Версия для печати

Миллиарды, зарплаты и мозги: о чем профессора РАН спорили с чиновниками

О чем поспорили профессора РАН и помощник Президента РФ Андрей Фурсенко, чем отличился Физтех, будут ли новые линейки грантов уже не для молодых ученых и что о российских мозгах думает глава РАН Александр Сергеев, читайте в репортаже Indicator.Ru с собрания профессоров РАН.

Два года назад в Российской академии наук появилось новое звание. К членам-корреспондентам и академикам добавились профессора РАН. Это почетное звание присуждается за научные достижения и участие в жизни Академии. Его присваивают ученым не старше 50 лет и не являющимися членами РАН. Хотя формально их статус ниже, чем у действительных членов Академии, зачастую они участвуют в жизни научного сообщества и работе РАН больше академиков.

30 ноября в Доме ученых прошла встреча профессоров РАН с президентом Академии Александром Сергеевым, вице-президентом РАН Алексеем Хохловым, заместителем министра образования и науки Григорием Трубниковым и помощником президента России Андреем Фурсенко. Ученые жаловались на зарплату, просили новые линейки грантов, чиновники от науки рассказали, как жить дальше.

Александр Сергеев признался, что два года назад в разгар реформы Академии он считал введение нового звания «профессор РАН» ненужной затеей. «Мне казалось, что добавление профессоров сделает структуру Академии еще более рыхлой. У нас были институты. Что Академия наук из себя представляет? Две тысячи академиков, 500 человек аппарата. Наоборот, казалось, что надо каким-то образом консолидироваться в структуре Академии науки и не допускать такого дальнейшего размывания», — рассказал он. Но сомнения Сергеева не подтвердились. «Оказалось, что это действительно свежая, молодая кровь, которая в Академию наук влилась. И по ряду направлений видно, что профессора РАН ведут себя даже более активно, чем основная часть наших избранных членов Академии наук», — пояснил он. Поэтому руководство РАН будет поддерживать профессоров, но при этом не увеличивать их состав.

Андрей Фурсенко напомнил профессорам о прошлом собрании и рассказал о том, что в науке наступает переломный момент, что появляются области исследований, например, когнитивистика, в которых гуманитарные исследования смешиваются с естественнонаучными. Григорий Трубников напомнил ученым о главном – Стратегии научно-технологического развития России (СНТР), в рамках которой предстоит жить всем научным сотрудникам страны.

Деньги, гранты, зарплата

Приветственные речи и доклады Сергеева, Фурсенко и Трубникова длились недолго. Уже через полчаса решили перейти к вопросам, и собрание сразу оживилось. Первый вопрос касался зарплат.

Сотрудник Института геоэкологии, профессор РАН Петр Микляев поинтересовался у Трубникова, как СНТР будет работать на практике, ведь именно с практикой обычно возникают проблемы. Так, в майских указах сказано, что зарплата научных сотрудников должна быть вдвое больше средней зарплаты по региону, а на деле люди получают по 15-20 тысяч рублей. «Сейчас заставляют институты, как известно, заниматься приписками, фактически фальсификацией данных и, в общем можно сказать, обманом в государственных масштабах. Я знаю, что некоторые институты отказываются в этом участвовать, но большинство участвует», — заявил он. Григорий Трубников ответил, что ни об одном факте таких махинаций он не знает. «Я общаюсь со своими коллегами из Отделения физических наук. Действительно, шума много, но пока ни одного такого факта я не видел», — ответил замминистра. Но Микляев продолжал: «В моем институте средняя зарплата считается по отчетам 80 тысяч рублей, а сотрудники получают 15-20 тысяч рублей, понимаете? Вот это факт».

Было непонятно, почему за зарплаты научных сотрудников отвечал заместитель министра образования и науки, и на помощь ему пришел Александр Сергеев. Он напомнил, что эти вопросы относятся к ФАНО. «Он не виноват», — сказал Сергеев, указывая на Трубникова. Впрочем, замминистра все же попробовал ответить: «На следующий год правительство добавило несколько десятков миллиардов рублей в науку на увеличение зарплаты. Это колоссальные средства, и таких шагов не было, наверное, лет 15», — пояснил он. И все же ученые не могли понять, почему им говорят про какие-то миллиарды, когда у них их нет.

После зарплат перешли к грантам. Один из профессоров РАН предложил создать линейку грантов для ученых в возрасте от 40 до 55 лет. Так, для молодых ученых предусмотрены гранты, а для других возрастов — нет. «Перешагивать этот барьер за 40 лет человеку очень сложно, по научным показателям конкурировать с людьми, которым 60-70 лет», — пожаловался он. Опять ответил Трубников. По его словам, в правительстве обсуждается вопрос о том, чтобы ввести новые гранты в РФФИ. «Мы хотим ввести новую грантовую линейку для возраста где-то от 37 до 43, в этом диапазоне», — заявил Трубников и добавил, что все-таки у Минобрнауки ограниченный бюджет и «очень трудно с Минфином бороться за увеличение финансирования».

Директор Института высокомолекулярных соединений Сергей Люлин обратился к Андрею Фурсенко. Его волновало, что власть не делает выводов из реформ и не дает ученым ощущения стабильности. «Чтобы любые реформы были положительными, не хватает некой стабильности. Надо зафиксировать правила и где-то пять лет по ним играть, — отметил Люлин. — Есть большой зазор между реструктуризацией и реформами, которые идут наверху, и пониманием этих реформ внизу, чем конкретно они закончатся для людей, которые могут планировать свое будущее в науке?»

Андрей Фурсенко ответил не сразу и вернулся к вопросу денег. По его мнению, слова о зарплатах в 15 тысяч — это обман. «Попросите у человека, который получает 15-20 тысяч, его налоговую декларацию, доход за год. Гарантирую вам, что ни один из ваших коллег, который говорит, что он получает 15-20 тысяч, по налоговой декларации годовой доход 150 тысяч рублей не имеет. Проверяли неоднократно», — усомнился Фурсенко.

Он вспомнил и про пресловутые 1,77% ВВП на науку из майских указов президента и добавил, что если бы эти деньги и были, то их попросту было бы не на что потратить. «Освоение, использование этих денег должным образом на сегодняшний день невозможно. У нас не хватает сегодня человеческого капитала, у нас не хватает сегодня масштабных задач, в которые можно было бы вложить такого масштаба деньги», — заявил Фурсенко.

«Давайте мы вам расскажем»

В перерывах между вопросами о деньгах и зарплатах профессора РАН спросили представителей власти о новом законе о науке и болонской системе. И Трубников, и Фурсенко сошлись во мнении, что текущий проект закона нужно дорабатывать, переписывать. Что касается вопроса, будут ли российские вузы продолжать работать по болонской системе, или есть надежда вернуть специалитет, Григорий Трубников ответил: «Мы зря отказались от специалитета, это мое мнение». Зал от неожиданности захлопал, кто-то воскликнул «вау!».

Но взаимопонимание было недолгим. Опять заговорили про деньги. «Можно было бы очень условно разделить институты на три категории, работающие, например, по тематике "биотехнологии". Институты, которые уже работают по приоритетным направлениям, получают довольно серьезное финансирование, и средняя зарплата там 80-90 тысяч. В ведущих вузах у исследователей, не только московских, средняя зарплата ППС (профессорско-преподавательского состава, – прим. Indicator.Ru) 140 тысяч рублей», — заявил Трубников. И тут зал не выдержал.

«Извините, а в каких конкретно? Хотелось бы услышать», — кричали ученые. «Например, Физтех», — привел пример Трубников. «А вы знаете, что Физтех устраивает людей на 1% ставки?» — поинтересовался один из участников. «А сколько времени они работают?» — спросил в свою очередь Фурсенко. «А работают больше. Нам, например, на всю кафедру дали одну ставку и вот разделили по 10%, ну вот нормально. Люди по 6% получают ставки», — ответил его оппонент. «Вы не знаете, давайте мы вам расскажем», — кричал кто-то в конце зала. Фурсенко не давали сказать. «Можно я договорю? Я вас ни разу не перебил, ну что за люди. Или так принято у вас?» — негодовал помощник президента. «Сколько можно одно и то же говорить?» — не унимался участник собрания. «А вы сколько можете одно и то же говорить?» — Фурсенко начинал раздражаться. Атмосфера накалялась, и вмешаться пришлось даже вице-президенту РАН Алексею Хохлову. Андрею Фурсенко все же удалось смягчить взволнованных коллег анекдотом, после чего они с Трубниковым удалились.

А что думал Сергеев

Президент Российской академии наук Александр Сергеев в дискуссию не вмешивался. Он задумчиво молчал и потирал руки. Ему еще предстояло выступить. Выслушав несколько докладов профессоров РАН, он прокомментировал все то, что волновало собравшихся и его самого. По его мнению, до сих пор есть силы, которые хотят ослабить влияние РАН, но есть и те, кто понимает, что реформа Академии пошла не туда и нужно что-то делать. Он предложил ученым прислушаться к приоритетам и попытаться работать в их рамках. Добавил, что ФАНО все-таки не абсолютное зло, и оно делает много грязной работы. А также он добавил, что до выборов президента России в 2018 году закон о науке вряд ли будет серьезно пересматриваться.

Уже отвечая на вопросы, Сергеев рассказал и про научный обмен c другими странами и мобильность. «Они [западные страны] делают так, чтобы им от нас ничего нужно не было, кроме мозгов. Это еще один очень существенный момент мобильности. Я очень много сотрудничаю с заграницей, езжу, смотрю, но давайте будем иметь в виду, что не так просто. И нас ждут туда с распростертыми объятьями не только для того, чтобы получились какие-то новые технологии, а и в том [дело], что у них мозгов мало. Наши российские мозги гораздо больше ценятся, чем мозги, которые приезжают из Юго-Восточной Азии», — подвел итог Сергеев.

Марина Киселева, Индикатор