от 27.01.2021

26 января 2021 года

состоялось очередное заседание Президиума Российской академии наук

(проводится в режиме видеоконференции)

Председательствует президент РАН академик РАН Александр Михайлович Сергеев.

Члены Президиума заслушали сообщение «Президенты Академии наук: к 75-летию академика РАН В.Е. Фортова»

«Научное наследие В.Е. Фортова».

Академик РАН Эдуард Евгеньевич Сон, председатель Национального комитета по теплофизическим свойствам веществ.

Глубокоуважаемые Александр Михайлович, Татьяна Николаевна и Светлана Владимировна! Благодарю Вас за оказанную честь — сделать обзорный доклад о научной деятельности Владимира Евгеньевича. В Черноголовке, в которой он прожил много лет и имел множество друзей, в юбилейный День его рождения 23 января была организована неформальная встреча. Там мне запомнилась речь Роальда Зиннуровича Сагдеева, который участвовал в заседании по видеосвязи из Америки, он сказал, «…сейчас уже 4 часа утра, я всю ночь не спал и вспоминал о Владимире Евгеньевиче». Он сказал, что Владимир Евгеньевич в науке — это глыба, которую мы до сих пор не можем полностью осознать. Об этом мне и хотелось сказать.

Доклад я делаю именно потому, что в 1962-м году Володя Фортов и я поступили на Физтех — т.е. в следующем году будет 60 лет нашего поступления — до последних дней мы работали вместе и поэтому мне казалось, что я достаточно много знаю из личных с ним бесед и выполненных работ. Доклад подготовлен с соавторами — они предоставили дополнительные материалы.

Владимир Евгеньевич родился в послевоенное время, в 1946 году — он был мальчиком любознательным, неуемным, его воспитывала бабушка, отец был военный лётчик. Родился он в городе Ногинске, там было место, куда привозили самолёты после аварий, на которых было довольно много разных приборов, и он там проводил много времени. Бабушка из опасения как-то сказала, что не дай Бог, что-нибудь случится, нужно его пораньше отправить в школу. Поэтому он в 6 лет поступает в школу, соответственно, заканчивает в 16 лет.

Знаменательно, что в 1946-м, когда родился Владимир Евгеньевич, был создан и Московский физико-технический институт. В 1962 году Фортов поступает в МФТИ. Разумеется, за 16 лет МФТИ набрал силу, в нём преподавали самые лучшие учёные — члены Академии наук СССР. Нагрузка студентов была очень большой, например, объем часов по математике составлял 1000 часов учебной нагрузки, объем по физике составлял 1000 часов и примерно 1000 часов занимал английский язык, информатика и другие предметы. И это продолжалось в течение трех лет. Кстати, в субботу на этой встрече в Черноголовке выступил один из многих выдающихся преподавателей, который учил нас теоретической физике — академик Семен Соломонович Герштейн.

Мы поступили на аэромеханический факультет, сейчас он называется «Школа аэрокосмических технологий МФТИ», а после трёх курсов института, когда возник вопрос, чем заниматься дальше — мы выбрали «Центр им. М.В. Келдыша», тогда он назывался «НИИ-1» или «НИИ тепловых процессов». Почему? В послевоенные годы — с 1946 и по 1964 год — активно развивалась та наука, достижения которой это — первое испытание атомной бомбы (1949-й), первое испытание водородной бомбы (1954-й), запуск первого спутника (1957-й), полёт Гагарина (1961-й). Поэтому тематика, связанная с космическими исследованиями и атомной энергией, несомненно, была перспективной.

В 1956 году Игорь Васильевич Курчатов сделал в Харуэлле (Англия) доклад о том, как в СССР развиваются исследования по мирному атому и управляемому термоядерному синтезу, и доклад этот имел эффект взорвавшейся бомбы — не меньше, чем от запуска первого русского спутника. Поэтому, когда в Центре Келдыша появился человек, который решил объединить два направления — аэрокосмическое и атомное — и создать ядерный ракетный двигатель, к нему устремились студенты и молодые специалисты. Это — Виталий Михайлович Иевлев, очень талантливый ученый, ему тогда было 38 лет, но он уже был членом- корреспондентом Академии наук СССР. В.М. Иевлев стал набирать группу студентов для работы в этом проекте — так мы попали к В.М. Иевлеву.

Идея создания ядерного ракетного двигателя была доложена руководству Академии наук и Курчатовского института. И.В. Курчатов, президент АН СССР Мстислав Всеволодович Келдыш и будущий президент Академии наук Анатолий Петрович Александров благословили В.М. Иевлева заниматься ядерным ракетным двигателем. Знали ли они тогда, что пожимают руку человеку, ученик которого — В.Е. Фортов — станет президентом РАН?

Встреча И.В. Курчатова, М.В. Кеддыша, А.П.Александрова с В.М. Иевлевым

Владимиру Фортову была предложена тематика, связанная с ядерной энергией в космосе — идея эта до сих пор является наиболее перспективным направлением в космосе: последнее Постановление о развитии ядерной энергии в космосе было подписано в позапрошлом году Президентом нашей страны, эта программа выполняется в настоящее время, и Академия наук принимает в ней активное участие.

С Эдвардом Теллером — американским физиком-теоретиком, широко известным как «отец водородной бомбы».

В результате проведенных работ были созданы прототипы устройств и испытаны на Семипалатинском полигоне. Газофазный ядерный реактор включает внутри себя струю ядерного топлива, которая окружена водородом, поскольку должен быть высокий удельный импульс, а температура струи внутри достигала 50-70 тысяч градусов внутри и давление до 1000 атмосфер. В этом состоянии вещество находится в состоянии неидеальной плазмы — состоянии, в котором вещество представляет систему многих частиц, взаимодействие между которыми настолько существенно, что эту проблему многих тел невозможно решить теоретически, т.к. в ней нет малого параметра. Интересно, что аналогичный проект развивался тогда и в Америке и разработчики этой тематики в США (одного вы знаете — это бывший президент Сколтеха Эдвард Кроули), написали в книге о В.М. Иевлеве; в частности, там отмечено, что успехи Советского Союза в этом проекте были гораздо больше, чем в Америке потому, что в СССР была решена проблема теплофизических свойств веществ, которой занимался В.Е. Фортов.

Итак, эта тематика была предложена студенту 4-го курса Фортову. Они вдвоем с Борисом Николаевичем Ломакиным создают экспериментальную установку, которая была и остается уникальной — такой установки в мире нет, их было создано всего две: одна в Центре Келдыша, а вторая уже потом — на кафедре физической механики МФТИ, где В.Е. Фортов учился в аспирантуре; эта установка существует и сейчас («Труба Фортова») и используется в научных исследованиях.

Идея состояла в следующем: для получения уравнения состояния неидеальной плазмы, нужно было использовать вещество с низким потенциалом ионизации, самый низкий в таблице Менделеева — у цезия, а для того, чтобы иметь насыщенный пар цезия в рабочей камере ударной трубы, необходимо было создать подогреваемую ударную трубу, которую мы называли «шашлычница». В экспериментах на ударный трубе были использованы динамические методы. Для получения уравнения состояния необходимо было измерять плотность, для этого использовалось поглощение рентгеновского излучения на атомах и молекулах цезия.

Далее возникла проблема, известная как проблема Ферми-Зельдовича — она связана с тем, что в экспериментах определяется калорическое уравнение состояния, т.е. зависимость энтальпии от давления и плотности, а требуется также знать и температуру. Решению этой задачи совместно с экспериментальными исследованиями, была посвящена кандидатская диссертация. Сама тематика — теплофизика неидеальной плазмы — легла в основу его научной деятельности. Таким образом, ему и всем нам повезло, что, начиная со своей первой научной работы, В.Е. Фортов окунулся в ту проблему, которой занимался до последних дней. Работы по неидеальной плазме выполнялись В.Е. Фортовым в Центре Келдыша, потом в Московском физико-техническом институте, затем в Институте проблем химической физики, Объединенном институте высоких температур РАН, потом во ВНИИЭФ (Саров) и в других организациях.

William J.Nellis и В.Фортов — вручение премии Дюваля.

В те годы было модно рисовать состояния вещества на фазовой диаграмме, где по одной оси — температура, а по другой — концентрации заряженных частиц. Диаграмма 1980-го года была почти полностью покрыта белыми пятнами, то есть неизведанными областями, а за 40 лет с 1980 года по 2020 год эта диаграмма практически полностью перестала иметь белые пятна благодаря работам Владимира Евгеньевича и его сотрудников.

Из его последних работ по неидеальной плазме приведу только эксперимент, который докладывался на последнем заседании Общего собрания Академии наук в совместном докладе Владимира Евгеньевича и академиков Р.И. Илькаева и Б.Ю. Шаркова. Здесь, фактически то же самое, что и в «трубе Фортова», но вместо толкающего газа высокого давления использовалась взрывчатка — сжатие вещества (водорода, дейтерия) осуществляется несколькими десятками килограммов взрывчатки, и создаются уникальные параметры. Надо сказать, что создание высоких давлений — это проблема была вообще основной при создании атомного оружия и, например, в создававшейся атомной бомбе давление составляло 1 миллион атмосфер. Сжатие вещества нужно было осуществить, сохраняя его симметричность, поскольку развивается неустойчивость типа Релея-Тейлора. Эта проблема даже нашла отражение в фильме «Бомба», показанного по нашему телевидению, где главный герой — учёный показывает сферический шар и говорит «… вот посмотрите, после взрыва он остался таким же каким и был». На сегодняшний день Россия является рекордсменом по параметрам, которые ушли далеко вперёд — в докладе, о котором я говорил, уже дошли до 200 миллионов атмосфер, это рекордная работа, выполненная экспериментально в Сарове во ВНИИЭФ Р.И. Илькаевым, М.А. Мочаловым, В.Е. Фортовым и другими.

В этих экспериментах создаются уникальные по сжатию параметры, в них впервые было продемонстрировано, что квантовые эффекты, которые обычно не достигается при сжатии вещества, здесь впервые проявились. При сжатии ферми-газа, в соответствии с принципом Паули, в одной точке фазового пространства не могут находиться электроны с одинаковыми спинами, что приводит к квантовому эффекту дополнительного давления. На рентгенограмме приведён прямой и обратный ход сжатого вещества, определяя наименьшее расстояние, до которой сжимается мишень, можно определить величину квантовых эффектов, что дает возможность их экспериментальной проверки.

Владимир Евгеньевич много сотрудничал с российскими учёными — с Яковом Борисовичем Зельдовичем и Львом Владимировичем Альтшулером.

Большое число современных установок было создано по инициативе и при прямом участии В.Е. Фортова в ОИВТ РАН и ряде других организаций. Знаменитая «Сфера» — установка ЯЗ13, была сварена из корпусов подводных лодок, затем доставлена В.Е Фортовым в Институт высоких температур: она использовалась для задач горения, взрыва и детонации.

Ранее я говорил о работах В.Е. Фортова по сжатию ферми-газа, им выполнена работа по сжатию бозе-газа, которая планировалось для выполнения в лаборатории холодных атомов на МКС. В отличие от ферми-газа, для бозе-газа отталкивания нет и по принципу Паули для частиц с целым спином возникает бозе-конденсация, поэтому квантовое сжатие бозе-газа может происходить неограниченно, что было предложено использовать в экспериментах на МКС в работе В.М. Цуркова, Э.Е. Сона и В.Е. Фортова (2017, NASA, Santa Barbara). Большой цикл работ по электроэнергетике и электофизике был выполнен под руководством В.Е. Фортова для промышленности, к ним относятся работы ОИВТ РАН по заказам Федеральной сетевой компании и других индустриальных партнеров.

Академики В.П. Смирнов, Г.Н. Рыкованов, В.Е. Фортов и Е.Н. Аврорин

Одним из основных направлений деятельности В.Е. Фортовым была работа с Росатомом, на снимке — группа академиков В.П. Смирнов, Г.Н. Рыкованов и Е.Н. Аврорин c В.Е. Фортовым на открытии Высшей школы физики ГК «Росатом», есть также фотографии с Р.И. Илькаевым, А.Л. Михайловым во ВНИИЭФ, г. Саров. Результатами этого сотрудничества стало создание Центра изучения экстремальных энергетических процессов РОСАТОМ-РАН, работы которого были стимулированы В.Е. Фортовым и будут продолжаться до 2024-го года.

Наследие, которое оставил нам В.Е. Фортов, это 26 книг: монографий и учебных пособий — часть книг он издал с соавторами, а в последние годы он писал книги самостоятельно. Здесь изображены обложки этих книг на русском, английском и других языках.

В.Е. Фортов реализовал еще один уникальный проект — «Энциклопедия по низкотемпературной плазме», по которой в России были ведущие специалисты в этой области. Он поставил задачу, собрал коллективы ведущих учёных в России в этой области и издал 26-томную Энциклопедию по низкотемпературной плазме — такого издания нет нигде в мире.

Память о Владимире Евгеньевиче останется навсегда в его учениках, они увидели и запомнили его отношение к делу, к науке, его стремление решать невозможные задачи. Он останется в российской науке как учёный, не только создавший новые направления, решивший принципиальные проблемы, но и как Государственный деятель с большой буквы, на долю которого выпали самые сложные годы управления Российской академией наук.

«Творческая траектория академика РАН В.Е.Фортова. Старт в Черноголовке».

Академик РАН Сергей Михайлович Алдошин, член-корреспондент РАН Виктор Борисович Минцев, д.ф.-м.н. Виктор Константинович Грязнов, д.ф.-м.н. Игорь Владимирович Ломоносов — Институт проблем химической физики РАН.

Когда говорят о личности такого масштаба как академик В.Е. Фортов, с такой яркой творческой судьбой, очевидно, что в поле зрения попадают многие научные коллективы и научные центры. Это и МФТИ, и Московский государственный университет, и Институт высоких температур АН СССР (ИВТАН), и Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики в Арзамасе-16, и Институт теплофизики экстремальных состояний ОИВТ РАН, и Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), и германское общество Макса Планка, Королевские инженерные академии Великобритании и Швеции, Международная академии астронавтики и, конечно, сама Российская академия наук и многие другие.

Но Черноголовский научный центр и Институт проблем химической физики занимают совершенно особое место в траектории жизни Владимира Евгеньевича. Они положили начало его серьезным научным исследованиям, его научной карьере, и в этом сообщении я постараюсь рассказать о некоторых эпизодах его работы в Научном центре РАН в Черноголовке и в ИПХФ РАН. Мне довелось хорошо знать Владимира Евгеньевича, который пришел в Химфизику в 1971 году, а я работаю в Институте с 1973 года, поэтому буду во многом опираться на свои личные воспоминания и на книгу «Траектория. Владимир Фортов», бережно подготовленную его дочерью Светланой и изданную в 2015 году к 70-летию Владимира Евгеньевича.

Оказаться в Черноголовке Владимиру Евгеньевичу, родившемуся в Ногинске (в 16 км от ЧГ), помог его величество случай. В 1968 году он с отличием окончил МФТИ, Факультет аэрофизики и космических исследований, поступил в аспирантуру МФТИ и в 1971 году досрочно защитил кандидатскую диссертацию.

Однако, несмотря на талант и перспективную научную тему, молодой специалист, увы, без московской прописки, не мог устроиться на работу в столице. По распределению он должен был уехать во Владивосток, где шло формирование Института автоматики и процессов управления АН СССР. Билет уже лежал у него в кармане. Тем летом в Ленинграде проходил Всесоюзный симпозиум по горению и взрыву, где Владимир Евгеньевич сделал небольшой доклад по теме своей диссертации. На первом ряду сидел подвижный коренастый человек, который бесцеремонно стал задавать ему вопросы и объяснять, где и что надо было сделать по-другому. Поскольку В.Е. тогда считал, что ударными волнами и термодинамикой заниматься больше не будет, то довольно резко вступил с ним в дискуссию. Впоследствии выяснилось, что это и был тот самый академик Я.Б. Зельдович — автор «проблемы Ферми-Зельдовича», которую В.Е. решал в своей кандидатской, отец атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда, человек-легенда. После окончания заседания они встретились в кулуарах, разговорились. Я.Б., выясняя, откуда молодой человек, узнал, что он из Ногинска и неожиданно предложил ему работать в Черноголовке.

В.Е. Фортов и Я.Б. Зельдович

Эта встреча оказалось знаковой, и резко изменила судьбу В.Е. (Зельдовича он потом считал своим вторым «Эверестом», первым был Физтех). Там же на конференции состоялось знакомство с Н.Н. Семеновым, который в 1956 году организовал в Черноголовке рядом с Ногинском полигон Института химической физики. По рекомендации Зельдовича Семенов сразу согласился взять в свою команду молодого талантливого специалиста. Заместитель Н.Н., член-корреспондент РАН Ф.И. Дубовицкий все организовал и определил Владимира Фортова младшим научным сотрудником в ОИХФ РАН, в лабораторию одного из первых завлабов Черноголовки, который занимался проблемами детонации и взрыва — Анатолия Николаевича Дремина.

Все складывалось как нельзя более удачно. По словам В.Е., он был на седьмом небе от счастья.

Ф.И. Дубовицкого он всегда вспоминал с особой теплотой — отзывался о нем, как о творческом человеке, хорошем ученом, блестящем организаторе. Несмотря на то, что в маленьком городе, где все друг друга знали, трудно было избежать интриг и «политики», В.Е. сумел соблюсти нейтралитет и всегда поддерживал Федора Ивановича, а Федор Иванович всегда поддерживал исследования Фортова. В первые же годы работы в Черноголовке Владимир Евгеньевич стал председателем Совета молодых ученых. Федор Иванович часто принимал участие в заседаниях СМУ. На одном из них В.Е. и Ф.И. вручали грамоты победителям конкурса молодых ученых (я был на этом заседании и тоже получил грамоту за 2 место), и Федор Иванович выступил с неожиданной для многих речью. Он призвал молодых людей не бояться ответственности и идти навстречу проблемам: «Нарушайте эти дурацкие законы!». Каждый понедельник, когда он ехал из Москвы в Черноголовку (а тогда дороги прямой не было, она шла через Ногинск), Дубовицкий заезжал в прокуратуру вне зависимости от того, вызывали его или нет, чтобы узнать, нет ли к нему вопросов. Он считал, что только так можно сделать реальное дело. И нужно всегда «смело брать инициативу в свои руки»! Решительные и смелые действия Федора Ивановича Дубовицкого во многом стали примером и определили жизненную траекторию Владимира Евгеньевича.

Черноголовка начала 70-х годов была удивительным местом. Работа здесь велась в режиме «7 на-24», то есть семь дней в неделю по 24 часа в сутки. Были созданы такие условия, при которых ученый семь дней в неделю мог заниматься только своим делом, только наукой. Работалось легко, поскольку рядом были Институт физики твердого тела, Институт Теоретической Физики им. Ландау и другие. Можно было получить научную консультацию, придя в любой институт, или встретившись с нужным ученым на озере, в лесу или на Первомайской и Октябрьской демонстрациях.

Н.Н. Семенов, Ф.И. Дубовицкий, В.Е. Фортов 1 мая, Черноголовка, площадь Дома Ученых

В ОИХФ тогда интенсивно развивались работы по исследованию мощных ВВ (взрывчатых веществ), твердых ракетных топлив и процессов детонации и горения. Поэтому предложенные Фортовым исследования теплофизических свойств плотной плазмы за фронтом ударной волны вызвали большой интерес у руководства Отделения Московской Химфизики. В лаборатории А.Н. Дремина у него сразу же появились первые студенты и аспиранты — В.Ф. Беспалов, В.Б. Минцев, В.К. Грязнов, позднее — И.В. Ломоносов, ставшие впоследствии ведущими сотрудниками нашего Института, а И.В. Ломоносов сейчас назначен ВРИО директора ИПХФ РАН. В лабораторных условиях с помощью мощных ударных волн им удалось получить необычные экстремальные состояния вещества при давлениях в миллионы атмосфер, началась работа по созданию полуэмпирических широкозонных уравнений состояния вещества, что позволяло описывать термодинамические свойства вещества в различных агрегатных состояниях.

На тот момент в Черноголовке работало семь институтов (9 появилось к 1987 году), и, чтобы объединить силы молодого научного центра, был организован общий семинар под председательством Н.Н. Семёнова. Туда приходили все «классики», директора институтов, академики, членкоры, доктора наук и, конечно, молодежь.

Однажды на таком семинаре зашла речь о переходе металла в состояние диэлектрика. Возник вопрос: что, если металл начать расширять? В.Е. поднял руку и сказал: «Николай Николаевич, вот мы как раз этим и занимаемся». Нарисовал диаграмму. Н.Н. был очень удивлен, что в институте ведутся такие интересные работы без его ведома, но в то же время очень воодушевлен. Сразу позвонил Я.Б. Зельдовичу. «Яша, — говорит, — у нас работает молодой парень, Фортов, твой протеже, кстати. Он говорит, что придумал, как определить критические параметры металлов. Это правда?». «Правда», — ответил Я.Б. Зельдович. Н.Н. Семёнов положил трубку и сказал: «У нас в институте ведутся такие работы, а я ничего не знаю! Это же безобразие, но ведь это замечательно!»

В.Е. Фортов принимает участие в работах по реконструкции институтского полигона в Черноголовке

После этого работам по физике динамической плазмы был дан «зеленый свет». В распоряжение Владимира Евгеньевича была передана одна из трех испытательных площадок на полигоне, взрывная камера, которые под руководством Владимира Евгеньевича были быстро модернизированы и приспособлены для выполнения взрывных экспериментов. В 70-х годах в ОИХФ АН СССР Владимир Фортов провел цикл уникальных экспериментальных и расчетно-теоретических исследований свойств плотной плазмы, по результатам которых в ведущих отечественных и зарубежных научных журналах были опубликованы десятки статей. Уже тогда было отмечено, что комплекс проведенных Фортовым исследований знаменует собой появление нового научного направления — динамической физики неидеальной плазмы. Эти результаты легли в основу его докторской диссертации «Исследование неидеальной плазмы динамическими методами», которую он представил в 1976 году на спецсовете в ИВТАН, а в 1977 году ВАК присудил ему ученую степень доктора физ-мат наук.

Отвлекусь, чтобы рассказать интересный случай. Уже в первые годы работы в Черноголовке В.Е. было дано разрешение ездить за границу: в 1973 г. это была Чехословакия, в 1975 — Венгрия, а в 1977 — США.

Одна из поездок была во Францию, вместе с Ф.И. Дубовицким. Они делили вместе номер, только вечером приехали, а утром Ф.И. проснулся и говорит: «Володя, надо срочно возвращаться в Черноголовку. Чует мое сердце, они не на том месте прорубят просеку!» (тогда между институтами действительно прокладывали просеку для будущей дороги). В.Е. был крайне удивлен и стал успокаивать Федора Ивановича, говорить, что все можно решить звонком по телефону. Звонок с помощью консульства был сделан. Но просеку, все-таки, проложили не там…

В.Е. Фортов работал в Отделении Института химической физики АН СССР сначала младшим, затем старшим научным сотрудником, в 1975 году он возглавил группу «Исследование теплофизических свойств неидеальных сред динамическими методами», а в 1977 году, сразу после защиты им докторской диссертации, Федор Иванович обратился с письмом к Н.Н. о создании на базе группы лаборатории физической газовой динамики… Любопытно, что по поводу лаборатории В.Е. Фортова были изданы сразу два приказа в один день — один за подписью Семенова, другой за подписью Дубовицкого. Они отличались только названием лаборатории. Эти документы сохранились и находятся в архиве Химфизики. Владимир Евгеньевич создал сильную молодежную лабораторию.

С учениками

В 1984 году ученый совет ИХФ впервые выдвинул Владимира Евгеньевича кандидатом для избрания членом-корреспондентом РАН (проголосовало «за» — 19 человек, «против» — 14), а избран он был в 1987 году. Это были годы турбулентных процессов в ИХФ АН СССР. В 1986 году ушел Н.Н. Семенов, Федор Иванович постепенно отходил от управления институтом. Личности масштаба Н.Н., способной удержать большой институт, не находилось, хотя сильных ученых в Химфизике было много. Непрерывно менялись директора, на короткое время даже был назначен «варяг» из ИОНХ АН СССР. Лаборатория Владимира Евгеньевича переходила из сектора в сектор (из сектора макрокинетики и газодинамики экстремальных химико-технологических процессов в сектор физики горения и взрыва, и наоборот).

В 1986 году Владимир Евгеньевич был избран завлабом в ИВТАН и перешел туда по приглашению академика А.Е. Шейндлина на постоянную работу. В 1987 году я был назначен заместителем директора ИХФ, а в 1991 году наш институт отделился от ИХФ и стал самостоятельным: сначала с названием «Институт химической физики в Черноголовке», а затем — «Институт проблем химической физики РАН». В 1997 году я был назначен, а потом избран директором нашего института. Но это уже другая история, вернёмся к Владимиру Евгеньевичу.

Хотелось бы подчеркнуть, что работа в Институте проблем химической физики, даже после перехода Владимира Евгеньевича в ИВТАН, не прекращалась и велась на протяжении всей его жизни, стала одной из генеральных линий в его судьбе. Он руководил лабораторией, а затем Отделом экстремальных состояний вещества на общественных началах, был членом Ученого совета, каждую пятницу проводил семинары, даже когда был Председателем Госкомитета по науке и технологиям, министром науки и технологий, вице-премьером, президентом РАН…

Однажды был забавный случай. Поскольку на территории института был очень строгий пропускной режим, машина В.Е. все время досматривалась, а сам он должен был лично предъявить пропуск на входе. Однажды его водитель-охранник (В.Е. уже был вице-премьером) не выдержал и сказал, что может быть он злоупотребит своим служебным положением и продемонстрирует табельное оружие, чтобы их пропускали без пропуска. Владимир Евгеньевич со смехом рассказал мне об этом, и я дал указание выдать ему пропуск без права остановки и досмотра.

Владимир Евгеньевич очень много сделал для института, благодаря своим связям, своему авторитету. Так, например, благодаря ему, именно в ИПХФ РАН появился первый в нашей стране Суперкомпьютер. Идея создания сети суперкомпьютерных центров в стране им вынашивалась давно, но озвучил он ее мне во время празднования 40-летнего юбилея нашего института в 1996 году, предложив поставить в Химфизику первую такую машину. В институте всегда выполнялись крупные расчетные задачи по горению, взрыву, газодинамике, квантовой химии... Николаю Николаевичу Семенову и Федору Ивановичу Дубовицкому удавалось приобретать для института самые мощные по тем временам ЭВМ: М 20, БЭСМ 4, 6, EC. Но к этому времени мы стали сильно отставать от Запада, где быстро стали развиваться параллельные вычисления, появились мощные компьютеры с новой архитектурой… И в юбилейном докладе об Институте это отставание было обозначено. Владимир Евгеньевич сильно расстроился и попросил меня представить предложения для закупки мощного компьютера за рубежом. Я с готовностью согласился, но в душе не поверил. И только после строгого звонка замминистра Валерия Викторовича Костюка, который потребовал срочно выполнить поручение Фортова, я понял, что дело серьезное.

XXV юбилейные Семеновские чтения 16 апреля 2014 года

Началась тяжелая работа по подготовке контракта с фирмой IBM на поставку вычислительного сервера RS/6000 SP, чрезвычайно популярного в научной среде. Тогда существовала международная комиссия CoCom. Она давала разрешение на поставку в Россию мощных компьютеров. А в это время разразился скандал: в Саров (Арзамас-16) поставили без разрешения этой комиссии компьютер в 5 раз меньшей по мощности. Комиссия настаивала на разбирательстве этой поставки. И мы поняли, что несмотря на то, что институт уже подписал предконтрактные документы, соглашение выполнено не будет. В то же время Костюк давил, Владимир Евгеньевич был настроен решительно, и мы начали переговоры с компанией «Сименс Никсдорф».

Фирма пошла нам навстречу и сделала почти 40% скидку! Меня из-за этого там в шутку прозвали «Тихий удав», так как каждый раз на переговорах я выдавливал все новые снижения цены. Нам активно помогал заведующий отделом Московского представительства фирмы В.А. Китов.

Получение лицензии длилось почти полгода. В.Е. Фортов лично занимался этим вопросом и сам обратился с первым письмом в Siemens. Мы так торопились, что письмо было написано сразу на немецком языке, и мне тогда в министерстве сделали жесткое внушение: что министр имеет право подписывать документы только на русском языке, в крайнем случае (в случае Фортова) — на английском.

Представители компании и даже посольства Германии в России постоянно приезжали к нам в институт, чтобы посмотреть, чем мы занимаемся, и не будет ли использован компьютер для военных целей. Ушло полгода, но, тем не менее, мы получили разрешение — лицензию и поставили в Химфизику 2 SMP-сервера RM-600 (8 и 16-процессорных). Это были два небольших ящичка, но по тем временам это были самые мощные и высокопроизводительные вычислительные ресурсы на базе процессоров R10000. Фактически все машины, входившие в лучшие топ-500, в то время были на этих процессорах.

Мы сделали все легально, и когда в 1998 году суперкомпьютер был введен в эксплуатацию, состоялось торжественное открытие — был В.Е. Фортов в ранге вице-президента РАН, были представители СМИ, РАН, компании «Сименс Никсдорф», Минобрнауки, представители посольства. Тогда Владимир Евгеньевич сказал, что суперкомпьютеры — это не просто устройства, с помощью которых с большой скоростью можно производить вычисления, а в определенном смысле — философия: «Уверен, что в недалеком будущем мы соберемся с вами по поводу апгрейта этого суперкомпьютера, глубинная архитектура которого позволяет наращивать его вычислительные ресурсы». У него была идея сделать мощную вычислительную сеть, состоящую из суперкомпьютеров, с системой управления из Министерства науки и высшего образования. Создание такого суперкомпьютерного центра дало большой импульс для развития научных исследований, в том числе и в нашем институте, и в целом в Черноголовском центре, и других институтах РАН. В основном, он применялся для квантово-химических и газодинамических расчетов. В течение двух лет суперкомпьютер в ИПХФ РАН был самым мощным у нас в стране.

Кроме того, в течение ряда лет, наш институт был центром молодежного образования по параллельным вычислениям. У нас было проведено три Всероссийских молодежных школы в рамках программы интеграции между РАН и учреждениями высшего образования по высокопроизводительным параллельным вычислениям. На этих конференциях выступали такие известные сейчас специалисты в области суперкомпьютерных вычислений, как отец и сын Воеводины, Забродин, Левин, Савин, Четверушкин…

Суперкомпьютер прослужил более 10 лет и был всегда загружен более чем на 85 %. Он стал основой для создания в ИПХФ РАН отдела Вычислительных и информационных ресурсов. К сожалению, идея Владимира Евгеньевича о создании сети суперкомпьютеров под эгидой Минобрнауки пока не осуществилась, но возможно, все еще впереди.

Вычислительный сервер фирмы SIEMENS-NIXDORF RM 600
восьми (E20) и шестнадцати (E60) процессорный

А сейчас мне бы хотелось сказать ещё несколько слов о том, как В.Е. помогал решать те или иные проблемы, которые возникали в нашем институте. Владимир Евгеньевич, как выходец из Ногинска, способствовал установлению теплых доверительных связей между своей малой родиной и Черноголовкой. В 70-80-х годах он преподавал в Ногинском филиале Всесоюзного заочного политехнического института. В.Е был дружен со многими замечательными людьми из Ногинска, в том числе с главой города В.Н. Лаптевым (его бывшим студентом), и познакомил с ними меня. Когда возникла ситуация выделения Черноголовки из Ногинского муниципалитета как самостоятельного наукограда, именно дружеские личные отношения позволили сгладить эту острую ситуацию и развить ее для пользы дела обоих муниципалитетов. И когда наш институт сделал первый ЯМР-томограф, именно Ногинск — Ногинская городская больница — выкупила его для проведения исследований.

Много лет у нас были большие сложности с оплатой земельного налога за полигон ИПХФ РАН, сумма которого достигала 240 млн. в год. С одной стороны, надо было сократить эти налоги, а с другой — сохранить за Химфизикой сам полигон для испытаний. Был напряженный момент, когда власти московской области хотели забрать эту землю, считая, что такой большой участок Институту не нужен. И тогда мы с В.Е. пригласили в Химфизику губернатора Московской области Андрея Юрьевича Воробьева, привезли его на полигон, показали часть наших экспериментов, в некоторых он даже сам принял участие… После чего вопрос был решен положительно! Он увидел, что полигон работает и действительно нужен институту, налоги были сокращены.

Губернатор Московской области А.Ю. Воробьёв, академик РАН В.Е. Фортов, академик РАН С.М. Алдошин, Глава муниципального образования «Городской округ Черноголовка» О.В. Егоров в отделе экстремальных состояний вещества ИПХФ РАН.
4 сентября 2015 года.

Владимир Евгеньевич был очень остроумным человеком, эрудированным, я от него научился многим тонкостям управления Институтом, искусству налаживания хороших отношений… Он много рассказывал с юмором, как ему приходилось бывать в аналогичных ситуациях, и это мне, конечно, очень помогло.

Одними из последних серьезных мероприятий, в которых В.Е. принял участие в Черноголовке, это проведение 25-х Семеновских чтений и открытие мемориального музея-квартиры Семенова, открытие памятника Н.Н. Семенову и Ф.И. Дубовицкому в 2016 году, тогда В.Е. приезжал в ранге Президента РАН, выступал на церемонии…

Подарок академика В.Е. Фортова Черноголовке

И последний его подарок Ногинску и Черноголовке — это настоящие истребители СУ-27, памятники, которые он установил в Ногинске и Черноголовке, около начальной общеобразовательной школы № 82, носящей имя Ф.И. Дубовицкого.

Любопытно, что интрига этого жеста остается нераскрытой до сегодняшнего дня — ведь Черноголовка напрямую никак не связана с самолетостроением… Тем не менее, наш институт занимался и занимается созданием топлив, в том числе для гиперзвуковых летательных аппаратов и это, по-видимому, является символическим посланием — пожеланием нашей молодежи, нашему научному центру высокого полета, высокой траектории в науке в будущем!

Сборник заметок, очерков, подготовленный в связи с 70-летием академика В.Е. Фортова его дочерью Светланой

==

Член-корреспондент РАН Виктор Борисович Минцев. Как один из первых учеников академика В.Е. Фортова расскажу об истории проведения научных исследований в ИПХФ РАН в г. Черноголовка, где в 1971 году В.Е. Фортов начинает свою работу после защиты кандидатской диссертации. Здесь В.Е. Фортовым проводятся исследования генерации, изучение физических свойств и газодинамики плотной низкотемпературной плазмы, что потом и перерастает в новое научное направление — «Физика экстремальных состояний вещества и динамических процессов при высоких плотностях энергии». Основным объектом становится неидеальная плазма, когда средняя кулоновская энергия взаимодействия оказывается одного порядка со средней кинетической энергией. Ее генерация осуществляется мощными ударными волнами, генерируемыми взрывом. Интенсивные экспериментальные и теоретические исследования сжимаемости, электропроводности, оптических свойств такой среды публикуются в ряде центральных журналах, таких как ЖЭТФ, ДАН, ТВТ и др.

В 1977 г. В.Е. Фортов защищает докторскую диссертацию: «Исследование неидеальной плазмы динамическими методами». После защиты фронт работ по исследованию неидеальной плазмы и процессов при воздействии мощных ударных волн сильно расширяется. Укрепляется взрывная исследовательская база, проводится закупка современного оборудования, разрабатываются новые методики экспериментальных исследований и численного моделирования процессов при высоких плотностях энергии, создаются банки данных по ударно-волновым процессам. Проводятся эксперименты по взрывной генерации нейтронов, отражательным свойствам мощных ударных волн. Появляется серия работ в УФН и издаются первые книги по физике неидеальной плазмы.

Активное участие в 80-е годы принимает В.Е. Фортов и его коллеги в проекте «Вега» по исследованию кометы Галлея. А на полигоне ИПХФ РАН строится электродинамическая установка для исследования процессов преобразования энергии взрыва в электромагнитную.

Бурно развивается международное сотрудничество, из которых я отмечено одно — с Обществом по исследованию тяжелых ионов г. Дармштадт (Германия). В Черноголовке были разработаны специальная взрывная камера для маленьких зарядов до 150 г. ТНТ и компактные взрывные генераторы неидеальной плазмы. Впервые была решена проблема совмещения сверхчистой глубоковакуумной ускорительной техники с чрезвычайно «грязным» взрывным экспериментом, сопровождающимся генерацией высоких давлений и большого количество высокоскоростных осколков. Первые эксперименты по исследованию тормозных потерь заряженных частиц в неидеальной плазме были проведены в ИТЭФе в 1997 году, потом установка была перевезена в Германию.

Проведенные в конце 90-х годов эксперименты по исследованию электрофизических свойств ударно-сжатой плазмы свидетельствовали о появлении высокого уровня электропроводности (соответствующего металлическому) в водороде и инертных газах при высоких плотностях в области мегабарных давлений. Этот процесс «металлизации» плазмы нашел свое объяснение в рамках процесса ионизации давлением. А определение сжимаемости водорода в совместных экспериментах с ВНИИЭФ впервые позволило говорить об открытии особого фазового перехода 1-го рода при давлении ~140 ГПа – плазменного фазового перехода.

Особый интерес В.Е. Фортов и его сотрудники проявляли к обработке последних экспериментов ВНИИЭФ по достижению рекордных давлений ~20 ТРа в плазме дейтерия и гелия и созданию новых уравнений состояния в этой экзотической области параметров.

В последние годы В.Е. Фортов много занимался физикой астрофизических объектов и кварк-глюонной плазмой, где особенно ярко проявляются эффекты сильного взаимодействия. В частности, анализ предельного выражения для отношения сдвиговой вязкости к удельной энтропии, выведенного в рамках современной теории струн, показал, что неидеальная плазма с сильным кулоновским взаимодействием является примером такой среды, так что в этом смысле ее можно называть совершенной жидкостью.

В.Е. Фортов был всегда полон научный идей. К сожалению, далеко не все идеи удалось воплотить. Но он оставил после себя большую школу своих последователей, среди которых много молодежи. Надеюсь они будут продолжать проникновение в эту чрезвычайно интересную область науки — область экстремальных состояний вещества.

==

«Решающий вклад В.Е. Фортова в физику экстремального состояния материи на пучках релятивистских ионов. Эксперименты на ускорителях в России и за рубежом».

Докладчик — академик РАН Борис Юрьевич Шарков, вице-директор Объединенного института ядерных исследований.

В.Е. Фортов обратил внимание на то, что созданные для экспериментов по физике высоких энергий ускорители релятивистских тяжелых ионов являются перспективными устройствами не только для управляемого термоядерного синтеза с инерционным удержанием, но и для опытов по сжатию и разогреву плотной плазмы. В результате объемного характера энерговыделения при торможении заряженных частиц возникает слой изохорически разогретой плазмы, последующее расширение которого генерирует ударную волну в глубь мишени или цилиндрическую ударную волну, расходящуюся от оси пучка.

Особый интерес представляет использование тяжелоионного ускорителя в комбинации с мощной петаваттной лазерной системой, что качественно расширяет экспериментальные возможности такого устройства. Благодаря инициативе В.Е. Фортова пучки релятивистских тяжелых ионов, применяются в настоящее время в экспериментах по нагреву конденсированных и пористых мишеней, по измерению тормозной способности ионов в плазме, а также по взаимодействию заряженных пучков с ударно-сжатой плазмой, получаемой с помощью взрывных генераторов.

==

«Об академике В.Е. Фортове и его сотрудничестве с АО «Корпорация «Московский институт теплотехники»».

Докладчик — академик РАН Юрий Семенович Соломонов, директор-генеральный конструктор АО Корпорация «МИТ».

Научные работы В.Е. Фортова способствовали созданию образцов ракетного ядерного оружия XXI века, что обеспечивает обороноспособность и безопасность страны и закреплению её геополитической роли как одного из лидеров, определяющих мировую политику на ближайшее десятилетие. В связи с событиями на Чернобыльской АЭС В.Е. Фортов находился в составе рабочей группы от АН СССР для оценки последствий аварии, а в 2009 г. участвовал в комиссии по расследованию аварии на Саяно-Шушенской ГЭС.

Как академик-секретарь Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН В.Е. Фортов активно участвовал в подготовке и подписании крупного соглашения о научно-техническом сотрудничестве между Росатомом и РАН по широкому спектру фундаментальных и прикладных работ — в целях ускоренного развития ядерной энергетики России.

Группой, возглавляемой В.Е. Фортовым, были предсказаны возможные наблюдаемые последствия события в космосе — столкновения кометы Шумейкеров-Леви с Юпитером в июле 1994 года — высокую точность предсказаний подтвердили обсерватории мира. Аналогичная работа была выполнена в связи с космическим экспериментом в 2005 году — при высокоскоростном столкновении металлического ударника с ядром кометы 9P/Tempel.

При разработке новой техники применяются предложенные ИВТАН химические элементы и конструкционные материалы, полученные вследствие разработанных по инициативе В.И. Фортова генераторов мощных ударных волн и экспериментальных методов изучения физических свойств вещества в экстремальных условиях с использованием взрыва, лазерных, релятивистских электронных и ионных пучков. На космических станциях «Мир» и Международной космической станции (МКС) выполнены эксперименты по кристаллизации плазмы.

В.И. Фортов внёс огромный вклад в оборонную тематику и этому способствовал его опыт ученого, полученный им при решении ряда серьезных научных задач. Речь идет о проблематике ударных и детонационных волн, теплофизике, химической физике, космических исследованиях, энергетике, физике экстремальных состояний вещества и высоких плотностей энергии, неидеальной плазмы.

==

«Космическая Одиссея академика В.Е. Фортова».

Докладчик — академик РАН Олег Федорович Петров, директор Объединенного института высоких температур РАН.

Последние четверть века наблюдается резкий рост интереса к пылевой плазме. В такой плазме удается получить рекордно высокие (до 105-106 зарядов электрона) величины зарядов пылевых частиц. Тем самым обеспечивается чрезвычайно высокая интенсивность межчастичного взаимодействия, при которой происходит кулоновское «замерзание» плазмы. ОИВТ РАН оказался среди пионеров этого нового направления в физике плазмы.

По инициативе и под руководством В.Е. Фортова был проведен цикл взаимосвязанных экспериментальных работ, имеющих приоритетный характер, по изучению плазменных кристаллов и жидкостей в пылевой плазме как в лабораторных условиях, так и в условиях микрогравитации на борту орбитального комплекса «Мир» и Международной космической станции, в широком диапазоне температур и давлений — в плазме тлеющего разряда постоянного тока и высокочастотного разряда низкого давления при комнатных и криогенных температурах (при температурах 4-77 К), в ядерно-возбуждаемой плазме и плазме, индуцированной ультрафиолетовым излучением, в пучковой плазме, в термической плазме при атмосферном давлении (при температурах 2000-3000К).

Подавляющее число этих экспериментов выполнено впервые в мире. В условиях микрогравитации эксперименты с пылевой плазмой, индуцированной ультрафиолетовым излучением, открывают область изучения естественного образования плазменных кристаллов в космосе, так как одним из механизмов зарядки пылевых частиц в условиях космического пространства при наличии интенсивных потоков ультрафиолетового излучения является фотоэмиссия. В условиях микрогравитации может образовываться существенно трехмерный кристалл, недеформированный силой тяжести, и, как результат, такие исследования могут пролить свет как на механизм взаимодействия макрочастиц, включая возможность их притяжения, так и на возможность существования плазменного кристалла со свободными границами.

Все это послужило основанием для постановки космического эксперимента «Плазменный кристалл» на российском орбитальном комплексе (ОК) «Мир», в рамках которого предполагалось изучить образование упорядоченных плазменно-пылевых структур при фотоэмиссионной зарядке частиц солнечным излучением. В 1998 году на борту орбитального комплекса «Мир» совместно с РКК «Энергия» и ИТЭС ОИВТ РАН, по инициативе В.Е. Фортова были поставлены первые эксперименты по изучению плазменно-пылевых структур в условиях микрогравитации с использованием двух установок «Плазменный кристалл-1» и «Плазменный кристалл-2». Было обнаружено, что в условиях эксперимента при воздействии интенсивного солнечного излучения исследуемые частицы (бронзы) заряжались путем фотоэмиссии и приобретали положительные заряды порядка 104 элементарных зарядов. Экспериментальные данные также позволили сделать вывод о формировании частицами в условиях микрогравитации жидкостных структур.

В эксперименте «Плазменный кристалл-2» была также изучена динамика макрочастиц и образование упорядоченных структур в тлеющем разряде постоянного тока в условиях микрогравитации. В начале 1998 года было принято решение о проведении совместного российско-германского эксперимента «Плазменный кристалл-3» («ПК-Нефедов») на борту Российского сегмента Международной космической станции (РС МКС) в соответствии с Программой научных исследований Росавиакосмоса. Этот эксперимент является также показательным примером эффективного международного сотрудничества. Научными руководителями эксперимента «Плазменный кристалл-3» стали академик В.Е. Фортов и профессор Г. Морфилл, директор Института внеземной физики Научного общества им. Макса Планка. Постановка и подготовка эксперимента осуществлялась ИТЭС ОИВТ РАН с участием Института внеземной физики (Германия) и Ракетно-космической корпорации «Энергия». Эксперимент поддерживался Германским космическим агентством (DLR) и Министерством промышленности, науки и технологий Российской Федерации.

Подготовка космонавтов к работе с экспериментальным оборудованием осуществлялась постановщиками эксперимента при участии Центра подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина. В 2002 году на базе ИТЭС ОИВТ РАН и Института внеземной физики Научного общества им. Макса Планка (Германия) был организован Международный научно-исследовательский центр по физике низкотемпературной плазмы, содиректором которого стал В.Е. Фортов. Эксперимент «Плазменный кристалл-3» выполнялся космонавтами в соответствии с программой экспериментов, радиограммами с Земли и радиопереговорами с учеными, находившимися в Центре управления полетами (ЦУП). В экспериментах «Плазменный кристалл-3» впервые наблюдалось формирование протяженных трехмерных упорядоченных структур, впервые обнаружено возникновение самопроизвольных низкочастотных колебаний пылевой компоненты, появление областей с конвективным движением заряженных макрочастиц («плазменно-пылевые вихри»), получены новые данные о поведении плазменно-пылевых структур из заряженных частиц различного размера (сепарация частиц, пограничные зоны и др.), впервые наблюдалось формирование нелинейных волн плотности пылевой компоненты при внешнем воздействии, получены новые данные о зарядке и коагуляции пылевых частиц.

==

Академик РАН Валентин Николаевич Пармон, председатель Сибирского Отделения РАН.

Безусловно, сердце Владимира Евгеньевича всегда принадлежало Институту высоких температур и Черноголовке. Тем не менее, Владимир Евгеньевич был своим и для Сибирского Отделения Российской академии наук.

У меня более четверти века был тесный личный контакт с Владимиром Евгеньевичем. На то были причины — мы практически ровесники, вышли из одного и того же Московского физико-технического института, причем оба с корнями из Института химической физики и Черноголовки. Первые научные контакты с Владимиром Евгеньевичем у меня начались в начале 90-х годов: предметом интереса Владимира Евгеньевича был аэрогель — «твердый воздух», который производился в Институте катализа. Аэрогель — это материал, который в несколько раз легче пробки, и Владимира Евгеньевича он интересовал, чтобы в его экспериментах можно было концентрировать ударные волны. До этого он считал, что аэрогель производится только за рубежом, но оказалось, что самый большой производитель — это Институт катализа в Новосибирске.

После первого научного контакта началось тесное взаимодействие и официальное, и неформальное в те эпохи, когда Владимир Евгеньевич был и председателем РФФИ, и министром науки и технологий, и вице-премьером, и академиком-секретарем, членом Президиума, а затем президентом Академии наук.

Особенно тесные контакты начались в 2010 году и продолжались до конца прошлого года, потому что мы рука об руку работали с ним в Научно-консультативном совете Фонда «Сколково» в кластере энергоэффективных технологий. Общими интересами были энергетика в любом виде, организация науки, научные байки и юмор — вы знаете, насколько острым был у Владимира Евгеньевича язык, а также путешествия, потому что и он, и я много путешествовали по стране и вне ее. Ну и, безусловно, всегда обсуждали дела, связанные с Московским физико-техническим институтом.

Часто беседовали на самые разные темы, и обычно взгляды совпадали. Всегда вспоминаю фразу, которую он, обняв меня в апреле 2015 года в Калининграде, сказал: «Валентин, мы с тобой счастливые люди! Нам выпало время, в которое мы могли нормально заниматься наукой».

 

В.Е. Фортов и представители ИСЗФ СО РАН в урочище Бадары в Бурятии, где установлен Сибирский солнечный радиотелескоп.

С незапамятных времен Владимир Евгеньевич имел теснейшие научные контакты с Сибирским отделением — с Институтом теплофизики, Институтом теоретической и прикладной механики и другими сибирскими институтами, которые занимаются энергетикой. Очень долгое время Владимир Евгеньевич дружил с академиком В.И. Накоряковым — регулярно встречались, обсуждали множество вопросов, включая кадровые вопросы в Сибирском отделении. В коттедже В.И. Накорякова встречались и с академиком Владимиром Евгеньевичем Захаровым. Поскольку мы с В.И. Накоряковым были соседями, неоднократно приглашали на эти встречи и меня.

Критически важную роль Владимир Евгеньевич сыграл для Сибирского отделения в 2014 году, в годы лихих реформ науки, когда вследствие непродуманной позиции руководства Сибирского отделения был сделан шаг, который мог вывести институты Новосибирского Академгородка из системы Академии наук. Я попался Владимиру Евгеньевичу под горячую руку в тот момент, когда он был очень возбужден этим шагом и сказал следующее: «Меня выбрали президентом РАН для того, чтобы я сохранил единство академических институтов. Выходу любого института из-под крыши РАН буду жестко противодействовать». Надо сказать, что это противодействие тогда состоялось, и мы остались под крышей Российской академии наук.

Очень многое было связано с делами Саяно-Шушенской ГЭС, поскольку Владимир Евгеньевич работал в Комиссии по расследованию причин известной крупнейшей аварии. В 2010 году он был участником Международной экспедиции на озеро Байкал, погружался на дно Байкала на большую глубину на глубоководном аппарате «Мир» вместе с академиком А.К. Тулохоновым и Героем России А.М. Сагалевичем.

 

Глубоководный аппарат «Мир»

В 2014-2015 годах Владимир Евгеньевич оказал огромное содействие в старте крупнейшего научного инфраструктурного проекта в Сибири —созданию Национального гелиогеофизического комплекса Российской академии наук вблизи Байкала.

Несколько раз Владимир Евгеньевич приезжал в СО РАН в 2016 году, когда были большие волнения по поводу выборов уже в новой Академии наук. На заседании президиума Сибирского отделения он предложил сибирякам принять участие в разработке Концепции развития Российской академии наук в новых условиях.

Критической точкой для развития Сибирского Отделения стало 8 февраля 2018 года, когда в Новосибирском Академгородке состоялось заседание Совета по науке и образованию при Президенте РФ с присутствием Владимира Владимировича Путина. Здесь обсуждались, в том числе, крупные проекты и многие вопросы развития науки в Сибири. Как всегда, Владимир Евгеньевич на заседаниях Совета был активным и, в частности, я здесь цитирую его высказывание: «надо обязательно продвигать программу радикальной дебюрократизации науки». О дебюрократизации в науке Владимир Евгеньевич поднимал вопрос и при встрече с Президентом РФ Дмитрием Анатольевичем Медведевым в 2010 году по поводу создания Фонда «Сколково». Владимир Евгеньевич показал две странички, с которых в 40-х годах начались работы по атомному проекту, и сравнил их с толстой стопкой бумаг, которое ему, в то время директору Института высоких температур, надо заполнить, чтобы закупить 100 паяльников для Института.

Последний визит Владимира Евгеньевича в СО РАН состоялся в самом конце января 2020 года, во время празднования Дней науки в Кузбассе.

Уверен, мы будем еще много писать про Владимира Евгеньевича, в том числе, в наших воспоминаниях будут и главы «Теперь об этом можно рассказать». В памяти сибиряков Владимир Евгеньевич остался всегда таким, каким он был — веселым, жизнерадостным, умным, острым на язык и, безусловно, другом для беззаветно работающих в науке. Спасибо ему большое!

==

Академик РАН Владимир Евгеньевич Захаров.

Для меня сообщение, что Владимир Евгеньевич ушёл из жизни, было такой невероятной новостью, с которой до сих пор никак не могу смириться. Владимир Евгеньевич был моим очень близким другом, и я привык с ним советоваться по самым разным делам. Здесь очень много говорили и о научных достижениях Владимира Евгеньевича, и о его человеческих качествах. Конечно, у него были очень замечательные человеческие качества. Он был необыкновенно доброжелательным безотказным другом — всегда, если кому-то требовалось помочь, даже человеку не очень ему известному, если его просто попросили. Он обязательно делал всё, чтобы помочь и действительно, всегда очень эффективно.

Но я бы хотел сказать, что у него было качество — весьма редкое и в учёном мире. Это был человек государственный в высшем смысле этого слова. Он прекрасно понимал, как работает государственная машина, отлично разбирался в том, как работает бюрократическая машина. И это отличное понимание он применил, когда наша наука попала в ужасно трудное положение. Он стал сознательно добиваться высших государственных постов, и добился, конечно. И он был председателем РФФИ — и при нём РФФИ расцвел. Он был министром науки и в период его министерства научное финансирование науки выросло — правда, только на время. Он был заместителем председателя Совета министров, заместителем В.С. Черномырдина и затем вместе с его кабинетом ушёл. В общем, он сделал максимально. И даже человек, который, собственно, был главным разрушителем науки — Чубайс, и тот сказал о нём добрые слова. Хотел бы напомнить, что за тот короткий период времени пребывания Владимира Евгеньевича Фортова в 90-е годы во власти было сделано очень и очень много, чтобы в новых условиях наука стала развиваться: заметьте, в 1996-м году был принят Закон о науке, по которому мы живём до сих пор.

Да, в трудные ситуации Владимир Евгеньевич сделал всё, что можно и даже больше, чем было возможно. Потом в Академии наук он стал академиком-секретарём, вице-президентом, президентом. И, конечно, его самостоятельность — собственно, даже не ершистость, а именно самостоятельность и готовность служить делу — не всем нравилась. Поэтому переизбраться на следующий срок ему не позволили. Слава Богу, у нас есть прекрасный новый президент, Александр Михайлович Сергеев, которого, кстати, говоря, Фортов сам горячо рекомендовал. Вот, я хочу помянуть ещё раз этого удивительного светлого и такого разнообразного человека. Вот — всё. Владимир Евгеньевич, спасибо большое!

==

Академик РАН Валерий Григорьевич Бондур.

Владимир Евгеньевич — человек, конечно, необычного масштаба. Мы сегодня видели его достижения в науке. Но я хотел бы остановиться еще на одной стороне его деятельности — она связана с внедрением полученных им фундаментальных научных результатов в практику. Владимир Евгеньевич очень серьезно занимался инновациями и у него был специальный подход к тому, как внедрить полный инновационный цикл. Не зря он у нас был председателем Совета по приоритету 20 а) «Стратегии научно-технологического развития Российской Федерации», в котором необходимо формировать комплексные программы и проекты полного инновационного цикла.

Благодаря настойчивости и мудрости Владимира Евгеньевича именно его Совет стал, несмотря на все бюрократические преграды, пионером тех первых комплексных программ, которые получили одобрение, и Правительству поручено сформировать на их основе такие программы и проекты. Это прежде всего проект «Нефтехимический кластер», который сейчас активно развивается, проект «Чистый уголь — зеленый Кузбасс», углехимия.

Огромен его вклад в такую инновационную и практически значимую наукоемкую отрасль, как энергетика. Большое внимание он уделял проблеме распределенной энергетики, что очень актуально для нашей страны. Вот один из таких интересных проектов — газотурбинные установки большой мощности и газотурбинные установки малых мощностей, очень актуальных для удаленных районов Российской Федерации. Все знают, что на многих дачах стоят такие бензиновые генераторы, их включают, если отключается электричество — они имеют мощность до 20 кВт. Владимир Евгеньевич предложил очень интересный проект, который, я надеюсь, тоже будет принят — это газотурбинные установки мощностью 30 кВт и больше: эта ниша свободна, мировое сообщество не делает таких агрегатов.

Остановлюсь еще на одной стороне деятельности Владимира Евгеньевича, которая, может быть, не сильно видна, потому что носит закрытый характер. Огромный объем работы Владимир Евгеньевич провел в области оборонной безопасности нашего государства, и его достижения здесь необычайно велики. Мы с ним вместе были в Координационном совете Федеральной Службы безопасности РФ, где его разработки использованы для борьбы с терроризмом, борьбы с беспилотными летательными аппаратами, кластерами или роем этих беспилотных аппаратов; он активно занимался физикой взрыва и целым рядом других направлений. Его уважали руководители силовых ведомств, в Министерстве обороны, и в том Совете, о котором я говорил. Открытый режим нашего совещания не позволяет рассказать детали, но вклад, который он внес, благодаря фундаментальным научным достижениям — необходим и необычайно важен. И все коллеги в наших силовых ведомствах тоже с огромным сожалением отнеслись к трагическому событию, передают большой привет семье в день, когда ему исполнилось 75 лет. Очень плохо, что его нет с нами, это все хорошо понимают, но память о нем останется надолго, и те результаты, которые им получены, будут внедряться и дальше.

==

Академик РАН Александр Михайлович Сергеев.

Напомню: в 90-е годы за короткий период времени пребывания во власти Владимиром Евгеньевичем Фортовым было сделано очень-очень много, чтобы в новых условиях наука стала развиваться. В 1996 году был принят закон о науке, по которому мы живем до сих пор — это заслуга Фортова, он успел провести закон к принятию. И в этом законе было прописано финансирование науки 4% от ВВП — как целевая задача. Правда, это потом, в нулевые годы, исчезло, не осуществилось. Но нужно понимать — он стоял на этом и сумел ввести этот показатель в самый высокий документ о регулировании науки в стране. И, несмотря на падение финансирования науки во всех секторах, академическая наука получила в эти годы, на самом деле, достаточно существенный инкремент — увеличение на определённую величину, приращение.

И то, что РФФИ, как инструмент, был поставлен на рельсы — также сыграло совершенно выдающуюся роль в сохранении науки в нашей стране. Там, где не хватало финансирования, там, где шел развал, ученые могли обратиться и получить гранты, чтобы пережить это сложное время. Кто-то не так давно в этом зале, когда мы вспоминали о сложной судьбе РФФИ, сказал, что гранты РФФИ тогда были как карточки на хлеб в голодающем блокадном Ленинграде, которые позволили сохранить людей живыми. Действительно — образная и точная аналогия. Это, действительно, огромный вклад Владимира Евгеньевича Фортова.

Наверное, не совсем соглашусь с Владимиром Евгеньевичем Захаровым по поводу главного разрушителя науки в стране — есть много людей, которые приложили здесь руку, не стоит выделять одного Анатолия Борисовича Чубайса, впрочем, это уже дискуссия не для сегодняшнего собрания.

Валерий Григорьевич уже говорил, как Владимир Евгеньевич работал на посту руководителя научного приоритета по энергетике в последние годы. Я тоже вспоминаю, с каким энтузиазмом Владимир Евгеньевич взялся за проведение слушаний по Совету по энергетике — это был, по-моему, самый активный работающий Совет, и Фортов меня частенько приглашал, приводил интереснейших людей. Помню, когда обсуждали проект «Чистый уголь — зеленый Кузбасс», он привел Сергея Евгеньевича Цивилева, Губернатора Кемеровской области, и проекту на заседании был дан мощный толчок — это был практически первый КНТП, который сейчас приняло Правительство.

Интересно по Черноголовке — полтора года назад я туда приезжал, и мы с Фортовым ходили именно по этим трем основным точкам, что сегодня коллеги рассказывали, видели «ракушку», где он продемонстрировал взрыв, потом поехали на его детище — полигон, ну, и конечно, он подвез к самолету. «Владимир Евгеньевич, как вам удалось? — спрашиваю, — сейчас же «б/у-шную» военную технику очень жестко контролируют, невозможно просто так взять и…». «Договорился с руководством Министерства обороны, — отвечает он, — это мой подарок городу, где мне было очень хорошо работать».

Да, мы видели, конечно, тяжело ему было в последний год к нам приходить — и морально, и физически. Но, тем не менее, он умел держать некую позицию иронии и самоиронии, очень образно рассказывал анекдоты — чего стоит его замечательный анекдот про козу, которым он характеризовал свое состояние после того, как ему не удалось выйти на выборы в президенты Российской академии наук. Это очень четкая, понятная и ироничная характеристика того, в каких условиях мы сейчас живем.

Владимир Евгеньевич Фортов, действительно — крупнейший ученый, организатор науки, который сыграл большую роль в трансляции научных достижений в практику, в экономику. Он — не только значительная величина в академической среде, но и борец за идеалы российской науки.

х х х

Члены Президиума заслушали сообщение «Об отчете о деятельности и выполнении государственного задания федеральным государственным бюджетным учреждением «Сибирское отделение Российской академии наук» за 2020 год».

Докладчик академик РАН Валентин Николаевич Пармон.

х х х

Члены Президиума заслушали сообщение «Об отчете о деятельности и выполнении государственного задания федеральным государственным бюджетным учреждением «Дальневосточное отделение Российской академии наук» за 2020 год».

Докладчик академик РАН Валентин Иванович Сергиенко.

х х х

Члены Президиума заслушали сообщение «Об отчете о деятельности и выполнении государственного задания федеральным государственным бюджетным учреждением «Уральское отделение Российской академии наук» за 2020 год».

Докладчик академик РАН Валерий Николаевич Чарушин.

С заключительным словом по поводу отчетов региональных Отделений выступил вице-президент РАН академик РАН Андрей Владимирович Адрианов.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени М.В. Келдыша 2021 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения математических наук)академику РАН Борису Николаевичу Четверушкину за выдающиеся результаты в области прикладной математики и механики. Выдвинут Федеральным государственным учреждением «Федеральный исследовательский центр Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша Российской академии наук».

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 6 членов Комиссии из 6. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению золотой медали имени М.В. Келдыша 2021 года рекомендована кандидатура Б.Н. Четверушкина.

На заседании бюро Отделения математических наук РАН присутствовали 19 членов Бюро из 24. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в президиум РАН представлен проект постановления о присуждении золотой медали имени М.В. Келдыша 2021 года Б.Н. Четверушкину.

Б.Н. Четверушкин — крупный специалист в области прикладной математики, параллельных вычислений и математического моделирования, автор более 370 научных публикаций, в том числе 4 монографий. Им разработаны алгоритмы для решения задач динамики излучающего газа, в том числе оригинальный метод лебеговского осреднения по частоте фотонов и «α-β» итерационный метод решения систем сеточных уравнений. Эти методы применялись для моделирования важных научных, технических и оборонных задач. Б.Н. Четверушкиным предложен новый подход к решению задач газовой динамики — кинетические разностные схемы. В отличие от других методов этот алгоритм в явном виде использует связь между кинетическим и газодинамическим описанием сплошной среды. Как показали исследования, проведенные в последние годы, этот подход показал свою эффективность при решении задач магнитной гидродинамики и высокотемпературной газодинамики. Б.Н. Четверушкиным создана научная школа, разрабатывающая модели, алгоритмы и математическое обеспечение, позволяющие успешно моделировать на высокопроизводительных многопроцессорных системах научные и технические задачи. В 2010 году, опираясь на эти научные подходы, был создан и введен в эксплуатацию оригинальный гибридный вычислительный комплекс К-100.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении премии имени В.О. Ключевского 2021 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения историко-филологических наук)доктору исторических наук Борису Николаевича Миронову (Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Санкт-Петербургский государственный университет») за монографию «Российская империя: от традиции к модерну» в 3-х томах. Выдвинут членом-корреспондентом РАН А.В. Сиреновым и членом-корреспондентом РАН Л.И. Бородкиным.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 8 членов Комиссии из 8. В соответствии с результатами голосования большинством голосов (за — 7, против — 1, недействительных бюллетеней — нет) к присуждению премии имени В.О. Ключевского 2021 года рекомендована кандидатура Б.Н. Миронова.

На заседании бюро Отделения историко-филологических наук РАН присутствовали 21 член Бюро из 26. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 20, против — 0, недействительных бюллетеней — 1) в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении премии имени В.О. Ключевского 2021 года Б.Н. Миронову.

Монография Б.Н. Миронова «Российская империя: от традиции к модерну» (в 3-х томах) обобщает результаты отечественной и зарубежной историографии по социально-экономической истории имперской России. Без преувеличения можно сказать, что это уникальное в мировой историографии обобщающее, фундаментальное, системное исследование социально-экономической истории России периода империи с конца XVII в. до 1917 г. Под углом зрения модернизации рассмотрен широкий круг проблем: колонизация, территориальная экспансия и национальный вопрос, демографические проблемы и переход от традиционной к современной модели воспроизводства населения, социальная структура и мобильность населения и т.д. Свежие интерпретации основываются на строгом научном анализе огромного фактического материала, включая новые архивные данные и массовые статистические источники. Автор применяет междисциплинарный и сравнительно-исторический подходы. При всем разнообразии тем и сюжетов, монографию отличает целостность, тесная взаимосвязь глав друг с другом и с общим замыслом. Сила монографии состоит в богатстве содержащихся в ней статистических данных, которые окажут огромную помощь исследователям в каждой области социально-экономической истории. Б.Н. Миронов оценивает развитие страны в период империи как успешное в целом, политику правительства — прагматичной, достижения страны — значительными, вектор движения — как модернизацию. Автор отстаивает точку зрения, согласно которой Россия по большому счету является нормальной великой европейской державой с объясняемым прошлым, развивающейся по европейскому сценарию, хотя и с большими национальными особенностями.

х х х

Члены Президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов.