http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=c8fffa63-d6e5-4164-a9b2-1f870ba45789&print=1© 2024 Российская академия наук
В ходе предвыборной президентской кампании активизировались силы, которые хотят значительной корректировки внешней и внутренней политики, экономического развития России. Насколько назрела в этом необходимость, в каком направлении могла бы быть произведена корректировка экономического курса, достаточен ли запас прочности российской экономики для того, чтобы выстоять в условиях вероятного мирового кризиса? Об этом и не только беседа с одним из наиболее авторитетных российских экономистов, научным руководителем Института экономики РАН, академиком Леонидом АБАЛКИНЫМ.
– Леонид Иванович, каковы могут быть параметры, по которым можно было бы оценить сегодняшнее социально-экономическое положение России?
– Трудность ответа на вопросы, касающиеся нашей социальной и экономической жизни, заключается в том, что мы не видим целостности социально-экономического развития России. У нас нет стратегии такого развития, не разработаны ее запасные варианты, которые должны быть предусмотрены. Поэтому в решении тех или иных социально-экономических проблем мы часто пользуемся импровизацией. А вот целостность предполагает одновременно анализ производства как мирового, так и отечественного, уровня цен, спроса, состояния налогов, деления общества на богатых и бедных, межбюджетных отношений, состояния коррупции. Вот по этим параметрам мы и должны оценивать ход идущих в стране процессов, по ним как-то и определяться. Обобщенно – по качеству жизни людей. Сюда входят доходы, степень их дифференциации, прожиточный минимум, занятость населения, состояние культуры и образования, экологической среды. Используя эти критерии, можно оценивать и деятельность властных структур, в том числе правительства, по итогам года или более длительного периода.
– Исходя из изложенных вами критериев, можем ли мы сейчас считать Россию «островом стабильности» в условиях прогнозируемого общемирового экономического кризиса?
– Действительно, в последнее время наблюдается некий спад деловой активности, в том числе в крупнейшей экономике мира – США, что связано с кризисом ипотечного кредита. Сейчас намечаются меры по преодолению рецессии. Если обратиться к спорам кандидатов на пост президента США, то они главное внимание обращают именно на стимулирование экономического роста в стране. И это очень показательно. Что касается влияния американской экономики на другие страны, то оно достаточно велико. Мы живем в век глобализации, и то, что происходит в Америке, так или иначе прокатывается по всему миру. Но я думаю, что сейчас говорить о мировом экономическом и финансовом кризисе было бы преждевременно. Часто пресса просто раскручивает пиар по болевым позициям. Я все же считаю, что разговоры о какой-то финансовой катастрофе сильно преувеличены.
Что касается России, то надо сказать, что у нас есть определенный запас прочности, чтобы выстоять в этих условиях. У нас есть стабфонд в его разновидностях, большие золотовалютные резервы. С которыми, кстати сказать, надо обращаться достаточно разумно: диверсифицировать свои вклады, ориентироваться не только на доллар, но и на другие валюты. Есть предложение и о торговле рублями. Но это не тема импровизации, это тема долгосрочной стратегии. В целом имеющийся у нас запас прочности позволяет нам год-два относиться к негативным процессам в мировой экономике достаточно спокойно.
– То есть заявление Егора Гайдара о том, что в ближайшее время нас ждет финансовый крах, мягко говоря, не отвечает реалиям?
– Я думаю, что это тоже импровизация, игра на болевых точках. На мой взгляд, такие заявления несостоятельны.
– Некоторые политики и экономисты считают, что в накопленных средствах большая заслуга нашего министра финансов Алексея Кудрина. Анатолий Чубайс, к примеру, даже предложил согражданам написать плакат «Спасибо тебе, Кудрин!» и выйти с ним к Минфину. Действительно, известно, что Минфин крайне неохотно соглашается на расходование накопленных средств на государственные инвестиции. Так, недавно Кудрин заявил, что вкладывание государственных средств в развитие инфраструктуры, в частности, строительство дорог, вызывает негативные явления в экономике, рост инфляции. Насколько такой подход может быть оправдан?
– Это его личная позиция, и я с ней в принципе не согласен. Развитие инфраструктуры, в том числе транспорта, сегодня является одной из самых острейших проблем в России. Дороги как автомобильные, так и железные – это самое слабое звено экономики России. И вложения сюда очень эффективны. Хотя этот эффект проявляется не сразу – на строительство дорог уходит два-три года. К сожалению, никто не считает, какой ущерб мы несем от плохих дорог, износа техники, человеческих жертв. А он значительно превышает расходы на строительство транспортных артерий. Но этот эффект выявляется позже. Для того чтобы он проявился, и нужна стратегия. Мы должны сегодняшние затраты соизмерять с завтрашним или послезавтрашним эффектом. Строительство транспортных магистралей, гостиниц, аэропортов, развитие авиации, всей инфраструктуры – это жизненно важная потребность для нашей страны.
– На днях правительство одобрило федеральный бюджет на 2008 год, в котором профицит составляет чуть ли не триллион рублей. Это что – показатель нашей экономической стабильности или просчеты бюджетного планирования?
– Должен сказать, что профицит является следствием составления нереальных бюджетов. Ежегодно наш Институт экономики Российской академии наук дает заключения по проектам бюджетов, которые мы направляем в Государственную думу, Совет Федерации, Счетную палату, в правительство. Мы утверждаем, что показатели бюджетов занижаются. Однако к нам не прислушиваются. Потому что чиновникам легче договориться о корректировке бюджетов по итогам года.
Многим россиянам, чтобы выжить, пришлось стать «челноками»
Для того чтобы показать, к чему это приводит, вернемся несколько назад. В 2006 году поправки в федеральный бюджет по доходам и расходам были внесены 1 декабря. Пока деньги дошли до мест, год уже кончился. В результате федеральный бюджет 2006 года не был выполнен ни по одной статье расходов, а в целом он был реализован только на 96%. Деньги застряли в чиновничьих кабинетах. А с нового года их изъяли из бюджетных организаций. Такая же ситуация сложилась и в 2007 году. Поправки в бюджет были внесены в конце ноября. Пока сводных данных нет, они будут несколько позже, но я думаю, что и в этом году федеральный бюджет по расходам не будет выполнен.
Профицит же накапливается в огромных суммах и расходуется уже без контроля со стороны Государственной думы. Весь профицит попадает в Минфин и используется на различные цели, большая часть его оседает в фондах.
– Вызывает недоумение не только подход к формированию бюджета, но и некоторые другие аспекты деятельности нашего правительства. К примеру, его методы борьбы с инфляцией. В частности, замораживание цен на продовольственные товары на какой-то период. В нынешнем году – до 1 мая. Насколько такая мера может быть эффективна?
– Думаю, что те меры по борьбе с инфляцией, которые сейчас намечены, вряд ли дадут положительные результаты. И если в январе потребительские цены выросли уже более чем на 2%, а планируем мы их рост на 2008 год всего на 8,5%, то это, на мой взгляд, прост обман населения. Дело в том, что в борьбе с инфляцией должны быть другие методы. И это касается не только цен, но и всего комплекса антиинфляционных мер. Мы действительно в конце минувшего года, в ходе предвыборной кампании, резко увеличили денежные доходы населения. Но одновременно с этим мы должны были создать условия для быстрого развития малого производства, насыщения внутреннего рынка потребительскими товарами. Если вы повышаете доходы населения и одновременно расширяете предложение товаров на рынке, то у вас в результате выходит нулевая инфляция. Если вы просто вбрасываете деньги, не предлагая товаров, то рост цен будет неизбежен. Кроме того, мы повысили расходы на жилищно-коммунальное хозяйство. Все это и дало толчок росту цен.
Я думаю, что всегда должны быть запасные варианты борьбы с инфляцией, чтобы не пользоваться импровизацией вроде замораживания цен. Надо продумывать стратегию и разрабатывать ее не на год, а на более длительный срок. В частности, повышая доходы малообеспеченных слоев населения до прожиточного минимума, надо насыщать рынок отечественными товарами. Если эти меры принимаются одновременно, даются льготы тому же малому бизнесу для наращивания производства товаров и услуг, то опять балансируется соотношение доходов и спроса. В этом случае роста инфляции не будет.
– В качестве одной из мер борьбы с инфляцией Банк России впервые за последние 10 лет повысил ставки рефинансирования на 0,25%. Как это может сказаться на экономике?
– Хочу прежде всего пояснить, что когда в США Федеральная резервная система понижает ставку рефинансирования, то это расширяет спрос на кредиты и стимулирует экономический рост. А если ставка повышается, то это рано или поздно приведет к удорожанию товаров. Потому что банки берут деньги под повышенные ставки и, соответственно, должны вернуть долг тоже по более высокой ставке. В этом случае они в свою очередь повышают цены на собственные услуги, в том числе кредиты. Этот фактор как раз стимулирует ценовой рост на товары.
Есть и еще одна сторона этого явления. Повышение Центробанком ставки рефинансирования стимулирует процесс, при котором наши коммерческие структуры берут взаймы деньги не в России, а за рубежом. И нарастает огромный внешний долг. Не государственный, а частных корпораций. Он и сейчас у нас огромный, существенно превышающий государственный. И это, в принципе, тоже может тяжело сказаться на экономике.
Я думаю, что нынешний шаг Центробанка сейчас не оправдан. Потому что он так или иначе стимулирует инфляцию, может привести к увеличению внешнего долга страны. Это была очередная импровизация властей, ибо не видно за ней какой-либо стратегии. На реальной экономике, на социальной сфере она скажется негативно.
– В последнее время с новой силой зазвучали голоса адептов так называемой либеральной экономики – министра финансов Алексея Кудрина, «отца приватизации» Анатолия Чубайса, бывшего зампреда кабинета министров Егора Гайдара и других. Не связано ли это с предвыборной президентской кампанией, и если да, то не ждать ли нам смены курса экономического развития с приходом на пост президента Дмитрия Медведева? В частности, отказа от усиления роли государства в экономике?
– На мой взгляд, это попытка давления как на выборы президента, так и на того, кто в марте займет этот пост. В стране идет большая игра, и каждая сила, если она имеет авторитетных представителей и может влиять, использует эту возможность. Это началось не сегодня, а значительно раньше. Люди, которых вы назвали, достаточно известны в стране и способны повлиять на того, кто станет президентом, на его позицию, определенным образом настроить его. Ведь кандидат в президенты тоже подпитывается информацией. Поэтому в противовес такому давлению должна быть развернута и другая позиция, которая показывала бы другие сценарии развития экономики. Никто не говорит об огосударствлении экономики, ликвидации частной собственности. Не надо к этому призывать. Но надо использовать разумное сочетание рыночных рычагов, социально-рыночной экономики с государственным регулированием. С научной точки зрения это вполне понятно. Поэтому ученые обязаны – это их гражданский долг – говорить, как они видят решение проблемы социально-экономичес-кого развития страны. У нас тоже есть разные подходы, это неизбежно. Но ученые также должны влиять на позицию будущего президента страны в этих вопросах. И если наука не выполняет этот свой общественный долг, то это не в пользу ученых.
– И какие же возможны варианты развития экономики после выборов нового президента в ближайшие год-два?
– Я начну издалека. Прежде всего, стране необходима долгосрочная социально-экономическая стратегия, рассчитанная не на год и не на три года. Поскольку широко пропагандируемый трехлетний бюджет в нынешнем году уже сломали. Это не перспектива. Должна быть выстроена достаточно долгосрочная стратегия, определены система приоритетов, этапы этой стратегии. Она должна предусматривать различные антикризисные ситуации. Такие наработки сейчас идут.
Если говорить о нынешнем годе, то, наверное, производство внутреннего валового продукта у нас вырастет и составит порядка 6–6,5% за год.
– На уровне прошлого года?
Ущерб от плохих дорог значительно превышает расходы на их строительство
– Думаю, что чуть ниже. Почему чуть ниже – потому что есть проблемы с промышленностью. У нас в прошлом году большой подъем был в основном за счет инвестиций в основной капитал. Инвестиции дали толчок этому росту. Помимо внешних цен на наши экспортные товары, инвестиционный спрос был очень сильным. Удержится ли он на этом уровне – очень сложно предугадать. Если, к примеру, начать ускоренными темпами строить жилье, то сразу возникает преграда – в стране нет в достаточном объеме цемента. У нас цены на цемент в прошлом году в два раза выросли. И если мы будем развивать строительство жилья или еще чего-то такого же масштабного, то нам просто не хватит цемента. Поэтому очень большого роста здесь не будет. Далее. Рост промышленность будет ниже, чем общий рост ВВП, – на уровне 4–4,5%. Инфляция же будет выше намеченного – это совершенно очевидно. Она составит не менее 10% по итогам года. Очень сложный вопрос, вступит ли в этом году Россия в ВТО? Если это случится, то тоже может внести какие-то осложнения в экономику. Хотя и это сейчас трудно прогнозируемо.
Но в целом нынешний год будет достаточно благополучным. Хотя самый болезненный вопрос – дифференциации доходов – не будет решен. Эта дифференциация – разница между 10% самых богатых и 10% самых бедных людей в стране – остается крайне высокой, она значительно выше среднемировой. И уже давно превысила критическую планку. Вот это серьезная, больная проблема, ее надо решать. Но решать тоже в комплексе мер – одновременно с льготами для малообеспеченных семей расширять предложение товаров и услуг. Сложный комплекс. И повторю, решать его надо в рамках достаточно долгосрочной стратегии.