Версия для печати
Вернуться к списку

Нанотехнологии: стимулы и барьеры для развития

В Москву приехало 3 тысячи участников из 32 стран. На выставке было представлено 115 продуктов наноиндустрии, ученые приняли участие в 29 заседаниях.

Главной целью форума было формирование глобальной площадки для общения представителей власти, науки, крупного, среднего и малого бизнеса. На этой площадке инвестиционное сообщество имело возможность знакомиться с передовым опытом коммерциализации научных разработок в области нанотехнологий, расширить контакты с коллегами из-за рубежа и понять, что же наиболее востребовано потенциальными потребителями. А бизнес мог оценить количество и уровень отечественных разработок в области нанотеха.

Какие проекты выберет «Роснанотех»

Естественно, что на открытии форума было сказано много правильных и оптимистичных слов. Президент РФ Дмитрий Медведев подтвердил нацеленность России на приоритетное развитие нанотехнологий. Все отмечали, что если на предшествующих форумах все доклады были чисто научными, то сейчас речь все чаще шла о применении изобретенного продукта. А выступающие все больше говорили о том, сколько средств нужно для решения проблемы, какой будет эффект.

На выставке были представлены достижения российского и зарубежного нанотеха. Уральский госуниверситет показывал «наноежика» из жидкого металла, который гуляет в магнитном поле. Жидкий металл можно использовать в космосе или на земле, например, для лечения раковых опухолей. Алексей Иванов, проректор по научной работе Уральского государственного университета, поясняет, что такого типа объект можно ввести в раковую опухоль, зафиксировать магнитами и нагревать, при этом раковые клетки гибнут раньше, чем клетки живые.

Пули, выпущенные из винтовки со скоростью 800 метров в секунду, бронежилет с нанокерамикой не пробивают, уверяет доктор технических наук Виктор Мухин.

Старший вице-президент Центра по изучению рака в Роузвелл-Парк, профессор Андрей Гудков говорит, что в медицине все будет решать ранняя диагностика заболеваний, во многом основанная на достижениях нанотеха. Раньше старость считалась нормальной частью жизни. А теперь ее объявили болезнью. Уже сегодня за $500-1000 можно узнать, что вам грозит в жизни и какое «минное поле» у вас впереди. Это позволяет сделать выбор жизненного пути оптимальным. Если раньше свой талант надо было проверять временем и самой жизнью, то сейчас можно все узнать о себе, глядя на свой геном. Правда, пока еще карт «минного поля» для каждого человека не создано, но это дело ближайшего будущего. Однако есть и проблемы. Как быть человеку средних лет, когда он узнает, что всю жизнь занимался не тем, к чему был склонен? Может, ему лучше не читать свой геном? В связи с научными открытиями возникает много этических проблем, и надо искать пути решения.

Еще ученые на выставке нас заверили, что через несколько лет все наши персональные компьютеры и почти вся бытовая техника будут изготавливаться с применением нанотехнологий.

Но часть научного сообщества в кулуарах высказывала сомнения в радужной перспективе того, что «Роснанотех» поддержит самые перспективные разработки. Многие уверены, что корпорация в целях экономии может пойти по легкому пути быстрого возврата денег и отдаст предпочтение простым решениям — нанопорошкам, нанопокрытиям… А на сложные, прорывные научные проекты, как всегда, денег не дадут. Между тем чего стоит один графен! Он уже наступает нам на пятки, и мы можем сильно отстать, если не будем активно работать в этом направлении.

Словно в пику скептикам Сергей Иванов, заместитель председателя правительства РФ, с гордостью сообщил научному и бизнес-сообществу, что сумма в 17 млрд руб., или $570 млн, уже получена от частных инвесторов, что позволило России выйти на 4-е место в мире по привлечению частных инвестиций в сектор нанотехнологий. Правда, он не уточнил, в какие проекты вложат эти деньги, а это — уверяют ученые — самое важное. Пока же народ особой пользы от 17-миллиардного потока рублей еще не почувствовал. Во-первых, рано. Во-вторых — это все же «нано». А в-третьих — еще много проблем.

Стимулы и барьеры для инноваций

Как раз о них и говорили на панельной дискуссии, которую вел Владимир Познер. В основном речь шла о роли государства в становлении модернизационной экономики в России.

Президент РФ Дмитрий Медведев в своем выступлении сказал главное: государство должно создать бизнес-среду, и тогда проблем с модернизацией не будет. Но в том-то и дело, что эта бизнес-среда все никак не сформируется. Мелкий и средний бизнес так и не сделал ожидаемого рывка, даже после того, как летом 2010-го срочно был принят закон о малых предприятиях в научной сфере. Да и большие предприятия постоянно сталкиваются с бюрократическими барьерами и непониманием.

Ректор Российской экономической школы, профессор Сергей Гуриев рассказал об опросе 100 компаний на предмет того, как им работается в родной стране. Все четко сформировали 2 больные проблемы: образование и развитие науки. Все упирается в нарастающую слабость этих двух направлений. Ну а далее следуют наши неизбывные — бюрократия, коррупция и вмешательство государства в бизнес. Но если крупный промышленный бизнес еще неплохо себя чувствует, то инновационный бизнес весьма чувствителен практически ко всему.

Президент РФ Дмитрий Медведев в своем выступлении сказал главное: государство должно создать бизнес-среду, и тогда проблем с модернизацией не будет. Но в том-то и дело, что эта бизнес-среда все никак не сформируется. Мелкий и средний бизнес так и не сделал ожидаемого рывка, даже после того, как летом 2010-го срочно был принят закон о малых предприятиях в научной сфере.

Изобрести-то мы изобретем… А как продать?! Инновации больше не закрыты, сегодня они получают доступ на все мировые рынки. Гуриев считает, что, закрывая наш рынок для других, вставая на путь протекционизма, мы вредим сами себе. На каждый рубль мы все меньше сможем покупать. Российские предприниматели тихо уходят за границу. Более того, в России нет рынка финансовых услуг для инновационных компаний. Государство должно обеспечить доступ к высококвалифицированным кадрам, снять барьеры для конкуренции. Дать доступ к финансам. И тогда Россию ждет успех. К счастью, пока еще у нас высок уровень человеческого капитала.

Но чиновничья когорта проявляет чудеса некомпетентности. Чего стоит насмешивший одних и испугавший других визит работников Генпрокуратуры в «Роснанотех» с выяснением того, как обстоят дела с венчурными проектами, сколько их провалилось и кто за это ответит. Чиновники даже не знали того, что венчурные — высокорисковые по определению — проекты в 9 из 10 случаев провальны. И что это — норма. Госструктуры должны бы знать такие вещи. И понимать: кто свой, а кто чужой. Пока основной признак того, что ты «свой» — это близкая «прислоненность» к вертикали власти. И неудивительно, что непрофессиональный контроль создает атмосферу общего страха и тормозит процесс модернизации в среде ученых.

«Сколково» — фактор успеха и раздражения

Многим до сих пор не дает покоя вопрос, почему инновационным центром выбрали «Сколково», а не один из признанных научных центров. Ученый из Израиля сказал, что они вполне успешно сотрудничают с разными российскими научными центрами, и не лучше ли было вложить деньги туда, где есть хороший научный фундамент старой школы. Отдача была бы быстрее и лучше. Председатель совета директоров группы компаний «Ренова», координатор проекта «Сколково» Виктор Вексельберг не согласился и заявил, что все новое проще начинать с нуля, а не на базе старого. Все было изучено заранее. Какие-то элементы подходят, а в целом — нет. Простое копирование зарубежного опыта тоже не работает. «Сами будем делать», — сказал Вексельберг. Силиконовая долина начиналась с $4 млн частного капитала. В 1970-е годы это было уже $100 млн. В 2007-м — $32 млрд! «Сколково» имеет ярко выраженную рыночную ориентацию. Его задача — запустить сетевой эффект. «Мы хотим вырастить «Яндексы» и «Гуглы», — заявил Вексельберг. Индия и Китай уже воспроизводят опыт Силиконовой долины. Например, здесь начинали свой путь в науке 2/3 китайских ученых. «Россияне должны начать возвращаться в Россию и нести сюда истории успеха», — призвал Вексельберг.

«Роснанотех» создали для поддержки реальных производств. «Сколково» — это грамотное развитие всех элементов развития центра: генерация идей в университетах и институтах, привлечение к работе крупных корпораций, коммерциализация продуктов. Но главное сегодня — создать критическую массу интеллектуального потенциала, который запустит инновационный процесс и рынок.

Ученые говорили и о том, насколько сегодня важна интеграция. И не только в исследованиях, но и в коммерциализации. Пока мы — закрыты. А люди должны зажигаться идеями, спорами, разговорами. Не зря Андрей Гейм нашел путь к своему графену на одном из своих пятничных «научных посиделок».

Что же делает один проект успешнее другого? Мировой опыт показывает, что на первых стадиях, начиная с «посевной», государство везде помогает инновационным начинаниям. Успеха добиваются там, где бизнесу и ученым не указывают, чем им заниматься. Сравнивая Бостон и Силиконовую долину, видно, что самое большое их различие в вертикали управления. В Бостоне в свое время была создана мощная вертикальная доминанта, и он так и не стал большим центром инноваций. А Силиконовая долина — стала. Там степень свободы была выше и результат — лучше. В России вертикальная доминанта сегодня тоже сильна.

Есть ли вообще герои науки России?

Все признают, что Россия до сих пор не утратила лидирующие позиции в математике. Множество последних зарубежных премий по математике — наши. Российские программисты руководят всеми процессами за рубежом. И все эти математические научные успехи скорее подтверждают уже известную истину, что ученому-математику ничего особенно не надо, кроме ручки и собственной головы. И тут нам — нет равных. Потому и удержались на высотах. А там, где кроме ручек еще нужно сложное оборудование, все рухнуло. Только поэтому геймы и новоселовы оказались за рубежом. За границей была аппаратура, на которой можно работать. А они хотели работать, а не прозябать.

Есть ли условия для быстрого развития инновационного бизнеса в России? Пока почти никаких. Для того чтобы он пошел в гору, нужны разумные протекции государства. Жесткая защита интеллектуальной собственности. Популяризация инновационной деятельности. Хорошее образование. Надо создавать пласт людей, которые будут заниматься инновациями. Наука — это получение и накопление знаний. Коммерциализация — это продажа и продвижение продуктов на рынке. Инновации — это превращение науки во что-то полезное для людей и общества. Именно так расставили акценты участники форума. Но пока не созданы условия для работы, российские компании всячески уходят от того, чтобы регистрироваться здесь. Было предложено: мол, надо для начала хотя бы создать бренд. Сначала — «Разработано в России», затем — «Сделано в России». Поможет ли?

Крайне важна популяризация науки. Нужны герои. Чтобы молодежь хотела стать инноваторами. Кто знает про успех лазерщика Валентина Гапонцева в России? Единицы… А ведь ему захотели бы подражать многие. Его небольшая частная инженерная фирма уже является мейджором, контролирующим почти 75% мирового рынка высокомощных волоконных лазеров. Сегодня подразделения группы Гапонцева существуют в США, Германии, России, Италии, Великобритании, Японии, Корее, Индии и Китае.

Успех лазерщика Виталия Лисоченко практически такой же. Они оба на свой страх и риск, вопреки неверию всяких институтов, создали свои компании.

Все признают, что Россия до сих пор не утратила лидирующие позиции в математике. Множество последних зарубежных премий по математике — наши. Российские программисты руководят всеми процессами за рубежом. И все эти математические научные успехи скорее подтверждают уже известную истину, что ученому-математику ничего особенно не надо, кроме ручки и собственной головы. И тут нам — нет равных. Потому и удержались на высотах

Все признают, что Россия до сих пор не утратила лидирующие позиции в математике. Множество последних зарубежных премий по математике — наши. Российские программисты руководят всеми процессами за рубежом. И все эти математические научные успехи скорее подтверждают уже известную истину, что ученому-математику ничего особенно не надо, кроме ручки и собственной головы. И тут нам — нет равных. Потому и удержались на высотах

Или судьба Максима Одноблюдова. Еще несколько лет назад ему в России не дали «зеленый свет» по производству светодиодов. Он договорился с финнами, создал компанию «Оптоган» и стал производить в Финляндии сверхяркие светодиоды. В 2009 г. в России их начали делать с нуля. Сегодня продукция расписана на полгода вперед. Пример Одноблюдова свидетельствует, что создавать инновационный бизнес у нас очень сложно, но иногда получается. Однако без создания творческой атмосферы в стране ничего не получится. Перед Россией стоят глобальные вызовы. И только нано- и инновационные технологии способны на них ответить.