http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=d3eb9ef1-ebd3-4957-887a-825dd862519d&print=1© 2024 Российская академия наук
Взглянем на карту: где Атлантический океан, а где Ростов — ничего между ними общего. Но именно в донской столице живёт и работает Геннадий Матишов — один из ведущих в мире специалистов в области океанологии и подводной геологии. Последние шесть лет он возглавляет Южный научный центр Российской Академии наук. Академик Геннадий Матишов стал гостем редакции «АиФ на Дону».
— В самом деле, Геннадий Григорьевич, как же вышло, что мальчишка из донских степей увлёкся океаном?
— Я вырос на берегу Азовского моря, так что определённое отношение к воде всё же имел. А если говорить в целом, то я благодарен моему учителю профессору Панову, основоположнику отечественной морской геологии. Именно он смог привить нам, студентам РГУ, любовь к науке и к морю. И поэтому по окончании университета у меня не возникало вопросов, чем заниматься, — только исследованием океана. Так, я после аспирантуры уехал в Заполярье. Сначала работал в Полярном НИИ рыбного хозяйства и океанографии, затем в Мурманском морском биологическом институте РАН.
— Который затем и возглавили, когда вам было всего тридцать пять — для мира науки возраст, совершенно юный.
— Интересной работы было столько, что на возраст никто внимания не обращал. Наука тогда широко распахивала двери перед молодыми. Мы регулярно выходили в экспедиции, проводили исследования. В результате создали карту рельефа дна Северной Атлантики и Арктического бассейна, исследовали морские экзогенные процессы, экологию моря.
— Верно ли, что это вы начинали в СССР вести работы по приручению тюленей и нерп для борьбы с подводными диверсантами?
— Нет, такие попытки предпринимались и прежде, но у нас в биологическом институте эта работа была поставлена на качественно новый уровень. Мы изучали в целом возможности адаптации морских млекопитающих для помощи человеку, в том числе для нужд флота. Тюлени, нерпы, белухи обладают уникальными способностями — они могут искать мины, перехватывать боевых пловцов противника. Таким исследованиям очень большое внимание уделяют в США. Конечно же, мы не могли оставаться в стороне. Впрочем, подробно об этом говорить вряд ли стоит: разработки в сфере военного применения морских животных являются государственной тайной.
Конец света откладывается
— Геннадий Григорьевич, как-то в новостях со ссылкой на вас сообщали: академик Матишов считает, что Атлантида может располагаться в местах вулканических образований. Выходит, вы её нашли?
— Должно быть, меня неверно процитировали. Я вообще довольно скептически отношусь ко всем этим тайнам и загадкам. Рельеф дна настолько разнообразен, там столько разнообразных изломов и хребтов, что я вам десяток «руин Атлантиды» отыщу. Да, в море встречается много загадок, но я уверен, что всем им можно найти научное объяснение. Помню, однажды около Норвегии мы увидели прямо в море несколько огромных водоворотов, и в эти воронки с шумом падает вода. Мистика? Чудо? А оказалось всё просто: поблизости, как выяснилось, проходит материковый склон, расчленённый каньонами, он и стал причиной этого «чуда», о котором сейчас, наверно, по телевизору вовсю твердили бы как о необъяснимом феномене…
— …Как обсуждал недавно весь мир, что из-за мощнейшего извержения подводного вулкана в 2012 году наступит конец света. Тоже досужие выдумки?
— Конечно! На дне океана находится столько вулканов и идёт такая сейсмическая активность, что прогнозы о конце света можно давать каждый день! Но это совершенно нормально, и потому не стоит обращать внимание на всякие киношные страшилки.
Над чем трудятся учёные
— О том, что в Ростове работает Южный центр Академии наук, многие даже не знают, хотя находится он здесь уже седьмой год. Может быть, оттого, что не слышно о громких открытиях, сделанных вашими учёными? Чем вообще занимается Южный научный центр?
— На первых порах мы развивали лишь естественные науки. Я ведь естественник, поэтому начинал с того, что знаю сам. Потом появилось гуманитарное направление. Группа учёных под моим руководством создала четырёхтомный «Атлас социально-политических проблем угроз и рисков Юга России» — это масштабный труд, в котором показаны исторические, демографические, геополитические процессы на Северном Кавказе, описывается, как складывались отношения между народами в социальном, этническом, религиозном аспектах. Последним направлением стало развитие физики, химии и нанотехнологий.
А конкретные разработки можно перечислять десятками. Да вот хотя бы взять нашу научно-экспедиционную базу в Кагальнике. В 2005 году там открылся экспериментальный аквакомплекс по выращиванию осетровых. Мы разработали способ, который позволяет осетрам расти в 2–3 раза быстрее, чем в открытых водоёмах и рыбхозах, несколько раз в год получать «урожай» чёрной икры. Разве не значимое это открытие для страны?
— Несомненно. Значит, удастся восстановить популяцию осетровых в Азовском море?
— Увы, боюсь, это вряд ли получится. Вернуть к жизни Азовское море с его былым рыбным богатством сейчас уже почти невозможно. По крайней мере для этого потребуются огромнейшие затраты. Когда-то в море запустили пеленгаса, он расплодился так, что занял всю акваторию. К сожалению, в своё время таких ошибок было допущено множество. И при строительстве Весёловского водохранилища, когда в плотине «забыли» сделать проходы для рыбы, и при проведении Волго-Донского канала, из-за чего Цимла теперь ежегодно цветёт от водорослей. И прошлой осенью Волгодонск остался без воды. Сейчас решается вопрос о строительстве второй нитки канала, наш центр готовит по этому поводу экспертное заключение. Там имеется множество аргументов как за, так и против строительства. Результаты передадим в правительство, чтобы не получилось так, как с Азовским морем. Избегать непоправимых ошибок — для этого ведь и ведутся все научные исследования.
Молодым везде у нас дорога
— А есть кому их вести? Сегодня в вузах средний возраст научных кадров — 56 лет, молодые учёные как правило уезжают работать за рубеж. У вас дело обстоит так же?
— У нас, к счастью, получше. С самого начала работы центра мы искали и приглашали молодых специалистов со всего Юга России. Хотя, конечно же, проблема остаётся: сегодняшней науке действительно не хватает талантливой молодёжи. А знаете, в чём проблема?
— В нищенских зарплатах? В нехватке научного оборудования?
— И в этом тоже. Хотя, если говорить о Южном научном центре, то у наших сотрудников и оклады побольше, чем в вузах, и жильё мы предоставляем. Нет заинтересованности. У ростовчан, кстати, как у всех жителей Юга, очень развита коммерческая жилка. Но можно купить диплом, а знания и талант, как и здоровье, не купишь ни за что. И отсюда у многих нет понимания, зачем они учатся в вузе,— вот в чём беда нашей высшей школы. К тому же качество обучения тоже вызывает много вопросов. Например, в наших лабораториях установлено оборудование мирового уровня, а выпускники вузов даже не знают, с какой стороны к нему подойти: они такого никогда не видели. Российская академия наук не жалеет средств на исследования, наши научные школы открыты для молодёжи. Вузы должны чаще переносить свои учебные аудитории, лаборатории в ЮНЦ, тогда молодые люди увидели бы: заниматься наукой — очень перспективно и интересно.