Версия для печати
Вернуться к списку

НЕСОВЕРШЕННАЯ ЭКСПЕРТИЗА

Пробелы в праве

Людмила Огородова назвала одним из пробелов, которые необходимо устранить, несовершенство системы экспертизы «результатов для выявления проектов, представляющих интерес для рынка»

Правовое регулирование научной и научно-технической экспертизы (НТЭ) осуществляется на основе статьи 14 Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» (127-ФЗ), принятого в 1996 году. Но сегодня оно уже не отвечает вызовам времени, утверждает заместитель председателя комитета Людмила Огородова. По её словам, в ряде принятых подзаконных актов сделана попытка выстроить систему экспертизы – государственную, профессиональную и специальную – и её механизмы. Однако до сих пор дискуссионными остаются следующие вопросы: должна ли экспертиза быть государственной, унифицированной или это может быть, как сказала Людмила Огородова, «сетевой инструмент, инструмент саморегулирования профессиональной среды», стоит ли разработать специальный закон об экспертизе или готовить поправки в закон о науке?

В нормативно-правовой базе, по мнению зампреда комитета, на сегодня нет ответа на вопрос, насколько результаты экспертизы обоснованы с точки зрения менеджмента качества. Законодательно не прописаны и вопросы ориентации НТЭ на мировой уровень научно-технического развития, обязательности выполнения требований международных национальных стандартов.

Одним из пробелов, которые необходимо устранить, Людмила Огородова назвала несовершенство «системы экспертизы результатов для выявления проектов, представляющих интерес для рынка, и оценки их коммерческого потенциала». Также она отметила отсутствие регулирования на должном уровне сферы интеллектуальной собственности: экспертной оценки её стоимости и пригодности для рыночных отношений, защищённости прав патентовладельцев.

Почём слово эксперта?

На реальные проблемы, с которыми сталкивается научное сообщество при реализации научных проектов и проведении экспертизы, обратил внимание генеральный директор ФГБНУ «Дирекция научно-технических программ» Минобрнауки России Андрей Петров. По его словам, «часто научно-техническая экспертиза трактуется совершенно по-разному», поэтому «необходимо чётче определить терминологию».

Андрей Петров: «Ни в каких документах не урегулирован процесс восприятия результатов экспертизы тем лицом или тем органом, которые принимают окончательное решение»

При этом решить все проблемы одними лишь изменениями в нормативно-правовой базе, по мнению Андрея Петрова, не удастся. Он рекомендует действовать поэтапно, устраняя поправочными законами в первую очередь те узкие места, которые «либо тормозят процесс, либо приводят к существенным рискам». Так, до сих пор в нормативных документах не определено, является ли научная или научно-техническая экспертиза научной работой или услугой? В последнем случае необходимо платить НДС. Сейчас одни организации такой налог уплачивают, другие считают себя свободными от налогообложения. А налоговые органы не обращают на это внимания лишь до поры до времени. Если чётко зафиксировать, что НТЭ – это научная работа, то многие вопросы снимутся сами собой, уверен гендиректор ФГНБНУ ДНТП, поскольку есть ГОСТ на НИР и «многие процедуры можно встроить в систему организации научной работы – и задания эксперту формировать в виде ТЗ, и экспертную анкету, и экспертные заключения». Многие из них делаются за вознаграждение, но вопрос, каким оно должно быть, также пока остаётся на усмотрении заказчика экспертизы.

Экспертиза проводится для принятия управленческого решения, но ни в каких документах, по словам Андрея Петрова, «не урегулирован процесс восприятия результатов экспертизы тем лицом или тем органом, которые принимают окончательное решение». Общеизвестно, что решения порой принимаются совсем иные, нежели рекомендовали эксперты, и никто за это не отвечает. «Результаты экспертизы, даже если у нас эксперты независимые и анонимные, всё равно должны как-то коррелировать с результатами проектов, которые поддерживаются или, наоборот, не поддерживаются экспертом, и те организации, которые осуществляют привлечение этих экспертов, должны соответствующие инструменты или алгоритмы у себя иметь», – убеждён генеральный директор ФГНБНУ ДНТП.

Поставить под контроль

Кроме того, пока не определён статус экспертной организации. По мнению Андрея Петрова, «экспертная организация – это прежде всего некий сервисный центр – неважно, является он государственным или это общественная организация либо частная, – который обеспечивает соответствующую технологию организации экспертизы». Причём привлекаемые разными организациями эксперты могут быть одними и теми же, что видно хотя бы на примере самой ДНТП и РФФИ. Важно другое – экспертом должен быть человек из научного сообщества, и он должен отвечать за свою работу.

Геннадий Бахтурин считает целесообразным «иметь одну организацию, которая будет курировать экспертное сообщество»

Головной организацией в сфере НТЭ является Республиканский исследовательский научно-консультационный центр экспертизы. Генеральный директор ФГБНУ НИИ РИНКЦЭ Геннадий Бахтурин напомнил собравшимся, что в России расходы на науку на 70% покрывает государство и только на 30% – бизнес. Об экспертизе для бизнеса беспокоиться не стоит, он сам обеспечит её качество. А вот о качестве экспертизы финансируемых государством научных проектов задуматься надо. С 2007 по 2013 год расходы федерального бюджета на фундаментальные и прикладные научные исследования составили, по словам Геннадия Бахтурина, почти 2 триллиона рублей. И эта сумма распределялась на основе экспертных заключений. Но какими должны быть ответственность экспертов и контроль над их деятельностью, пока не понятно, признался гендиректор РИНКЦЭ.

Опыт формирования федерального реестра экспертов показал, что практически все учёные знают, кто какой тематикой занимается в той или иной области науки, сформировались экспертные сообщества. Другое дело, согласится ли конкретный эксперт делать экспертизу или откажется, неведомо никому. Поэтому Геннадий Бахтурин считает целесообразным всё-таки «иметь одну организацию, которая будет курировать экспертное сообщество» и взаимодействовать с ним и с организациями, которым нужны эксперты. Это, он полагает, даёт «подконтрольность того, что творится в этой сфере». Нужно вводить аудит проведённых экспертиз, а также нормы соответствия количества экспертиз количеству привлекаемых экспертов. Также имеет смысл проводить ротацию включённых в реестр экспертов с ежегодным обновлением их состава на треть. Эти и другие вопросы, по мнению гендиректора РИНКЦЭ, должны регулироваться отдельным законом.

Право выбора

По мнению директора Российского фонда технологического развития (РФТР) Михаила Рогачёва, не следует «ограничивать право заказчика в выборе эксперта и требований к экспертизе». Поскольку «сейчас экспертиза не несёт ни финансовой, ни моральной ответственности за результат проекта», особенно при условии анонимности её проведения, надо страховать не только ответственность эксперта, но и ответственность организации, считает Михаил Рогачёв. Он порекомендовал научиться работать с саморегулируемыми организациями – по примеру РФТР, который наряду с государственной экспертизой РИНКЦЭ пользуется экспертизой технологических платформ. Это позволяет выбирать экспертов из организации, само существование которой зависит от её репутации.

Михаил Рогачёв: «Сам по себе реестр экспертов без учёта опыта проведённой ими экспертизы не позволит реально оценивать результаты их деятельности»

Михаил Рогачёв считает целесообразным сформировать рабочую группу Минобрнауки России с включением в неё представителей институтов развития, технологических платформ и экспертного сообщества для проведения дополнительного анализа направлений и инструментов развития системы научно-технической экспертизы и подготовки предложений по внесению изменений в 127-ФЗ. Также, по мнению директора РФТР, необходимо разработать стандарт проведения научно-технической экспертизы и рассмотреть варианты его внедрения в практику экспертных организаций в качестве рекомендуемого, а не обязательного к применению – по аналогии со стандартом ISO 9000, описывающим процедуры, которые позволяют обеспечить качество продукции. Принимать такой стандарт как внутренний или нет, должна решать сама экспертная организация.

В рамках взаимодействия институтов развития Михаил Рогачёв предлагает сформировать скоординированную систему научно-технической экспертизы с ведением единой информационной базы проектов, их промежуточных результатов и, конечно, экспертов, принимавших участие в оценке проекта. Сам по себе реестр экспертов без учёта опыта проведённой ими экспертизы не позволит реально оценивать результаты их деятельности.

Опытом проведения экспертизы поделился ответственный секретарь РФФИ член-корреспондент РАН Вадим Шахнов: в 2012 году экспертами было оценено более 17 тысяч проектов, проведено 85 тысяч экспертиз. В этой работе участвовало около 3,5 тысячи экспертов с учёной степенью не ниже докторской. Значительная их часть, около тысячи, – из-за рубежа, правда, в основном из стран СНГ. Экспертный корпус, равно как и экспертные советы, ежегодно обновляется на треть, соответственно, раз в три года – полностью.

Закон, по мнению Вадима Шахнова, «нужен, но он не должен ограничивать те организации, которые проводят финансирование проектов, заказывают экспертизу», ибо «никакой закон не охватит всё и вся».

Участники круглого стола договорились в ближайшее время доработать проект решения. Их рекомендации, как сообщила Людмила Огородова, внимательно рассмотрит спикер Государственной Думы. Тогда, видимо, и прояснится, какова будет процедура изменения законодательства, регулирующего научную и научно-техническую экспертизу.