же
музей Тараса Шевченко и музей 202-й стрелковой дивизии. Перед зданием - шеренга
пихт, и возле каждой - фотография командира Красной армии. В том числе и пихта
имени Маркса Алферова. Посмотрев на все это, Корнберг сказал: "Жорес, вас
нельзя было делить, вы - один народ..."
За
язык его никто не тянул, дал понять академик Алферов. Коллега из США все
прочувствовал сам.