http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=c6babc0a-fe8f-4894-91aa-37cffd1bc7ef&print=1© 2024 Российская академия наук
Валерий Владимирович Качак – заместитель начальника Управления программами и проектами Федерального агентства по науке и инновациям
Валерий Владимирович, на прошлой неделе профсоюзы РАН протестовали против сокращения 22 тыс. научных сотрудников. С требованием отменить это решение правительства они обратились в совет при президенте РФ по науке, технологиям и образованию. Как Вы оцениваете эту ситуацию?
Одновременно поднять зарплату ученым и сохранить их численность очень трудно. Структура кадрового потенциала в значительной степени представляет пожилой возраст, а мы говорим о том, что надо привлекать молодежь в науку. Главный рычаг в решении этого вопроса - повышение зарплат выше среднего уровня по промышленности. Если молодой человек будет получать в науке больше, чем в сегменте промышленности, то, наверное, он придет в науку. А если этого не произойдет, то людей в возрасте 30-40 лет будет все меньше и меньше оставаться в науке. Конечно, надо решать проблемы обеспечения жильем. Вряд ли кто-то из молодых людей будет заниматься научной деятельностью где-нибудь в Челябинске-30 или в Снежинске, потому что там ему ничего не светит, нет жилья и низкие зарплаты. Социальный пакет надо рассматривать как часть комплекса мер по поддержке кадрового потенциала науки.
Нужно обеспечить реализацию основных принципов преемственности в работе. Именно в науке без преемственности молодой человек не сможет работать эффективно. Поэтому я думаю, что сегодня общество, министерство образования, правительство решают непростую задачу, касающуюся реструктуризации академического сектора науки. И задача эта не решается одномоментно.
Если говорить о перспективах тех, кто рискует оказаться "за бортом", и о возможности социальных взрывов, я не думаю, что нужно выходить на демонстрации или митинги. Государство не может решить все проблемы сокращенных сотрудников научных и образовательных учреждений. И потом - я не думаю, что это страшная проблема: раз - и всех сократили. Это происходит постепенно, на протяжении длительного времени, поэтому есть возможности и для поиска работы, и для адаптации к меняющимся условиям.
***
Анатолий Николаевич Козырев –главный научный сотрудник Центрального экономико-математического института РАН. Заместитель Председателя Научного совета по экономическим проблемам интеллектуальной собственности при Отделении общественных наук РАН, директор научно-консультационного центра Лиги содействия оборонным предприятиям (ЛСОП). Доктор экономических наук, кандидат физико-математических наук.
Анатолий Николаевич, договоренность о сокращении научных сотрудников институтов РАН между руководством академии и Минобрнауки уже достигнута, теперь предстоит ее реализовать, проанализировав работу каждого конкретного ученого с точки зрения эффективности. Насколько, на ваш взгляд, реально добиться сокращения именно наименее продуктивного слоя ученых? Смогут ли институты решить эту проблему, если внутри них не всегда есть единство мнений по ключевым вопросам - например, акцию протеста профсоюзов против сокращений не поддержало руководство самой Академии наук?
Если руководство Академии инициировало сокращение, то почему оно должно поддерживать акцию протеста? Вопрос о сокращении и традиционен, и очень коварен. С одной стороны, балласта много, с другой стороны, нет уверенности, что сокращен будет именно этот груз. Когда речь идёт о том, кому остаться, остаётся тот, кто лучше работает локтями, кого жалко и т.д. и т.п.
Сложности связаны с рядом причин. Есть люди, имеющие большие заслуги. Они были когда-то директорами институтов, отметились выдающимися достижениями. И если даже они сейчас совсем ничего не соображают, уволить их без их же согласия нельзя, просто из уважения к заслугам. Аккуратной процедуры вывода их из ситуации не существует. И они остаются. У каждого из них есть любимая секретарша, которая тоже состарилась вместе с ними, и она тоже останется, и так далее, и так далее.
И все же сокращение необходимо. Развитие научного коллектива происходит ровно до тех пор, пока есть рост. Когда штат раздувается, он должен поделиться. Но примеров, когда сокращение прошло согласно плану, на моей памяти нет. Вот то, как все работоспособные ученые отдельного института уехали за рубеж, чуть ли не за один месяц, это я видел. Получается ситуация сродни экономической: все видим и знаем, как инфляция растет, но обратного процесса не припомним, хотя теоретически он возможен. Было ли когда-нибудь такое, чтобы валюта усилилась, и все товары подешевели? Попробуйте привести пример! Не получается. Вот так и тут: абстрактно очистить институты от балласта можно, когда наступают конкретные шаги - всё выворачивается наизнанку.
Более того, я имел "счастье" наблюдать, как рассуждают люди, отвечающие за сокращение. В одной аудитории они говорят, что сокращение жизненно необходимо. В другой - рапортуют научному коллективу, что удалось отстоять всех или почти всех. Человек вынужден говорить то, что от него ждут, чтобы "не взорвать" аудиторию.
В этом вопросе много нюансов и психологических, и организационных, поэтому вероятность того, что всё пойдёт по плану, на мой взгляд, близка к нулю.
Виктор ДАНИЛОВ-ДАНИЛЬЯН, директор Института водных проблем.
Виктор Иванович, в минувшие выходные профсоюзы РАН протестовали против сокращения 22 тыс. научных сотрудников. С требованием отменить это решение правительства они обратились в совет при президенте РФ по науке, технологиям и образованию. Как Вы оцениваете эту ситуацию?
Естественно, если предполагается довольно существенное сокращение (например, у меня в институте это10%), то недовольные будут. Они станут возражать и протестовать, что само собой разумеется. Но дело в том, что в академических институтах балласт сегодня составляет не менее 10% процентов, и от него надо избавляться. Поэтому я не возражаю против хирургической операции, именуемой 10-процентным сокращением на 2006 год.
О чем, на ваш взгляд, говорит тот факт, что акцию протеста профсоюзов не поддержало руководство самой Академии наук?
Просто руководство считает, что академии сейчас не вредно избавиться от балласта. Когда ситуация нормализуется, сокращение будет проведено, ставки, которые нам обещают, повысят, и можно будет привлекать молодёжь. И когда в тех институтах, где это возможно и разумно, научатся ещё и деньги зарабатывать, тогда штатная численность будет расти.
Рассуждая о возможности социальных потрясений, мне трудно судить об академии наук в целом, но по тем институтам, о жизнедеятельности которых я более-менее информирован, и, прежде всего, по своему собственному институту (а у нас на момент сокращения было 290 человек), ничего такого я не предвижу. В нашем институте эта процедура проходит относительно безболезненно, мы сокращаем людей, которые наукой занимаются мало, они подрабатывают в других местах и на других видах деятельности. Какой там социальный протест? Пусть они там и трудятся, только уже не подрабатывают, а работают.