http://93.174.130.82/news/shownews.aspx?id=0ef39a13-8bc6-4999-96ef-716eb03da402&print=1© 2024 Российская академия наук
Три года назад на одной инновационной выставке я обратила внимание на разработку Объединённого института высоких температур РАН – портативный источник тока для зарядки электронных гаджетов на основе алюмоводных генераторов водорода и водородно-воздушных топливных элементов: для тех, кто оказался вдали от розетки с электричеством. На стенде тогда представляли только макетный образец разработки, а о будущих рыночных воплощениях только пожимали плечами. Прошло время, и популярность приобрели портативные источники тока китайского производства, хотя для их зарядки по-прежнему нужна розетка, да и их мощностей достаточно далеко не для всех гаджетов. А разработка института РАН не пропала даром: сегодня она, претерпев серьёзные изменения во внешнем виде силами коллектива промышленного дизайнера Сергея Смирнова, благодаря финансированию дубнинским наноцентром МИНЦ, Фондом Сколково и одним из фондов РВК превратилась в стартап Handy Power.
В этом году «ХэндиПауэр» высоко оценили инвесторы на форуме стартаперов Slush в Финляндии, компания вошла в Топ-50 российских стартапов по версии Russian Startup Rating, а также участвует в одном из проектов по ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2014–2020 гг.» А случилось всё это потому, что за проект взялась команда Совместного центра трансфера технологий Российской академии наук и РОСНАНО (ЦТТ РАН и РОСНАНО), организованного в 2010 году в то время Президентом РАН Юрием Осиповым и Анатолием Чубайсом, тогдашним генеральным директором Госкорпорации «Роснанотех». О том, откуда команда ЦТТ знает, «что и где лежит» в Академии наук, о глобальных задачах от технологических лидеров и об успешных отечественных инновационных продуктах я побеседовала с директором ЦТТ Олегом Чуриловым, оставившим мне на память о нашей встрече российскую зубную пасту, созданную космецевтическим инкубатором, который исторически возник как продолжение одного из стартапов ЦТТ. Вот что Олег мне ответил.
ЦТТ предполагался как инфраструктура для того, чтобы проекты РАН попадали в «Роснано». Случилось ли желаемое?
– Да. Роснано сейчас активно развивает инфраструктуру для проектов ранних стадий – с помощью Фонда инфраструктурных и образовательных Программ (ФИОП) создана и растёт сеть региональных нанотехнологических центров. Мы помогаем наноцентрам создавать стартапы с научно-исследовательскими институтами Российской Академии наук, ищем для них научно-исследовательские разработки, которые могут стать большими проектами. Мы сориентированы на проекты, которые находятся в самом начале пути. Иногда это НИРы, иногда идеи, иногда проекты с небольшим материальным воплощением, прототипом. Поэтому ОАО «Роснано» и ФИОП – это «материнские» компании, финансирующие нашу деятельность: помогать учёным из их исследовательских разработок делать проекты, технологии и продукты.
Сами учёные этим не могут заниматься самостоятельно или не должны?
– Скорее не должны. Учёные должны заниматься научными исследованиями. А компетенции бизнесменов, «продажников» приносит в стартапы ЦТТ. У нас в команде, кроме физиков и инженеров, есть экономические географы, инвестиционные менеджеры, маркетологи –мы способны дополнить проекты учёных теми умениями и знаниями, которых им недостаёт для организации бизнеса. Конечно, мы не венчурный фонд, не можем дать денег в проект сами. Зато можем подобрать оптимальные форму и источник финансирования стартапа: когда у тебя нет мешков с деньгами и есть много задач, приходится много работать и коммуницировать со всеми: мы «конструктивно» познакомились со всеми институтами развития – теперь нас знают и в РВК, и в Фонде «Сколково», и в Российском фонде развития промышленности, про наноцентры (их 11) я уже упоминал.
Обычно мы создаём малые инновационные предприятия с институтами РАН, используя 217-ФЗ: институт получает долю в компании, передавая права на результаты интеллектуальной деятельности: изобретения, ноу-хау. Бывает, что мы даём долю и учёным, авторам разработки. Часто они также получают зарплату в этих компаниях.
Для учёных первая мотивация – реализовать что-то для людей, а не положить на полку в виде отчёта, вторая – денег заработать. Мы мечтаем, чтобы наши учёные наконец стали миллионерами, как это происходит на Западе.
И как вам видится сегодня модель трансфера технологий из российских научных институтов в бизнес?
– Для этого существует два пути – традиционный и правильный. Сперва мы сами пошли традиционным: из науки – в бизнес. Мы обошли более 80 научных институтов РАН и отсмотрели около 400 научно-исследовательских разработок. С большинством коллективов после этого у нас завязались коммуникации, взаимодействия, мы организовали 20 проектных компаний, в которых ЦТТ имеет долю в уставном капитале. Наша модель работы была приблизительно такова: мы смотрели, что можно сделать из разработки, искали технологического партнёра, посевное финансирование, создавали бизнес-план, вступали в кооперацию с сетью нанотехнологических центров РОСНАНО.
Я побывала на торжественном открытии одного из них – в Дубне...
– В Дубнинском наноцентре «поселились» многие наши проекты, в том числе и HandyPower – портативные источники тока. Если вы в экспедиции в горах или вы разведчик, чтобы подзарядить гаджеты без розетки, вы вставляете картридж в некую коробочку, алюминий реагирует с водой, выделяется водород, на топливном элементе он окисляется, вырабатывается электричество, и ваши гаджеты заряжаются. Мы создавали этот проект с Объединённым институтом высоких температур РАН, привлекли SmirnovDesign для нового форм-фактора устройства, привлекли грант Фонда Бортника (Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере – прим. ред.), сделали компанию резидентом Фонда «Сколково» и наконец «приземлили» проект в Дубне, где он теперь проходит стадию опытно-конструкторских работ. Сейчас мы запускаем много проектов с нанотехнологическими центрами – уже не ищем разработки, которые могут стать проектами, а вместе с наноцентрами задаёмся вопросами: куда развивается индустрия, научно-технический прогресс, что скоро будет востребовано на рынке.
Это и есть второй «правильный» путь : от бизнеса – к науке. Мы пришли к тому, что начали собирать проекты сами и транслировать задачи учёным. Конечно, активного спроса на инновации в России по-прежнему нет, но он формируется, и наш портфель запросов от корпораций потихоньку растёт.
У нас уже есть три успешных проекта, которые родились после того, как к нам пришли люди из бизнеса и сказали: нам нужно повысить конкурентоспособность нашей продукции. Например, производители запорной арматуры для нефтепроводов, которую льют из чугуна и стали, захотели повысить её эксплуатационные характеристики. Поскольку мы примерно знаем, «что и где лежит» в Академии наук, мы обратились к группе учёных, которые делают аустенитную высокоазотистую литейную сталь. В будущем году с их помощью в Воронеже уже начнётся производство изделий из этой стали.
Какие ещё разработки РАН, прошедшие через ЦТТ, уже можно назвать успешными стартапами?
– Например, ещё один проект Дубнинского наноцентра – инновационные полимерные адгезивы. Этот проект родился в Институте элементоорганических соединений им. Несмеянова РАН, и мы задумывали его как производство стрипов для отбеливания зубов. Проект выиграл конкурс Philips, но более многообещающим стало направление, которое образовалось рядом. Отбеливание перекисью водорода всё-таки разрушает зубы, и, пообщавшись со стоматологами, мы переключились на комплексы реминерализации, состоящие из двух паст и восстанавливающие зубную эмаль путём внешнего воздействия.
Мы познакомились с руководством московской фабрики «Свобода», и в результате кооперации с ними и МГУ им. Ломоносова возник космецевтический инкубатор – один из проектов Наноцентра в Дубне. Так что теперь вы можете приобрести инновационную зубную пасту фабрики «Свобода», внутри которой разработки российских учёных.
Есть также компания «Бионова». Мы начали с того, что сделали реальный трансфер технологий из науки в бизнес: из завершённой научно-исследовательской работы про биодеградируемые и биоразлагаемые материалы для замещения дефектов костной ткани родился TriCaFor, который сейчас продаётся на рынке медицинских изделий. TriCaFor – это гранулы, строительный материал для кости: например, вам удалили зуб, осталась дырка в челюсти; чтобы протезировать и поставить имплантат, нужно, чтобы эта дыркастала костной тканью. Поэтому гранулы засыпают в неё, через них прорастают живые клетки и материал замещается естественной костной тканью. За рубежом самые успешные аналоги используют в качестве материалов органику – деминерализованную ткань убитых животных, которая может вызывать аллергии и воспаления. А у нас – синтетический материал: его разработал в Институте металлургии и металловедения РАН им. Байкова доктор технических наук Владимир Комлев, лауреат Президентской премии в области науки и инноваций для молодых учёных за 2011 год. Мы нашли для проекта частного инвестора, привлекли грант Фонда Бортника. На эти деньги организовали как продажи существующего продукта, так и дальнейшие исследования по разработке новых биоматериалов. У института, кстати, 34% в компании.
Разработка лауреата Президентской премии в области науки и инноваций для молодых учёных Владимира Комлева превратилась в успешный стартап «Бионова». Биоматериалом TriCaFor теперь пользуются стоматологи по всей России
Есть ли случаи кооперации с международными корпорациями?
– Есть. К примеру, мировой лидер – компания Varian, производящая приборы для противоопухолевой терапии и решившая выйти на российский рынок, совместно с технологической платформой «Радиационные технологии» провела конкурс среди продуктов российских компаний. И его в прошлом году выиграл наш стартап LumInnoTech. Продукция LumInnoTech – это кремнийорганические люминофоры для детекторов радиационного излучения. Их применяют в радиационном контроле в аэропортах, рентгеновских детекторах в медицине, в физике высоких энергий, в исследовании Космоса. Всё началось с того, что команда учёных из Института синтетических полимерных материалов РАН им. Ениколопова, которая не могла привлечь денег в свой проект, но и не хотела «продаваться» в глобальную корпорацию, обратилась к нам. И мы помогли им создать свою компанию и привлечь финансирование. А победа в конкурсе для Varian позволила нашим учёным получить техническое задание от компании из Кремниевой долины.
Какие средства вам удавалось «добыть» для ваших проектов?
– Если про деньги, то нам удавалось привлечь до 80–100 миллионов рублей в проект, хотя обычно формат нашего проекта ранней стадии – до 30 миллионов. Работающий механизм для хороших проектов – это сначала посевное финансирование программы «СТАРТ» в Фонде Бортника, один миллион рублей, затем резидентство Фонда «Сколково» и грант от этого фонда – 5–15 миллионов с частным софинансированием от нанотехнологических центров ФИОП РОСНАНО. Но пути у всех стартапов разные, это такие же неповторимые живые истории, как и каждый человек.
Наука и технологии России