http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=ea108622-0e48-4558-80ec-daf1f6a63008&print=1© 2024 Российская академия наук
На минувшей неделе внезапно выяснилось: советы при Министерстве образования и науки очень деятельные структуры. Все лето они одной рукой писали обращения, направленные против закона о реорганизации государственных академий наук, а другой создавали модель функционирования научных институтов после отчуждения их от РАН. И вот подготовленная рабочей группой советов схема нового житья бытья НИИ была презентована общественности в ходе открытого заседания Совета по науке и Общественного совета при министерстве.
Тон встрече задал глава Минобрнауки Дмитрий Ливанов, прокомментировав получившийся закон. Он сообщил, что итоговая версия документа полностью соответствует концепции, изначально заложенной правительством. По мнению министра, документ дает возможность решить три главные задачи: разделить функции экспертизы и распределения финансов (сейчас, по словам Ливанова, одни и те же люди намечают приоритеты исследований, проводят конкурсы, определяют победителей и сами себе отчитываются), обеспечить сохранность и использование в интересах развития науки переданного госакадемиям имущества и, наконец, объединить РАН, РАМН и РАСХН для развития междисциплинарных исследований.
С идеями о том, как обеспечить функционирование академических институтов в новых условиях, выступил председатель Совета по науке проректор МГУ академик Алексей Хохлов. Представленный им документ опубликован на сайте совета. Обозначим его ключевые положения. Для реализации принципов самоуправления научного сообщества и минимизации управленческих рисков ученые предложили поставить над органом исполнительной власти (в указе президента от 27.09.2013 он назван Федеральным агентством научных организаций ФАНО), в который передаются НИИ РАН, научнокоординационный совет. По аналогии с подобным органом в немецком Обществе Макса Планка его решено назвать Сенатом.
По задумке разработчиков модели, Сенат должен включать 2040 ведущих ученых, из которых четверть может назначаться Президентом РФ, а три четверти выбираться в равных долях от различных заинтересованных групп. Две из них это избранные Общим собранием РАН члены академии и работающие вне РАН представители научнопедагогического и инновационного сообществ, третья делегаты от институтов. Только Сенат может по согласованию с Президиумом академии принимать такие важные решения, как открытие, закрытие и реструктуризация НИИ РАН, подчеркивают авторы схемы.
Они уверены, что научную реформу в стране следует начать с аудита институтов, лабораторий и сотрудников. Члены совета определили механизмы проведения оценки на каждом из этих уровней. НИИ и их подразделения должны проверяться раз в пять лет комиссиями, не менее половины членов которых составляют зарубежные ученые. По итогам аудита обозначаются способы поддержки активно работающих лабораторий и реструктуризации неэффективных, а также оптимальная модель функционирования всего института.
Что касается оценки сотрудников, выявленным в ходе нее “лидерам мирового уровня” присваивается статус “постоянных сотрудников РАН”. Другие ученые могут работать на длительных контрактах (от трех до пяти лет) и на временных краткосрочных ставках (от месяца до двух лет).
Высшим органом, управляющим научной деятельностью института, является Ученый совет, избираемый научным коллективом НИИ из числа “постоянных сотрудников РАН” и заведующих лабораториями. Он разрабатывает программу развития института и согласовывает ее с РАН и ФАНО.
В подготовленном министерскими советами документе подробно прописано, как формируется структура института, проводятся конкурсы, финансируются разные группы сотрудников, выбираются директора и завлабы. Обозначена там и процедура открытия новых и закрытия неэффективных институтов.
Очень красивая, логичная модель идеальной структуры, впрочем, вряд ли реализуемая в реальных условиях современной России. Крамольную мысль о том, что условия для осуществления таких преобразований не вполне созрели, высказывали многие члены совета. Лучше всего вернуть “моделистов” в реальность получилось у молодого сотрудника МГУ Сергея Дмитриева. “Если изменение одной строки в Бюджетном кодексе в прошлом году привело к тому, что деньги по президентским грантам шли вместо трех месяцев двенадцать, страшно подумать, что произойдет, когда начнут вступать в силу положения непродуманного закона. Будет полный бардак”, заявил он.
Обязательно возникнут потери, потому что будут какието “косяки”, уверен и заместитель директора Института проблем передачи информации РАН Михаил Гельфанд. Например, в законопроекте ничего не сказано про отчуждение имущества. Не сомневаюсь, что Дмитрий Викторович Ливанов не хочет выгнать мою лабораторию на улицу, но наверняка есть и те, кто хочет. Чья воля окажется сильнее?
Михаил Гельфанд, единственный, сказал несколько слов о том, какими грязными средствами делается “реформа” и каково, соответственно, отношение к ней научного сообщества. Все остальные как будто забыли, что в то самое время, когда они заседают в РИА Новости, сотни их коллег, многократно за последние месяцы обманутых и опороченных властью, собираются на очередной митинг против произвола чиновников. Михаил Гельфанд выразился по этому поводу так: “События, которые за это время произошли, изменили обстановку в научном сообществе. Реформы воспринимаются как абсолютное зло, а любое сотрудничество с Минобрнауки как абсолютный беспринципный коллаборационизм”. Он призвал министра “больше не заказывать и не показывать фильмы про Академию наук, потому что это выглядит омерзительно”.
О ценах на перемены наиболее откровенно высказался проректор Высшей школы экономики Константин Сонин.
Реформы требуют жертв, напомнил он стыдливо обходившим эту тему коллегам. У любой реформы есть как бенефициары, так и проигравшие. Когда мы говорим об аудите, экспертизе, повышении качества, увеличении зарплат в разы, это значит только одно: мы хотим кого-то увольнять, что-то закрывать, отбирать здания у одних институтов и передавать другим.
Возражений не последовало. Надо думать, все участники встречи отдавали себе отчет, чем обернутся для академического сообщества намеченные реформы. Поэтому старались оговорить условия, которые должны быть непременно соблюдены при проведении преобразований.
Конкурентная среда не может быть ограничена одним сектором академической наукой, поэтому научный аудит должен проводиться одновременно и на равных условиях в исследовательских коллективах РАН, вузах, Курчатовском институте, “Сколково”, подчеркнул зампредседателя Совета по науке при министерстве член-корреспондент РАН Аскольд Иванчик. Подозреваю, что, если оценка будет проведена честно, при последующем перераспределении средств выиграют академические институты.
Надо убедиться, что аспиранты не окажутся на улице: ведь в агентство перейдет все имущество РАН, включая аспирантские общежития, беспокоился сотрудник Астрокосмического центра ФИАН Юрий Ковалев.
Профессор МГУ Владимир Богачев предложил изменить формулировку о том, что временные ставки в институтах должны значительно преобладать над постоянными. “Это глубоко ошибочная позиция, ее реализация будет губительна для науки”, заявил он.
Высказанные замечания не изменили главного: разработанная советами модель взята Минобрнауки на вооружение, и на то, как она теперь будет использоваться, члены советов едва ли смогут повлиять. Как работает анонсированный Дмитрием Ливановым принцип “двух ключей”, советам совсем недавно продемонстрировали, проигнорировав требование провести серьезное и детальное обсуждение законопроекта о реформе РАН. Второй ключ оказался муляжом. Что в такой ситуации может помешать чиновникам выдернуть из подготовленной учеными стройной концепции только те положения, которые их устраивают, “забыв” про все остальное?
Первый звоночек уже прозвучал. Сообщая, что позиция министерства по реформе будет основана на подготовленном советами документе, Дмитрий Ливанов тут же оговорился, что агентство будет подчиняться не Минобрнауки, а правительству, так что пока не ясно, как министерство будет влиять на принятие решений. Посыл вполне понятный: в случае чего, вопросы не к нам.
Завершая встречу, министр произнес ритуальные слова о том, что на переходный период условия функционирования институтов, их финансовая и кадровая системы будут сохранены, массовых сокращений работников институтов в ближайшее время не предвидится. И вообще, “решения, связанные с введением в действие новых механизмов управления, всегда будут обсуждаться и приниматься с отлагательным периодом, чтобы система могла к ним адаптироваться”. Обещания эти прозвучали, как всегда, убедительно.