http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=f998a8c9-7f9c-465d-b5d8-c0dbfa0875e3&print=1© 2025 Российская академия наук
Пущино - городок не слишком большой. Зато слишком далекий. Полтора часа на машине - и не факт, что за это время доедешь. В городе почти нет новостроек, вместо гипермаркетов по обочинам дорог скромно ютятся крохотные магазинчики. Словом, Пущино - самая что ни на есть подмосковная провинция.
А славы столько, что на пол-области хватит. На 20 с небольшим тысяч жителей - 1300 научных сотрудников, 9 биологических институтов, объединенных в единый научный центр, 850 докторов и кандидатов наук. Самые известные открытия в области биологии. Судьба большинства из которых, к несчастью, печальна.
У НАС - КОЖА, У НИХ - ПОХОЖЕ
Встретишь Бориса Гаврилюка на улице, сразу скажешь - профессор. Есть у российских ученых нечто такое, что выделяет их из толпы. Какая-то трогательная беззащитность во взгляде. Как будто они все время хотят спросить: ну для чего вокруг столько бесполезных вещей? Достаточно было бы одной... В данном случае - одной клетки.
Клетками доктор медицинских наук Борис Карпович Гаврилюк занимается с незапамятных времен. Кочевая ученая жизнь кидала его повсюду - от Санкт-
Петербурга до Владивостока. И всюду он оставался верен одному-единствен-ному призванию - клеткам. В 1976 году создал на базе Пущинского института теоретической и эскпериментальной биофизики лабораторию роста клеток и тканей, которую благополучно возглавляет и по сей день. И думаю, я не совру, если скажу, что Борис Гаврилюк - лучший в России специалист по проблемам жизнедеятельности клеток человеческого организма. Я знаю, он будет спорить. Но это действительно так.
В наше время сложно придумать что-то новое - слишком многое уже известно. Гаврилюку удалось придумать искусственную кожу. Не ту, из которой делают ботинки и сумки, а ту, которая вот уже без малого двадцать лет спасает пострадавших в пожарах и катастрофах.
Опыты по созданию искусственной кожи в нашей стране начали проводиться в начале 80-х годов прошлого века. Тогда перед учеными из лаборатории роста клеток и тканей была поставлена задача: разработать искусственное кожное покрытие, которое, являясь аналогом верхнему слою человеческой кожи, обладало бы способностью воздействовать на регенерацию клеток. Ведь как ни крути, а кожные травмы - одни из самых распространенных. И универсальное лекарство, способное в разы сократить время их излечения, согласитесь, было просто необходимо.
Первые реальные результаты лаборатория роста клеток и тканей получила в 1987 году. Созданная нашими учеными искусственная кожа тогда была впервые успешно применена для лечения пострадавших в железнодорожной катастрофе под Уфой. Причем здесь необходимо сделать одно уточнение. Команде Бориса Гаврилюка удалось произвести искусственную кожу из смеси биоколлоидов (то есть основного кожного белка) и синтетических веществ (то есть химического полимера фторлатекса). До сих пор нигде в мире так больше и не научились смешивать синтетику с биовеществами. И сегодня, к примеру, за рубежом производят более 200 видов искусственной кожи, но все они - полностью синтетические.
И ТЕБЯ ВЫЛЕЧАТ, И МЕНЯ ВЫЛЕЧАТ
Опять же не погрешу против истины, если скажу, что открытие сотрудников лаборатории роста клеток и тканей произвело подлинную революцию в медицине. Как раньше лечили, скажем, ожоги? Мазали и бинтовали, чтобы в рану не попадала инфекция. Бинты через день присыхали к ране намертво. Чтобы еще раз смазать пораженный участок кожи, их размачивали водой и отдирали. Хорошо, если у врача при этом была легкая рука. А если нет - ожог второй степени легко мог трансформироваться в третью. Больной с ожогом более 50 % кожи считался почти безнадежным - где же было взять столько кожи для пересадки? Ведь кожа, как и кровь, индивидуальна. Своя-то не всегда приживается, не то что чужая.
- Однажды нас вызвали в Донбасс, - вспоминает Борис Гаврилюк, - спасать пострадавших от взрыва в шахте. Там жарко, люди работали без рубашек и, соответственно, очень сильно обгорели. Одному из обожженных дважды пересаживали собственную кожу, и дважды она отторгалась. А искусственная -прижилась с первого раза.
Еще бы не прижилась. В "Биоколе" - именно такое фармацевтическое название получила искусственная кожа - не содержится чужеродных белков. Она нейтральна, а значит, подходит любому.
Процесс использования "Биокола" упрощен до минимума. Закрыть рану искусственной кожей можно в любых условиях, хоть прямо на обочине дороги, едва выбравшись из горящего здания. К ране она легко приклеивается сама, потому что на начальном этапе обладает большой гидрофильностью - способностью впитывать влагу. А когда под искусственной вырастает своя, настоящая кожа, "Биокол" из гидрофильного становится гидрофобным и удаляется легким движением руки.
Так в чем же смысл? - спросит иной неискушенный (или, точнее сказать, необожженный) читатель. - Зачем накладывать, если потом все равно снимать? А затем, что, скажем, глубокая рана или тяжелый ожог обычно затягиваются новой кожей за 2 - 3 месяца. С "Биоколом" этот процесс сокращается до 2 - 3 недель.
И команда Гаврилюка на достигнутом не останавливается. Теперь в лаборатории Бориса Карповича придумали кожу, на которой можно размножать клетки. Потому что, говоря упрощенно, при любой кожной травме находящиеся в непосредственной близости к месту ранения клетки впадают в паралич. Именно поэтому ссадины, порезы и ожоги заживают не моментально, а через несколько дней или недель. А вот если подсаживать в рану кожу, на которой уже есть здоровые жизнеспособные клетки, то "гости" начинают активно тормошить "хозяев", сподвигая их почти на мгновенное заживление раны.
Искусственная кожа похожа на обычный пластырь, свернутый аккуратными прямоугольниками. Или на кисель - если это ее жидкий аналог. Прямо скажем, так себе вид. Но вот я слушаю рассказы профессора Гаврилюка о тех людях, которым "Биокол" спас если не жизнь, то здоровье - точно, и начинаю поглядывать на невзрачные пакетики и пузыречки с нескрываемым уважением. Мужчина 20 лет не мог вылечить трофическую язву на ноге... Пятилетняя девчушка, помогая маме, вылила на себя таз с кипятком... Пострадавшие от теракта на "Пушкинской" , в страшных авариях и пожарах... Всем им помогло открытие пущинских ученых. Не зря же за создание искусственной кожи Борис Гаврилюк получил в 1999 году Государственную премию правительства России.
СОВРЕМЕННЫЙ АКАДЕМИК В ОСНОВНОМ ЖИВЕТ БЕЗ ДЕНЕГ
Где-нибудь за рубежом и сам Борис Гаврилюк, и его лаборатория давно бы процветали. У нас даже просто спокойно жить не всегда получается. Каждый день приходится вести буквально борьбу за существование.
Оставим сейчас в стороне вопросы о том, на что живут и в каких условиях работают наши ученые. Не будем комментировать тот, скажем, факт, что зарплата половины сотрудников лаборатории роста клеток и тканей колеблется где-то в районе двух тысяч рублей (по сравнению с этим сам завлаб получает просто гигантскую сумму в шесть тысяч рублей). Понятно, что те, у кого сегодня есть деньги, охотнее вложат их в то, что способно принести мгновенную и желательно баснословную прибыль - в газ или нефть, например. Поэтому ученые с их колбочками-пробирочками, над которыми надо сидеть годами, никому не нужны. Но почему никому не нужны позитивные результаты их работ?!
"Биокол" был изобретен почти двадцать лет назад. И до сих пор не запущен в массовое производство. Регулярно к Гаврилюку обращаются за искусственной кожей представители всех крупных ожоговых центров Москвы. А иногда приходят частные письма откуда-нибудь из далеких провинций. Профессор почти никому не отказывает. Ведь, кроме как в его лаборатории, взять "Биокол" просто негде.
Но ведь лаборатория Гаврилюка - не производственное предприятие. Да и не должен ученый заниматься доводкой своих открытий до массового потребителя. Этим должны заниматься другие. Вот только где они, эти другие?
Существует, к примеру, Государственный фонд Бортника, призванный помогать малым предприятиям, занимающимся в том числе и научными разработками. Если и не материально, то хотя бы в поиске партнеров, способных вложить деньги в развитие этих разработок. Но вот бы посмотреть на представителей тех малых предприятий, лабораторий, отделов научных институтов, которым этот фонд реально помог. На бумаге таких представителей - масса. В жизни профессор Гаврилюк не видел ни одного.
Есть еще и головная организация - РАН, которая, по идее, должна быть заинтересована в том, чтобы открытий, подобных тому, что сделали когда-то в лаборатории роста клеток и тканей, было как можно больше. Да только и академии сейчас не до этого. Ее в последние годы саму лихорадит.
И вот по совокупности всех этих условий открытие Бориса Гаврилюка и его сподвижников так до сих пор и не вышло за рамки лаборатории. И, скорее всего, выйдет не скоро. По крайней мере, пока наше государство является единственным источником финансирования науки, "Биокол" , видимо, так и останется лекарством для избранных.
Хотя сам профессор Гаврилюк настроен более оптимистично. Недавно город Пущино получил статус наукограда, на который в лаборатории роста клеток и тканей возлагают большие надежды. Что ж, оптимизм испокон веков был опорой российских ученых.