http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=e98a1731-29e0-403c-b58b-1b330b000e57&print=1© 2024 Российская академия наук
Марсианская программа американского изобретателя и бизнесмена Илона Маска практически невыполнима — об этом в эксклюзивном интервью ФАН рассказал российский ученый, академик, руководитель отдела планетных исследований и космохимии Института геохимии и аналитической химии им. В.И. Вернадского РАН Михаил Маров.
Ученый также объяснил, почему американцы не имеют права претендовать на Луну или другую планету Солнечной системы, вспомнил, как зарождалась советская лунная программа, и отметил ее перспективы в ближайшем будущем.
Все началось с Королева и Келдыша
— Михаил Яковлевич, вы стояли у истоков советской лунной программы. Как все начиналось? Как в Советском Союзе разрабатывалась программа по освоению Луны?
— Все началось в 1960-х с энтузиазма двух людей — советского ученого, конструктора ракетно-космических систем Сергея Павловича Королева и президента Академии наук СССР Мстислава Всеволодовича Келдыша. Тогда еще серьезных научных программ не было, а было стремление просто использовать технические возможности, которые были на тот момент у СССР. Ради этого была создана дополнительная ступень для знаменитой «семерки» (Р-7, первая межконтинентальная баллистическая ракета в мире. — Прим. ФАН), которая позволяла выводить космический объект к Луне.
— Первые запуски прошли успешно?
— И да, и нет. Первый раз мы промахнулись, а вот второй запуск оказался удачным, мы «попали» в Луну. С третьего уже началась совершенно определенная программа, главной целью которой было понять, что же собой представляет не видимая с Земли обратная сторона Луны. И это была «Луна-3», оснащенная соответствующей фотоаппаратурой.
Человечество впервые увидело обратную сторону Луны. Хотя качество снимков было не очень высокое, основные представления были получены. А вот вслед за этим началась более серьезная разработка лунной программы, для чего необходимо было осуществить мягкую посадку на Луну.
Мне действительно доводилось участвовать в этих обсуждениях, работах, но задача оказалась непростой. Было проведено много пусков в рамках так называемой программы «Е-6» — успех пришел только после 11-го запуска. В феврале 1966 года удалось осуществить первую мягкую посадку на Луну и передать с ее поверхности панорамы. И вместе с тем получить доказательства того, что там не рыхлый верхний слой, в который даже космический аппарат может провалиться, а действительно достаточно твердая поверхность, на которую можно садиться.
Трамп нарушает международные соглашения
— Знаменитый советский луноход — это тоже продолжение лунной программы?
—Я очень хорошо помню тот напряженный период лунной гонки, когда уже где-то в 1967–1968 годах стало ясно, что гонку за высадку первого человека на Луну мы американцам проигрываем. И вот тогда Георгий Николаевич Бабакин (советский конструктор, работавший в космической программе СССР. — Прим. ФАН) предложил создать совершенно уникальные автоматические аппараты, которые будут проводить многомесячные исследования на поверхности.
В 1970 году мы отправили аппарат «Луна-16» и получили пробы лунного вещества. В том же году был высажен на поверхность первый луноход, который проработал 11 месяцев и принес много интересных результатов. Эти успехи — они, конечно, грандиозные и были очень высоко оценены во всем мире.
Подробности всей этой эпопеи изложены в моей книге «Советские роботы в Солнечной системе», которая написана в соавторстве с моим американским коллегой Уэсли Хантрессом, он тогда был помощником администратора NASA. Так сложилось, что у нас были интересные отношения, связанные с первыми шагами по сотрудничеству с американцами в космосе.
— Очень интересно.
— Когда в 1971 году в Москву приехала делегация NASA и было заключено первое в истории соглашение о космическом сотрудничестве между Академией наук СССР и NASA, были созданы четыре рабочие группы. Первая из них занималась изучением космического пространства, Луны и планет — ваш покорный слуга был назначен сопредседателем этой совместной рабочей группы вместе с американским коллегой.
— В 1970-е американцы понимали, что только совместными усилиями можно изучать и осваивать Луну, Венеру и другие планеты Солнечной системы. А буквально месяц назад президент США Дональд Трамп заявил, что Америке по силам одной осуществить лунную программу, что она не нуждается ни в чьей помощи, ни в чьей научной поддержке. Насколько правомерны такие заявления американского президента?
— Подобные заявления Трампа, конечно, очень амбициозны, но они нарушают те международные соглашения, которые были заключены еще в середине 1960-х годов, — о том, что космические тела, включая Луну, не принадлежат никакой национальной юрисдикции.
Сейчас, конечно, у Америки есть определенные заделы, которые позволяют строить свою программу. И к этому процессу, помимо государственных компаний, подключены частные фирмы. То есть у них есть вложения частного капитала, которые могут внести серьезный вклад в освоение Луны, создание лунной базы — и в дальнейшем, может быть, привести к развертыванию там более серьезной инфраструктуры.
Но, повторюсь, закрепление американского права на освоение Луны или иной планеты Солнечной системы будет нарушением международных соглашений.
Маск недооценивает опасность радиации
— Вы упомянули частные компании. Как вы относитесь к Илону Маску?
—Я могу сказать одно: он талантливый инженер и организатор. Действительно, у него есть определенные успехи в создании новых типов ракетных систем. Есть подвижки в части создания нового типа космических средств. Но в то же время я не очень верю, что планы Маска относительно полета на Марс могут материализоваться в достаточно близкой перспективе. Здесь имеется целый ряд очень серьезных проблем, методов решения которых я не вижу.
— Что это за проблемы?
— Первая проблема — это, конечно, радиационная опасность, которую Маск явно серьезно недооценивает. По данным еще наших советских полетов к Красной планете, полет к Марсу, даже в сильно защищенном корабле, чреват тем, что космонавты получат летальную дозу радиации. А утяжелять до бесконечности сам корабль, как вы понимаете, нельзя. Это одна из ключевых проблем, которая заставляет серьезно насторожиться.
Марс, кстати, тоже защищен очень плохо: у него слабенькая атмосфера, поэтому он подвержен воздействию космической радиации. Это касается нахождения космонавтов на поверхности или на околомарсианской орбите.
— А двигатели Маска действительно способны доставить груз к Марсу и обратно?
— Я не думаю, что существующие ракетные двигатели достаточно эффективны для такого полета. Это или твердотопливные, или жидкостные двигатели — у них все-таки достаточно слабенькая тяга. Нужны ядерные установки, а они, в свою очередь, тоже создают дополнительную радиацию.
В общем, это целый комплекс проблем, который пока до конца не решен. И, с моей точки зрения, проект полета к Марсу вряд ли будет осуществлен раньше середины этого столетия.
Америка не потянет полет на Марс
— Не будет ли полет к Марсу таким же, как американская космическая прогулка на Луну: полетели, попрыгали, след сфотографировали и флажок оставили?
—Да, я считаю, что полет к Марсу не должен быть таким же эпизодическим, как это было с программой «Аполлон»: слетали, побродили там какое-то время и вернулись обратно. Полет на Марс в одну сторону занимает примерно девять месяцев и столько же обратно, но при условии, что будет благоприятное расположение планет — Марса и Земли. Поэтому суммарно получается не 18, а примерно 36 месяцев.
Если говорить о полете к Марсу, то это должна быть целевая программа, связанная, в перспективе, если не с освоением Красной планеты, то, по крайней мере, с установкой там небольшой инфраструктуры, чтобы проводить на месте исследования. И чтобы в какой-то мере какую-то область на Марсе обживать.
При этом полет на Марс потребует очень и очень немалых ресурсов. В самом скромном варианте оценка составляет порядка 600 млрд долларов. Это приличная сумма, и вряд ли даже такая развитая страна, как Америка, может себе это позволить. Налогоплательщики — тот же Конгресс — вряд ли согласятся такую сумму выделить. Поэтому — и это практически заключение того, что я хочу сказать — это не национальная задача США, это, скорее, задача международная, и решать ее, конечно, надо вместе.
— Как вы оцениваете российскую лунную программу?
—Есть очень интересный проект, который сейчас называется «Луна-25». Он предполагал целый комплекс интереснейших исследований, которые были призваны ответить на ряд вопросов о происхождении и природе Луны, об особенностях ее формирования. К сожалению, первый полет несет на себе очень мало научной аппаратуры в силу многих ограничений. Следующий полет — это чисто орбитальный аппарат. А «Луна-27» — это вполне интересный проект с широкомасштабной научно-исследовательской программой.
Предстоит изучение грунта — на этот раз уже из полярных районов Луны, где обнаружены определенные запасы воды, а это интересно для развертывания будущих лунных баз. Это, опять-таки, создание многоцелевых луноходов, которые могут быть использованы в качестве начального средства изучения тех областей, где в дальнейшем может быть создана такая лунная база. Программа интересная, перспективная, и я надеюсь, что она тоже пройдет с моим участием.