Версия для печати

Архивы Академии наук оказались не нужны ни власти, ни самой РАН

Документальное наследие науки – под вопросом

Архив Российской академии наук (АРАН) намерен на этой неделе предпринять еще одну отчаянную попытку обратить внимание Федерального агентства научных организаций (ФАНО) и Президиума РАН на катастрофическое состояние уникального фонда, собранного почти за 300 лет существования академических архивов. Сотрудники АРАН готовят круглый стол, тема которого говорит сама за себя: «Сохраним ли мы документальное наследие российской науки».

Только несколько дней назад, как сообщили «НГ» источники в АРАН, было включено стабильное отопление в здании архива в Москве. Отметим, что нормальный температурный режим для архивохранилищ очень жесткий: 18–20 градусов по Цельсию. «Ни официальные письма, ни личные передачи из рук в руки руководству ФАНО наших обращений о бедственном состоянии архива – ничего не помогает», – подчеркивают сотрудники АРАН.

Между тем в 2018 году исполняется 290 лет академическому архивному делу. Распоряжением от 6 января (по старому стилю) 1728 года первый президент Академии наук и художеств Лаврентий Блюментрост «к архиве» назначил будущего академика и российского историографа Герарда Фридриха Миллера, ставшего первым академическим архивистом. Это был архив Конференции (Общего собрания) ученых – высшего научного органа академии. В XVIII–XIX веках в академических учреждениях создавались и другие архивы.

Итогом почти 300-летней работы академических архивистов по собиранию архивов и рукописей стал Архивный фонд, насчитывающий более 3 млн единиц хранения только в научных архивах, осуществляющих постоянное хранение. В Архиве РАН – более 1 млн единиц хранения. За этим сухим термином – «единица хранения» – сосредоточена вся история Академии наук, фактически – история российской науки, а также многие документы и рукописи по истории, культуре и науке зарубежных стран, с древнейших времен, на десятках иностранных языков.

В АРАН хранятся документы академиков Михаила Ломоносова, Ивана Павлова, Ильи Мечникова (первого русского Нобелевского лауреата), Владимира Вернадского и многих других великих ученых. Но здесь же – документы и автографы, связанные с Александром Пушкиным, Николаем Гоголем, Иваном Буниным (кстати, Иван Алексеевич был почетным академиком Императорской Санкт-Петербургской академии наук), Максимом Горьким (АРАН располагает, в частности, превосходным собранием документов по так называемому академическому инциденту 1902 года, когда избрание Горького в почетные академики было отменено по воле царя)…

Понятно, что уже только перечисленные исторические документы имеют огромную национальную значимость, интеллектуальную – научную, культурную и практическую ценность. И материальную тоже. Например, недавно короткий автограф Альберта Эйнштейна был продан на аукционе более чем за миллион долларов. А в Архиве РАН хранится с десяток автографов Эйнштейна.

И вот сегодня приходится констатировать, что реформа РАН, начатая в 2013 году, без преувеличения поставила под вопрос само существование всего этого национального богатства, внесла хаос в академическое архивное дело. Разрушена система академических архивов. Архивы оказались в правовом вакууме. «За прошедшие годы РАН и ФАНО не приняли ни одного документа, регулирующего архивное дело. Отсутствует какая-либо концепция по его развитию, – отмечается в заявлении, распространенном АРАН. – В результате изменений в законодательстве Архив РАН, научные архивы региональных отделений и центров РАН потеряли юридическое право принимать на хранение документы научных учреждений. Архивы бывших РАМН (Российской академии медицинских наук) и РАСХН (Российской академии сельскохозяйственных наук) в нарушение законодательства до сих пор официально никому не переданы и де-факто находятся в ведении РАН. Огромное число архивов в научных учреждениях этих бывших академий предоставлено самим себе. Ни у ФАНО России, занятого учетом земли и зданий, ни у РАН не доходят руки до архивов».

«К сожалению, нам не удалось донести до руководства ФАНО огромную значимость документального научного наследия», – вынуждены признавать сотрудники АРАН. Финансирование архивного дела ежегодно снижается. Это в том числе грозит и повторением трагедии, которая произошла в январе 2015 года, когда в пожаре погибло, по самым скромным оценкам, более 5 млн книг из фондов библиотеки Института научной информации по общественным наукам РАН. Но если часть книг еще можно каким-то образом восстановить, то гибель исторических документов будет невосполнима. Они – уникальны.

Здесь необходимо отметить, что после реформы РАН 2013 года деятельность академических архивов оценивается по количеству опубликованных их сотрудниками научных статей. Именно исходя из этого показателя сегодня происходит финансирование академических архивов. Тогда как по самой своей сути главный результат деятельности архивов – объемы собранных документов и коллекций, их научное описание и предоставление их для исследований. «Несмотря на многочисленные обращения Архивного совета РАН и Архива РАН в Президиум РАН и ФАНО с просьбой пересмотреть статус учреждений, подобных Архиву РАН, положительных сдвигов не происходит. Архивное дело не только не развивается, но продолжает деградировать», – отмечается в заявлении АРАН.

Между тем еще в апреле 2016 года Федеральное архивное агентство было переподчинено президенту РФ. Другими словами – встроено в вертикаль власти. Логика в этом есть. Как отмечал еще в 1955 году французский философ Жак Деррида, «…политическая власть невозможна без контроля над архивами, а то и над самой памятью». Но тогда все происходящее с академическими архивами сегодня иначе как добровольной и целенаправленной амнезией не назовешь.

Независимая газета, Андрей Ваганов