Версия для печати
Вернуться к списку

Формула кривого зеркала

Руководители минобрнауки заявляют, что ЕГЭ позволил увидеть подлинное лицо российского образования.

С этим не согласны заместитель директора Института прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН доктор физико-математических наук Георгий Малинецкий и кандидат физико-математических наук Андрей Подлазов, утверждающие, что ЕГЭ ничего не "измеряет". С ними беседует корреспондент "РГ".

Российская газета: ЕГЭ не критиковал только ленивый, и уже, кажется, прозвучали все аргументы "за" и "против". Но у вас есть свои, неожиданные доводы. На чем они основаны?

Георгий Малинецкий: Еще в 1994 году, когда встал вопрос о реформе образования, нас попросили провести экспертизу, в том числе и ЕГЭ. Мы построили математические модели, провели анализ, сравнили, как учат у нас и за границей. Главный вывод: и предлагавшиеся реформы, и ЕГЭ нанесут нашему образованию серьезный удар, снизят его качество. Тогда удалось силами ученых и общественности реформы остановить. Но сейчас они, к сожалению, реализуются.

Особо хочу подчеркнуть один момент. Говоря о ЕГЭ, мы должны понимать, что это не просто инструмент оценки знаний и средство для поступления в вузы. Это вопрос национальной безопасности.

РГ: Не слишком ли большое значение придаете экзамену?

Малинецкий: А вы обратили внимание, что главной причиной крупных аварий чаще всего оказывается человек. Низкий уровень его профессиональной подготовки. Моя научная специализация - управление рисками и проблемы безопасности. В стране 50 тысяч опасных объектов, среди них 5 тысяч особо опасных. Сегодня они работают благодаря опыту и квалификации старшего поколения. Могу утверждать: когда сюда придут те, кто сегодня поступает по ЕГЭ, риски вырастут. Уже сейчас в принципе понятно, какими могут оказаться будущие инженеры. Посмотрите на баллы поступивших на многие технические специальности - около 40. То есть эти люди сдали между двойкой и тройкой. Даже в ряде московских технических вузов средний балл около 60, между тройкой и четверкой. Многие подавали заявления сразу в несколько вузов, им все равно, где учиться. Так случайно они станут энергетиками, связистами, дорожниками, строителями и т.д.

По оценкам МЧС, сегодня России по силам устранить последствия аварии, которая по масштабам составляет не более 1/80 чернобыльской. Более крупные для страны просто неподъемны, они станут национальной катастрофой. Еще и поэтому важно, чтобы вузы выпускали высоко классных специалистов, чтобы туда приходили учиться не за абы каким дипломом, а за знаниями. Значит, барьер для поступления надо повышать, а не понижать, как это делает ЕГЭ. Ситуация усугубляется тем, что мы попали в демографическую яму, через пять лет у нас будет вдвое меньше поступающих и выпускников. Каждый из них, по сути, штучный товар. Но сегодня для вуза новый набор - это поручик Киже. Ходят бумаги, а человека нет.

РГ: Подводя итоги ЕГЭ, министр Андрей Фурсенко заявил, что "мы, наконец, поняли, какое у нас образование". А вы поняли?

Подлазов: С помощью ЕГЭ это понять в принципе невозможно, поскольку он ничего не измеряет. Его создатели скрестили телескоп и микроскоп, объединив выпускной и вступительный экзамены. А ведь у них разные задачи. Выпускной экзамен выявляет базовые знания ученика. А вот при поступлении в вуз надо показать не только знания, даже не столько знания - их можно приобрести и в вузе, а прежде всего умение самостоятельно мыслить, анализировать задачу.

Что получается, когда ЕГЭ работает на два фронта? Основная масса даже не пытается выполнить сложные задания, а значит, оцениваются не из полного балла, и получается, что для них требования ЕГЭ завышены. А сильные ученики вынуждены решать простые задачи, и у них не остается времени, чтобы основательно подумать над сложными. Они не могут продемонстрировать свои таланты, а значит, требования ЕГЭ к ним занижены. Выход из этой абсурдной ситуации очевиден - разделить экзамены. И в них должны быть разные вопросы, в одном - на знания, в другом - главным образом на умение самостоятельно мыслить.

РГ: Но сами баллы, которые абитуриенты направляют в вузы, отражают уровень подготовки молодых людей?

Подлазов: В том-то и дело, что нет. Они вообще непонятно что показывают. Дело в том, что для пересчета первичных баллов в тестовые авторами ЕГЭ выбрана одна из известных математических моделей. Она вполне пригодна для однотипных задач с однозначным ответом - "да" или "нет". Однако если задания разнотипные, когда проверяется владение предметом на разных уровнях, например при аттестации в школе и поступлении в вуз, то модель непригодна, она искажает результат. Что и получается в ЕГЭ.

Далее. Есть задания, за которые можно получить не один, а сразу несколько баллов. Так вот в данной модели экзаменуемый должен все части задания решить обязательно последовательно, одну за другой. Иначе итоговая оценка искажается, даже если он на все вопросы ответит верно, но ошибется в последовательности. Кроме того, пересчет первоначальной оценки школьника в 100-балльную систему ведется по нелинейной шкале. И это тоже вносит свои искажения. Так, если у вас было мало или много баллов, то каждый дополнительный или потерянный радикально сказывается на общем итоге. Но и у середняков ситуация не лучше: каждый новый балл сильно меняет положение ученика относительно других, не давая объективной картины, кто же на самом деле сильней.

Наконец, для каждого варианта заданий баллы нужно пересчитывать отдельно, иначе пропадает сам смысл применения этой сложной модели, которая и была выбрана только для того, чтобы устранить влияние различий в сложности вариантов. И уж, конечно, не в коем случае нельзя складывать баллы по разным предметам, как это делается при поступлении в вузы. Это также вносит свои по грешности.

РГ: А как математики оценивают сами тесты ЕГЭ?

Подлазов: Тест, когда среди вопросов есть только один верный, дает определенную вероятность просто его угадать, а если хотя бы отдаленно что-то знаешь, то шанс существенно увеличивается. Кстати, в предыдущие годы задания-угадайки в ЕГЭ по математике и литературе давали не более 33 процентов первичных баллов, а по остальным предметам - 60-75 процентов. Отсюда понятно, почему математика и литература так сильно выделялись по неудовлетворительным оценкам. Считаю, что надо полностью исключить задания, допускающие угадывание.

РГ: Один из аргументов "за" ЕГЭ - борьба за справедливость, возможность для талантливого мальчика из далекой провинции учиться в столичном вузе. Эту задачу единый выполняет?

Малинецкий: На самом деле проблема в другом. Сторонники ЕГЭ говорят, что он дает равенство возможностей для всех желающих поступить в вузы. Предоставить равенство при получении образования могут дистанционное обучение, гранты для одаренных, учебные лагеря, олимпиады. Вот куда следует направить огромные деньги, которые поглощает ЕГЭ.

Единый экзамен не повышает, а снижает уровень образования. Учитель уже не учит своему предмету, резко сокращая все, что не входит в тесты, он учит сдавать ЕГЭ, который вообще стал самостоятельной дисциплиной!