Версия для печати

8 июня 2005 г. Из интервью А.А. Фурсенко «Российской газете»

«Если РАН не способна за счет внебюджетных средств закрыть 20% ставок, то значит там что-то не в порядке…»

РГ | Андрей Александрович, когда вы выступали на последнем Общем собрании РАН, было видно, что зал, мягко говоря, настроен к вам далеко не дружелюбно. Какое ощущение осталось после этого научного форума? Есть обида?

Фурсенко | Общее ощущение положительное. Потому что важен результат. А он красноречив: при четырех голосах "против" Общее собрание одобрило программу модернизации академической науки, которую мы разрабатывали вместе с президиумом РАН. Все остальные проголосовали "за". Это означает, что академия осознает необходимость преобразований. О чем еще я мог мечтать? Итоговый документ, с моей точки зрения, получился нормальный. Какие-то разногласия сохраняются, и это естественно. Если бы мы обо всем договорились, значит, у нас исчезла бы мотивация к прогрессу.

Лучшим доводом в пользу этой программы будет ее последовательная успешная реализация. Главная задача - сделать нашу науку эффективной и устойчиво развивающейся, а значит, привлекательной для талантов. Она должна стать источником непрерывного потока технологий, услуг, востребованных реальным сектором экономики - иначе Россия не сможет сохранить научный потенциал, а экономика не будет конкурентоспособной.

Существенный рост бюджетных расходов на науку должен сопровождаться структурными реформами, которые призваны обеспечить эффективное вложение государственных средств. Мы убеждены, что программа соответствует интересам абсолютного большинства людей, которые работают сегодня в науке, а с другой стороны - задевает личные интересы значительной части чрезмерно разросшейся в последние годы "академической бюрократии".

Что беспокоит? Видимо, все-таки мы в неполной мере информировали все научное сообщество о сути программы. Это и моя недоработка, и моих коллег в министерстве, и партнеров из академии. Наверное, надо было чаще выступать в Академии. Я же готов общаться, более того, готов свою позицию менять, если есть аргументированное предложение и возражение. А что касается враждебности зала... Чиновник не красна девица, чтобы его любить. Обидно другое. Помните, в советские времена: "Пастернака не читал, но знаю, что он плохой"? Если люди так озабочены судьбой Академии, то должны изучать документы, и если они их не поняли, это не всегда значит, что документ плохой. Кстати, академик Александр Чубарьян в одной из телепередач сказал, что большинство участников общего собрания не читали этот документ.

РГ | Ключевой момент реформы науки – 20% ученых должны зарабатывать деньги сами. Не есть ли это попытка самую сложную стадию превращения научной идеи в товар переложить на их плечи?

Фурсенко | Эта неправильная трактовка. Те, кто будет работать в инновационном секторе, займутся только научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими разработками или НИОКРом. А вот финансировать эти работы должны бизнесмены, предприятия, которые заинтересованы в инновациях. И они это делают. Около 40% внутренних затрат на НИОКР сегодня идут не из бюджета. Это прямые заказы промышленности. Академия должна бороться за эти деньги наравне с другими организациями. Ну а если РАН не способна за счет внебюджетных средств закрыть 20% ставок, то значит там что-то не в порядке. Тогда надо принимать более серьезные меры. Но уверен, что этой проблемы не будет.

Таким образом, государство как заказчик прикладных работ и впредь будет играть активную и, видимо, основную роль в финансировании прикладных исследований. Ориентированные на результат, они должны финансироваться на конкурсной основе. Следовательно, речь идет не о том, чтобы "взвалить" бремя поиска финансирования на ученых, "не приспособленных к рынку", а о повышении конкурсности при распределении государственных средств за счет более активного использования проектной формы финансирования, объективной экспертизы, строгой отчетности за результат.

РГ | Вопрос читателя: "Ломоносов верил, что русская земля будет рождать ньютонов, платонов, а сейчас рождаются в основном чубайсы, гайдары и иже с ними. Может наука что-то с этим поделать?"

Фурсенко | У нас есть немало ярких личностей не только в сфере бизнеса, управления, но и в науке. Надо дать им возможность в полной мере проявить себя. И науку давайте передадим в руки тех, кто хочет ею заниматься. Прежде всего - молодым. Чтобы их привлечь, важна не только зарплата, но и возможность научного, административного роста. К сожалению, сейчас у нас практически нет директоров институтов моложе 40 лет. А ведь когда-то многие нынешние академики и члены-корреспонденты заслуженно получили свои звания в весьма молодом возрасте. И уже тогда возглавляли крупные научные проекты. Создание таких возможностей сегодня наряду с увеличением финансирования, я уверен, позволит нашей молодежи создать новую славу российской науки.