С середины 1930-х гг. политическая обстановка в СССР становится особенно тревожной и пугающей. Многочисленные аресты людей органами НКВД совершаются чуть ли не каждую ночь. Под особым подозрением у коммунистических властей оказываются так называемые социально неблизкие граждане – выходцы из семей дворян, купцов и духовенства. Келдыши, так же, как и миллионы других семей в СССР, ощутили на себе трагедию сталинских репрессий. В 1935 г. чекисты увезли в мрачное здание на Лубянке Марию Александровну – мать большого семейства Келдышей. Ей исполнилось пятьдесят пять лет, и у нее было больное сердце. В стране шла кампания по изъятию у населения предметов из золота. Об этом с горечью написала его сестра Вера Всеволодовна: «Через несколько дней у Всеволода Михайловича «сдали нервы», и он не смог ходить на работу. Через неделю его по телефону пригласили на Лубянку для очной ставки с женой. Перед уходом из дома он позвал к себе Юрия (одного из сыновей – В.К.), отдал ему все золотые вещи, которые были в семье (кольца, броши, мужские часы) и сказал: «Меня вызывают. Если потребуется, отдай все это туда». На Лубянке родителям, в конце концов, сказали: «Эти побрякушки можете оставить себе». После этого любой телефонный звонок вызывал в доме Келдышей чувство страха» (6).
В 1936 г. в ночь с 6-го на 7-е ноября был арестован один из братьев М.В. Келдыша − двадцативосьмилетний Михаил, который был аспирантом исторического факультета МГУ и специализировался по истории средневековой Германии. На очередной запрос родителей летом 1937 г. был получен официальный ответ о том, что Михаил осужден на десять лет без права переписки. Уже в перестроечное время газета «Вечерняя Москва» опубликовала списки невинно осужденных, из которых стало ясно, что Михаил 29 мая 1937 г. был расстрелян и, как и
