Версия для печати

Полтриллиона на науку: войдет ли Россия в первую пятерку. Профсоюз РАН сомневается в выполнимости майского указа по науке

Станет ли национальный проект по науке прорывом или очередными фантазиями на тему «как за копейку купить канарейку», рассуждает Евгений Онищенко, зампредседателя Профсоюза работников РАН, научный сотрудник Физического института им. П.Н. Лебедева РАН.

7 мая 2018 года президент России издал Указ № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Указ предписывает разработать, в частности, национальный проект по науке. Первая его цель – «обеспечение присутствия Российской Федерации в числе пяти ведущих стран мира, осуществляющих научные исследования и разработки в областях, определяемых приоритетами научно-технологического развития».

Правительство начало работу над проектом, но пока стали известны только отдельные его параметры. На селекторном совещании по реализации национальных проектов в социальной сфере, состоявшемся 6 июля 2018 года, вице-премьер Татьяна Голикова отметила, что бюджетное финансирование национального проекта по науке в период до 2024 года включительно должно составить 546 миллиардов рублей.

Магия больших цифр

Не ясно, подразумевается ли сугубо дополнительное финансирование или некоторые уже существующие проекты со своим финансированием станут частью бюджета нацпроекта по науке. Но предположим, что это – именно дополнительные средства, которые будут выделяться на гражданскую науку. Более половины триллиона рублей. Давайте разберемся, так ли это много?

Это примерно 90 млрд. рублей в год в среднем при том, что в 2018 году на гражданскую науку из средств федерального бюджета запланировано израсходовать немногим более 370 млрд. рублей,

т.е. предполагаемый среднегодовой прирост финансирования составит менее 25 % к уровню 2018 года.

2018 год – далеко не рекордный с этой точки зрения. В 2014 году, когда, по оценкам правительства, Россия входила в пятерку стран с самыми большими бюджетными расходами на науку по паритету покупательной способности, государство потратило на гражданскую науку около 440 млрд рублей. С учетом инфляции в настоящее время это эквивалентно примерно 600 млрд рублей. Если инфляция будет оставаться на уровне 3 %, то в 2024 году, чтобы достичь уровня 2014 года в реальном исчислении, потребуется потратить на гражданскую науку около 700 миллиардов рублей.

Таким образом, нацпроект не позволит даже выйти на уровень 2014 года по бюджетным расходам на гражданскую науку. Тем более не приходится ожидать, что в ближайшие шесть лет российский бизнес вдруг начнет резко наращивать вложения в исследования и разработки.

Наконец, нужно учитывать, что страны, с которыми мы должны конкурировать, не замерли на уровне 2014 года: в США и Китае, Германии и Южной Корее растут как ВВП, так и доля ВВП, расходуемая на науку. Увеличиваются расходы на науку, растет и число исследователей. По данным Организации экономического сотрудничества и развития, с 2005 по 2015 годы в Южной Корее численность исследователей увеличилась на 98 %, в Италии – на 53 %, в Китае – на 44 %, в Германии – на 42 %, во Франции – на 37%, в США – на 25 %, в Великобритании – на 15 %.

Из заметных стран число ученых несколько снизилось только в Японии и в России.

Как в такой ситуации будет решаться задача выхода в пятерку лидеров по приоритетным направлениям? Неужели Россия в несколько раз обгонит по эффективности вложения средств страны, в которых десятилетиями создавались благоприятные условия для научной деятельности и инноваций? Вопросы риторические…

С девятого на тринадцатое

Но, может быть, чтобы попасть в пятерку лидеров, нам стоит поднапрячься совсем чуть-чуть? Поговорим о наиболее простом в этом отношении – о фундаментальной науке. Будем использовать наукометрический показатель, к которому отсылали майские указы 2012 года, – число публикаций в индексируемых базой данных Web of Science научных журналах. Если в начале тысячелетия наша страна занимала по числу индексируемых Web of Science научных публикаций 9 место, то в 2017 году она опустилась на 13. Отметим, что упомянутая выше Япония, в которой и доля ВВП, расходуемая на науку, и число исследователей несколько снизились с начала тысячелетия, опустилась с 3 на 6 место.

Нет никаких оснований полагать, что при планируемых параметрах нацпроекта по науке Россия сможет в 2024 году попасть даже в десятку по общему уровню публикационной активности.

Не сильно облегчает дело и то, что предполагается выход в пятерку лидеров (топ-5) по приоритетным направлениям. Относительно благополучно дело традиционно обстоит только в области физико-математических наук: в этих науках по многим направлениям Россия входит в топ-5. Однако в других областях науки лишь Россия в редких случаях входит в пятерку. При этом, к примеру, «чистая» математика или физика элементарных частиц не относятся к числу направлений науки, которые могут дать немедленный значимый вклад в обозначенные в п.20 Стратегии научно-технологического развития РФ тематические приоритеты.

Наоборот, в биологии, сельскохозяйственных науках, экологии, медицине, компьютерных науках, электронике, нанотехнологиях, материаловедении, общественных науках и т.д., – тех областях и направлениях науки, которые непосредственно связаны с установленными п.20 Стратегии приоритетами, – Россия не входит в топ-5 и отрыв от пятерки лидеров часто велик.

Не догоним, так согреемся

Предполагаемые к реализации в рамках нацпроекта по науке проекты мегасайенс будут способствовать сохранению лидерства в физике, но их влияние на другие направления науки будет сравнительно ограничено. Кроме того, нужно учитывать длительные сроки реализации таких проектов: часть из них пока не имеет даже проектной документации и соответствующие установки мегасайенс начнут работать уже после 2024 года.

Не приведет к качественному скачку и планируемое создание некоторого количества научных центров мирового уровня и научно-образовательных центров: последние будут создаваться не на пустом месте, да и первые, даже если для их создания будут привлечены ученые, работающие за пределами России, дадут ограниченный эффект, как это было с мегагрантами.

Сеть центров, проводящих исследования высшего мирового уровня, может быть действительно эффективна как вершина пирамиды, основанием которой является массив добротного уровня научных и научно-образовательных организаций, обеспечивающих проведение исследований мирового или близкого к мировому уровню. Вот только ресурсов, которые планируется выделить, хватит только на обеспечение нормальной работы вершины пирамиды.

Может быть, предполагается организационными мерами заставить уже имеющихся исследователей работать более результативно, активнее публиковаться? И тут серьезных резервов, похоже, нет: такая работа ведется с 2012 года. Активно стимулировалась публикационная активность – она учитывалась при выделении финансирования проектов, при приеме на научные и преподавательские должности и т.д., в научных организациях и университетах с сотрудниками были заключены эффективные контракты. Наконец, были приняты меры по улучшению представления российских научных журналов в международных базах данных.

Это, вкупе с заметным ростом бюджетного финансирования в 2012 – 2014 годах, привело к тому,

что за шесть лет число публикаций российских ученых в индексируемых Web of Science журналах выросло в 2 раза.

Однако эффект от мер организационно-стимулирующего характера, вероятно, в целом уже достигнут: если в 2015 и 2016 годах прирост числа публикаций составлял 20-30 %, то в 2017 году – 7 %. Так что России остается идти проверенным другими странами путем: увеличивая число ученых и наращивая материально-техническое обеспечение научных исследований.

Достижение целей, поставленных в новом майском указе, возможно только в случае обеспечения условий для результативной работы основной массы российских ученых, работающих в академической и прикладной науке, в исследовательских университетах.

Даже применительно к фундаментальной науке, по оценкам Профсоюза работников РАН, для выхода в топ-5 по приоритетным направлениям потребуется к 2024 году увеличить численность исследователей в государственных научных организациях и университетах на 20-30 %, объем бюджетного финансирования фундаментальных исследований должен быть увеличен к этому времени до 0,3 % ВВП, т.е. примерно до 400 млрд. рублей.

Впрочем, есть другой вариант, более дешевый и привычный для наших чиновников: выделить заведомо недостаточный для достижения поставленных в указе целей объем средств – и на все лады расхваливать «прекрасное новое платье короля».

Газета.ру, автор: Евгений Онищенко