Версия для печати
Вернуться к списку

ЭКСТРЕМУМЫ АКАДЕМИКА ФОРТОВА

Выходец из семьи служащих в подмосковном Ногинске в 1968 году с отличием окончил факультет аэрофизики и космических исследований Московского физико-технического института, а в 1971 году – аспирантуру с защитой кандидатской диссертации по ядерным ракетным двигателям. В 1976 году – докторская по физике плазмы и физике мощных ударных волн. С 1971 года по рекомендации выдающегося физика Якова Борисовича Зельдовича принят академиком, нобелевским лауреатом Николаем Николаевичем Семеновым в Институт химической физики АН СССР, а с 1976 года – в Институт высоких температур АН СССР (сейчас – Объединенный институт физики высоких температур РАН, ОИВТ РАН). В 1987 году избран членом-корреспондентом АН СССР, в 1991 году – академиком Российской академии наук.

Надо сказать, что и власти, вполне оценив «энергетический» потенциал академика Фортова, интенсивно использовали его в системе госуправления. С 1993 по 1997 год Владимир Фортов – председатель Российского фонда фундаментальных исследований. С августа 1996 года по март 1997 года – заместитель председателя правительства РФ, председатель Госкомитета РФ по науке и технологиям, а с марта 1997 года по апрель 1998 года – министр науки и технологий России. Это при нем был принят Закон «О науке и научно-технической политике РФ», «Концепция развития науки и технологий РФ», а финансирование науки было увеличено почти в два раза.

Но, даже будучи министром, устраивал научные семинары прямо у себя в кабинете. Кадровые чиновники шарахались по стенкам коридоров министерского здания на Тверской, когда мимо них проносились люди в свитерах – на коллоквиум по экстремальным состояниям, к Фортову. При этом он откровенно признавался: «Находясь на посту министра, заниматься полноценной научной работой, конечно, невозможно. Однако я стараюсь от реальной науки не отрываться».

И в этом смысле траектория судьбы Владимира Фортова уникальна: ученый, достигший вершин академической карьеры (отмечен, кажется, всеми российскими и международными научными наградами в своей области, включая престижнейшую премию П. Бриджмена по физике и технике высоких давлений); затем – уход во власть (заместитель председателя правительства РФ, председатель Госкомитета РФ по науке и технологиям); возвращение в науку (директор Объединенного Института высоких температур РАН, заведующий отделом экстремальных состояний вещества в Институте проблем химической физики) и вновь – возвращение во властные сферы (президент РАН, заместитель председателя Совета при президенте РФ по науке и образованию и проч., и проч.).

Академик Фортов уже зарезервировал себе место в истории – меньше чем через месяц после его выборов президентом РАН в мае 2013 года, правительство инициировало реформу академической науки (а по сути, вообще всей научной сферы в стране) с плохо предсказуемыми последствиями. Было очевидно, что на его президентство достанется трудный временной отрезок. Но чтоб так быстро! Ему бы, конечно, возглавить академию лет на 10 раньше. Но…

Еще в 2008 году некоторые академики публично призывали действующего президента РАН Юрия Осипова снять свою кандидатуру на выборах президента РАН. Но тогда Юрий Осипов решил все-таки пойти на пятый срок. И он выиграл выборы. Но уже не за явным преимуществом: буквально в спину ему дышал другой претендент – академик Владимир Фортов; разрыв между ними составил всего несколько десятков голосов.

Сегодня статусу Владимира Фортова в иерархии РАН вряд ли кто-нибудь позавидует. Приходится не столько развивать академическую науку, сколько пытаться спасти то, что от нее еще осталось. Нагрузка и ответственность – колоссальные. Его предшественнику, 20-му президенту Российской академии наук за всю ее историю, Юрию Осипову, было тяжело. Но еще тяжелее пришлось 21-му президенту академии Владимиру Фортову. Вполне может случиться так, что именно ему придется решать конкретную задачу: как сделать так, чтобы 21-й президент РАН не стал ее последним президентом.

На что он может рассчитывать в столь экстремальных условиях, как нынешние? Сам академик Фортов отвечает так: «Логика истории показывает, что очень часто именно в кризисных ситуациях науке и технике уделялось первостепенное внимание, чтобы именно их сохранить... Есть некая, если хотите, пассионарность у государств – в нужный момент сохранять голову».

Остается только пожелать пассионарию Владимиру Фортову – и всем нам! – чтобы эти надежды оправдались.