Версия для печати
Вернуться к списку

«В сырьевой стране наука мало востребована»: интервью с кочегаром от науки

В канун Дня российской науки о состоянии науки в РФ и других вопросах с корреспондентом ИА REGNUM побеседовал представитель так называемой вузовской науки. Подчеркну, не академической, а вузовской. Себя Владимир Шахпаронов назвал кочегаром. А на мое удивление пояснил — потому что работаю внизу, и никто нас не знает. Конечно, это далеко не так. Владимир Шахпаронов — известный ученый. В МГУ был создан комплекс приема и обработки телеметрической информации и управления полетом спутника, возглавляемый В. М. Шахпароновым. А радиофизика — универсальное средство исследования окружающей среды на самых различных уровнях: от микромира до космического пространства. Эта наука занимается изучением общих закономерностей генерации, передачи, приема, регистрации и анализа колебаний и волн различной физической природы и разных частотных диапазонов, а также их применением в фундаментальных и прикладных исследованиях.

«Уйдут остатки поколения 60-летних, и ситуация ещё усложнится», — неутешительный прогноз в День науки о ее судьбе дает ученый-радиофизик из МГУ, ведущего университета России, входящего в Топ-100 университетов мира, кандидат физико-математических наук Владимир Шахпаронов.

В таком случае идея объявить 2021 годом науки Вам нравится? Насколько это насущно?

Владимир Шахпаронов: Каждый год объявляют годом чего-либо или кого-либо, ни разу не ощущал и не замечал хоть малейшего проку от таких объявлений, ни холодно ни жарко. Однако если кому-то хочется, то почему бы и не объявить 2021 год годом науки, хуже не будет.

По-вашему мнению, какая наука лучше — академическая или университетская?

Владимир Шахпаронов: Обе они хуже. В деиндустриализованной сырьевой стране наука мало востребована, перспективы у науки и образования при такой экономической ситуации, мягко выражаясь, туманные. А вообще разделение отечественной науки на академическую и университетскую принципиально лишено смысла, нельзя отделить подготовку кадров от исследовательского процесса. Их взаимосвязь очевидна. Все попытки отделить науку от образования и промышленности провальны, лишены смысла и перспектив по причине неразрывности закольцованной триады: промышленность — образование — наука. Если одна из трёх компонент ослабевает, то две другие неизбежно лишаются сил.

У нас, можно сказать, традиционно принято кивать-ссылаться на западные примеры. Мол, в развитых западных странах таких учреждений, как РАН, нет. Отсюда следует вывод, что академическая наука не нужна, а её нужно оптимизировать. Встречается и противоположная точка зрения: не нужна университетская, то есть вузовская наука. Университеты должны дать предварительные устоявшиеся знания и навыки, а наука развивается в базовых академических институтах, где всё сосредоточено на исследовательской работе. На мой личный взгляд, оба подхода порочны и ведут в никуда. Ещё раз напомню, все три процесса: промышленность, образование, наука — принципиально нераздельны. Они неразрывно закольцованы, и нельзя сказать, который из них главнее. В существующем виде Академия наук создавалась в Советском Союзе в эпоху индустриализации. Именно индустриализация потребовала расширения фронта научных исследований и формирования целой сети академических и отраслевых институтов.

Вузовская, домашняя университетская наука столь же необходима, и не только потому, что без неё не будет качественной подготовки. Вузовская наука традиционно подразумевала широчайшую свободу творческого поиска и генерирования новых идей. Если перед нами сейчас стоит задача новой индустриализации, то не самый разумный путь отказываться от наработанного опыта и традиций.

Почему не так много успехов с COVID-19, несмотря на то, что ученые упорно работают над этой темой во всем мире?

Владимир Шахпаронов: Я не инфекционист и не вирусолог, даже не медик и не биохимик, посему дать квалифицированный ответ на этот вопрос не в состоянии. Всё же из общих соображений могу предположить, что финансирование по всему миру поделено между своими людьми, которые в основном занимаются громкой показухой и аккуратным распилом немалых средств. Тем, у кого есть серьезные новые идеи, ходу нет.

Как выглядит наша наука на фоне мировой?

Владимир Шахпаронов: На общемировом фоне наша наука выглядит точно так же, как и наша промышленность, включая сельское хозяйство как наиболее наукоёмкую отрасль промышленности, вместе с образованием и здравоохранением. Наукометрические рекламные показатели не отражают бедственного положения отечественной науки.

Уйдут остатки поколения 60-летних, и ситуация ещё усложнится. По разным версиям о ВВП на душу населения, что определяет уровень экономического развития страны, Россия занимает 55−61−64-е место. Стало быть, и наука находится там же. Результативность науки линейно зависит от состояния экономики.

Владимир Михайлович, делали ли Вы прививку от COVID-19, будете или нет?

Владимир Шахпаронов: Прививку от ковида девятнадцатого не делал и делать не собираюсь. Боюсь побочных реакций, в семье есть давний негативный опыт. Также сильно сомневаюсь в эффективности любой противоковидной вакцины. Если после перенесённой инфекции концентрация антител уходит в ноль за три месяца, а это, как говорится, медицинский факт, то с какой стати вакцинирование будет эффективней? С моей точки зрения, риск не оправдан.

А на вопрос, почему все же некое противостояние академической науки и вузовской явно ощутимо, собеседник ИА REGNUM ответил, что этой истории не одна сотня лет. А начало было положено Ломоносовым. Его Академия наук фактически отлучила от науки, отчего первый российский ученый и создал Московский университет. Получается, создал в пику консерваторам от науки, а пики «летят» и поныне. Впрочем, возможно, так и должно быть.

Наука — спор: с разумом, природой и самим собой. Спор вечный и дающий новое знание и новую истину.