http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=c8e6e7b6-d51b-4923-8544-b09bd9ee901b&print=1© 2024 Российская академия наук
Во вступительном слове председатель СО РАН академик Александр Леонидович Асеев подчеркнул, что в условиях, когда академик Юрий Сергеевич Осипов снял свою кандидатуру на выборах президента РАН на новый срок, Александр Дмитриевич является, пожалуй, единственным из трёх претендентов, который обладает всей полнотой и опытом взаимодействия с правительственными структурами.
«Мы с Александром Дмитриевичем хорошо знакомы и тесно работаем в течение последних пяти лет. Я должен отметить, что он ведёт серьёзную работу по упрочнению позиций РАН в правительственных структурах. На это стоит обратить особое внимание», - заявил А.Л.Асеев.
Хуже, чем в лихие годы
А.Д.Некипелов считает, что в некотором отношении сегодняшняя ситуация тяжелее, чем та, которая была в 90-е годы.
- Тогда мы жили впроголодь, но стремились сохранить науку, порой принимая экстремальные решения. Я до сих пор помню, как вначале 90-х годов в Институте международных экономических и политических исследований мы всем коллективом были вынуждены перейти на четырёхдневную рабочую неделю. И не потому, что нам не хотелось работать, а просто не хватало денег, чтобы поддерживать работу института даже в течение пяти дней. Но в тот сложный период полезность и эффективность РАН никогда не ставились под сомнение.
Сейчас денег, конечно, побольше. Как любит говорить мой друг, директор Московского института экономики Руслан Гринберг: «После проведения пилотного проекта удалось перейти из нищеты в бедность». Сегодня опять происходит эрозия того повышения заработной платы, которого удалось добиться.
Итак, что произошло после кризиса? Вдруг выяснилось, что у правительства изменились планы. И многие люди, принимающие решения, стали считать академию наук архаичной и неэффективной организацией, которая является монополистом в своей сфере. Тогда появились задачи по созданию параллельных структур и не просто на уровне разговоров. Эти планы записаны в Стратегии инновационного развития, которая является государственным документом.
Последние три года РАН находится на голодном пайке, и рост финансирования связан только с общегосударственными индексациями заработной платы. А параллельно очень быстро растёт финансирование вузов: вбиваются клинья между сотрудниками учебных учреждений и академии наук. Мы видим, что учебные заведения приобретают современное оборудование, которого так не хватает РАН. Кризис оказался не паузой в реализации этих планов, а периодом, когда они подверглись ревизии.
Несомненно, сейчас довольно большая концентрация людей, которые занимают враждебные позиции по отношению к академической форме организации науки. Можно гадать, почему так происходит. Есть обоснования идейного характера, связанные с тем, что в мире в основном всё организовано не так, как у нас, и наука существует главным образом в университетах. Более прозаическую версию такого отношения я связываю с имущественными вопросами.
Степень как мотиватор, степень РАН как брэнд
- Я не одобряю, что Министерство образования и науки, не посоветовавшись ни с кем, принимает решение о ликвидации выплат за учёные степени. Считается, что деньги остаются у нас, но тратить их надо другим образом, так как степень – это архаизм. Но это же этапы научного пути: кандидатская, докторская и так далее - перспектива их получения создаёт для человека долгосрочную мотивацию. Мы стараемся сохранить все эти выплаты.
Мы не должны допускать это искусственно провоцируемое в последние годы противостояние академической и вузовской науки. Думаю, мы очень многого можем добиться на пути интеграции этих структур. Никакой китайской стены между наукой и образованием на самом деле не существует, просто нужно искать новые формы. Мне пришла в голову, например, такая мысль. Сейчас в институтах нет ставок, что, кстати, хорошо, потому что раньше молодёжи не было, а сейчас очередь из аспирантов. Но это проблема. С другой стороны, у преподавателей есть требования заниматься исследованиями. Почему бы не ввести ставки в институтах РАН, которые финансировались бы вузами? Разумеется, при условии, что люди интересны друг другу и работают по одной теме.
Аспирантура – это крайне тяжёлая проблема. Есть два подхода. Первый – это создание обще академической аспирантуры на базе такого университета, как, например, Санкт-Петербургский академический университет Жореса Ивановича Алфёрова, где можно обеспечить формальное соблюдение тех требований, которые невозможно соблюсти на уровне каждого отдельного института. Но, если давление будет продолжаться, то я считаю, мы должны иметь в виду и крайний вариант – учреждение степеней кандидата и доктора наук РАН. То есть создание по сути дела собственного ВАКа и самостоятельное присуждение степеней. У меня нет никого сомнения, что если мы это создадим, то степени будут иметь не меньшее, а большее признание в мире и внутри страны. Но это станет пощёчиной с нашей стороны, поэтому годится только на крайний случай. Здесь есть и проблема финансирования, потому давать деньги под это нам точно никто не будет. Но нужно этот вариант иметь в виду.
На свободу от госпринадлежности
- Необходимо создать интерфейс между академической наукой и бизнесом. Всё-таки наши институты – это госучреждения. Эта форма совершенно адекватна задаче фундаментальных исследований, но она плохо приспособлена для глубоких форм сотрудничества с бизнесом, потому что не может объединять с ним ресурсы и, тем более, не может брать на себя риски. Нужно искать форму работы, комфортную для бизнеса. В РАН несколько десятков государственных унитарных предприятий, и для многих из них, в том числе очень эффективных, важное значение имеет бренд. Поэтому разговоров о приватизации они не допускают, но мы можем превратить их в акционерное общество и передать акции холдингу, который принадлежит академии. Он будет государственным, и дивиденды, если до них дойдёт, пойдут в распоряжение РАН и станут дополнительным каналом финансирования. Кстати, его можно было бы использовать для пенсионной системы. Итак, на базе холдинга возникнет структура, которая будет действовать совершенно в коммерческом режиме. Условно, вы, работая в лаборатории, пришли к каким-то выводам, которые есть шанс коммерциализировать, и вы хотите сами в этом принимать участие. Такая система даст вам возможность перейти в соответствующую структуру на определённый период времени с гарантией вашего возвращения в институт. Для бизнеса такой способ взаимодействия принципиально лучше, чем иметь дело с нашими учреждениями.
Без китайских привилегий
- Также я считаю, что для нас неприемлем китайский опыт. Да, РАН открыта для международного сотрудничества. Мы должны создавать условия, чтобы к нам на работу приезжали специалисты, и в том числе, из русской диаспоры. Но я глубоко уверен, что никаких особых условий для них создавать нельзя. Китаю нужно было срочно создать фундаментальную науку, которой не было. Но поверьте, и у них много проблем от городков, обнесённых колючей проволокой, и разных уровней оплаты труда у тех, кто получил образование в Китае, и тех, кто заграницей, а потом вернулся. Такого рода решения создадут ложную мотивацию у нашей молодёжи. Они сразу поймут, что, если хочешь хорошо устроиться, то нужно сначала уехать из страны, и тогда ты потом вернёшься и будешь жить за колючей проволокой с высокой зарплатой.
С моей точки зрения, при всех условиях президент РАН должен быть видным учёным и обладать авторитетом в научном сообществе. Но помимо этого, на разных этапах предъявляется спрос на разные качества руководителя академии. Сегодня на первый план выходит видение того, что должна делать РАН для того, чтобы занять подобающее ей место в российском обществе. С другой стороны, президент должен быть способен убедительно отстаивать позицию учёных в диалоге с властью. Что касается принадлежности кандидата к естественным наукам или "противоестественным", то я думаю, каждый из нас не знает много из происходящего в других науках. Просто нужна команда, состоящая из людей, которые знают, а президент – это только один из этой команды. Давайте не будет походить на сообщество из фильма «Кин-дза-дза!» со штанами красного естественно-научного цвета.