http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=eb328ec3-dfc8-446c-9512-7174776d7e2c&print=1© 2024 Российская академия наук
Понятие «утечка мозгов за рубеж» в последние годы постепенно вышло из лексикона отечественной науки и средств массовой информации. Впрочем, это не означает, что эту проблему можно смело отправлять в архив
Напротив, и сегодня последствия кризиса российской науки 90-х годов ощущаются в научных учреждениях весьма болезненно, а фундаментальные общественные сдвиги, связанные с той «утечкой», нам еще только предстоит увидеть
Уезжали, чтобы вернуться
Правда, если рассматривать эту проблему с точки зрения сухих фактов статистики, выяснится, что специализированные исследования на эту тему никто в России так и не проводил. В Российской академии наук, в Росстате и других заинтересованных ведомствах попросту нет официальных данных о том, насколько велик «масштаб трагедии». По Сибирскому отделению РАН, к примеру, можно опереться только на данные статистики о количестве работающих в научных учреждениях. Если в 1991 году в СО РАН работали 50 тысяч человек, то в последние годы эта цифра держится на отметке 30 тысяч. То есть за 20 лет реформ Сибирь не досчиталась порядка 20 тысяч человек, так или иначе связанных с наукой, однако понятно, что часть из них не уехала, а просто занялась другим делом. При этом большая часть покинувших Сибирское отделение - молодые люди. Если в 1992 году средний возраст ученых СО РАН составлял 42 года, то теперь - около 46 - 47 лет. При этом в начале 60-х годов этот показатель составлял 38 лет. Если в 1992 году только четверть специалистов имела возраст свыше 50 лет, то сегодня - около 40 процентов. То есть наука в Сибири из-за «утечки мозгов» сократилась и постарела.
При этом за те же 20 лет обратно в Россию вернулись немногие. К примеру, по данным московского математического общества, из 200 ведущих российских математиков, работавших в России 5 лет назад, не меньше двух третей и сейчас находятся за границей. Прямые потери бюджета из-за ученых, выехавших из страны, только за первое десятилетие реформ составили, по данным Российского фонда фундаментальных исследований, не менее 60 миллиардов долларов. Это прежде всего стоимость обучения тех ребят, которые после обучения в российских вузах уехали «делать науку» за рубеж. Сегодня же, к примеру, в Новосибирском государственном университете объемы «утечки мозгов» стабилизировались на отметке в 5 %, то есть каждый двадцатый выпускник университета уезжает работать за рубеж в течение года после окончания вуза.
- При этом для многих сегодня остается проблемой непризнание дипломов, которые выдают российские вузы, в странах Европы и США, - отмечает профессор Алтайского государственного университета Юрий Чернышов.
- Но именно на преодоление этих барьеров направлен так называемый Болонский процесс, участником которого стала и Россия. Это повысит так называемую академическую мобильность, но, с другой стороны, повысит и риск дальнейшей «утечки умов» за рубеж.
По словам Юрия Георгиевича, сегодня зарубежные фирмы приглашают к себе на работу прежде всего мужчин, которые являются специалистами в высоких технологиях, в вычислительной математике, генетике, биотехнологии.
Причем иногда уезжают целые коллективы, лаборатории, группы.
Прибавим к этому то, что в той же Европе или США заработная плата у ученого в разы выше, чем в России, он стабильно обеспечен необходимым оборудованием и расходными материалами, и получим целый букет причин, по которым российские ученые стремятся «утечь» из страны.
Из-за «утечки мозгов» наука в Сибири стареет и численно сокращается. Если в начале 90-х годов в СО РАН работали около 50 тысяч человек со средним возрастом порядка 42 лет, то теперь соответственно - около 30 тысяч человек в среднем 47 лет.
Западу нужны молодые
С другой стороны, специалисты-демографы предлагают обратить внимание на совершенно иной аспект проблемы. По словам ряда сибирских ученых, проблема «утечки мозгов» сегодня - это уже не столько проблема оттока знаний, сколько проблема оттока молодых и активных людей.
Так, доктор геолого-минералогических наук Альберт Дучков и кандидат физико-математических наук Руаль Исмагилов несколько лет назад опубликовали работу, в которой шаг за шагом обосновывается стратегия западных стран по привлечению именно молодежи в силу того, что и в Европе, и в США население стремительно стареет. По данным ученых, в странах ЕС в 1995 г. отношение количества «молодого» населения к численности «пожилого» составляло 1,25, в настоящее время - уже около 1,0. Прогнозируется, что уже к 2025 г. отношение между ними уменьшится до 0,7. «Западная Европа и США, раньше нас почувствовав столь опасное изменение демографической ситуации, предпринимают активные меры по ее изменению посредством создания благоприятных условий для иммиграции в свои страны в первую очередь молодежи из других государств. В этот процесс вписывается и «утечка умов», и иммиграционные призывы различных агентств, расплодившихся в последние годы в нашей стране. Запад понял необходимость притока молодых людей уже достаточно давно, и теперь на стареющее «свое» население там уже работает многочисленный слой молодых и среднего возраста специалистов из стран «остального мира»», - заключают в своей работе сибирские ученые. Сегодня такое положение вещей только укрепляется. Так, к 2010 году Великобритания, Франция и Германия практически сняли ограничения для въезда в страну специалистов в области вычислительной техники.
В Россию пока не спешат
Есть у этой проблемы и иное видение - науку по своей природе можно и нужно считать интернациональной, то есть не знающей государственных, национальных, языковых или культурных границ. Об этом, в частности, много говорит сегодня Нобелевский лауреат (который в апреле назначен научным руководителем российской «Силиконовой долины» - инограда Сколково) Жорес Алферов. То есть во главу угла ставятся не интересы отдельной страны, а интересы науки в целом, прогресса всего человечества.
Однако автоматически это утверждение может означать, что «утечка мозгов» - это благо для России. Ведь если здесь не могут обеспечить ученому нормальные условия работы и достойную заработную плату, то на помощь придет ЕС или США. Естественно, ради всеобщего прогресса человечества и всемерного развития науки.
Правда, с такой постановкой вопроса в Сибири и России в целом соглашаться, видимо, не хотят. Так, в апреле этого года в Томске директор департамента Министерства образования и науки России Сергей Иванец сообщил, что до 2012 года государство выделит 12 миллиардов рублей на гранты зарубежным ученым, которые согласятся преподавать в российских университетах.
По задумке Министерства образования и науки России, схема взаимодействия (которую вполне можно считать нашим ответом Западу на «утечку» отечественных мозгов) будет работать приблизительно следующим образом. Вначале университет находит зарубежного ученого, которого бы хотелось привлечь к преподаванию и исследованиям в России. Причем национальная и гражданская принадлежность этого ученого не имеет значения. После этого вуз и ученый, который дает согласие на такую работу, оформляют совмест-ную заявку в совет по грантам Правительства, который будет образован специально для этих целей. По окончании сбора заявок конкурсная комиссия с привлечением зарубежных экспертов проводит выявление победителей и распределение средств по заявкам.
С победителями грантового конкурса планируют заключать специальное соглашение между Министерством, самим ученым и университетом. В нем будут оговорены направления исследования, план работ, смета расходов, отчетность, права сторон на результаты интеллектуальной деятельности. Причем за достижение результатов по заявленным направлениям научной работы несет ответственность ученый, а за целесообразное использование потраченных средств - университет. Всего до 2012 года планируется выделить несколько десятков таких грантов. Причем в Министерстве образования и науки специально уточнили, что «программа разработана не с целью возвращения наших ученых, работающих за рубежом, или привлечения зарубежных ученых. Ее цель - привлечь к работе в российских вузах лучших специалистов в тех или иных областях науки».
Впрочем, если не лукавить, то можно предположить, что основными действующими лицами этой программы станут именно российские ученые, уехавшие за рубеж, поскольку коренным иностранцам пока сложно доказать, что в России работать лучше, чем дома. Правда, ситуация может развиваться и по сценарию, который можно наблюдать на примере сборной России по футболу, когда иностранцев привлекают на работу за большие деньги. Правда, тогда вряд ли можно будет говорить о желании работать на благо российской науки, скорее, на благо своего собственного кармана. Да и подробности практического применения этой стратегии привлечения зарубежных ученых в Россию пока не известны. По информации опрошенных «ЧС» представителей сибирских вузов, соответствующие конкурсы пока не объявлялись. Это означает, что пока в России противопоставить делам могут только слова.
Тем не менее стратегия в целом выбрана правильная. Для того чтобы российская наука развивалась в русле мировой стратегии, ей необходимо постоянно поддерживать контакты со своими коллегами из-за рубежа. В том числе и путем таких обменов, своеобразных аналогов известного со школьной скамьи «круговорота воды в природе». Тем более что историй успеха реализации именно такой стратегии в мире достаточно. Так, компьютерную индустрию Тайваня в 80-е и 90-е гг. в значительной степени создали вернувшиеся домой американские тайванцы.
Говорить об этой проблеме необходимо постоянно. Однажды Паскаль заметил: «Достаточно будет уехать 300 интеллектуалам, и Франция превратится в страну идиотов». Хотелось бы не допустить такой ситуации, когда заметить «утечку мозгов» из страны можно было бы невооруженным глазом.