Круглый стол «Технологии. Как обеспечить технологический суверенитет? Приоритеты для реального сектора» прошел в рамках Московского экономического форума (МЭФ).

Словосочетание «технологический суверенитет» всё чаще звучит в информационном пространстве. Но, как верно отметил лидер Свердловского отделения ПАРТИИ ДЕЛА, генеральный директор компании «Мультиклет», доктор технических наук Борис Зырянов, сейчас данное понятие произносят зачастую не по делу. О том, что же на самом деле такое «технологический суверенитет» для РФ, почему стране нужны не только собственные разработки, но и производственные локации, а также зачем выводить фундаментальную науку на новый уровень, рассказали эксперты круглого стола «Технологии. Как обеспечить технологический суверенитет? Приоритеты для реального сектора», прошедшего в рамках Московского экономического форума (МЭФ).

Наука, кадры и грамотная экономическая политика

«Давайте начнем с самых азов и разберёмся в терминологии. Если мы говорим о том, что Россия завозит сегодня гвозди: является ли это проблемой для технологического суверенитета? Я думаю, что нет. А вопрос с композитными материалами? Здесь, конечно, технологий намного больше, но к суверенитету это всё равно не относится, да и в данной сфере Россия находится в числе мировых лидеров. То есть, речь идёт о чём-то более глубинном», — заметил Борис Зырянов.

Согласился с коллегой и заместитель президента РАН, член-корреспондент РАН Владимир Иванов. Он обратил внимание, что сейчас в информационном поле присутствуют сразу два понятия: технологический суверенитет и импортозамещение. При этом именно первое подразумевает под собой способность экономики страны самостоятельно выпускать высокотехнологичную продукцию, необходимую для решения стратегических задач по развитию государства.

«Но если говорить ещё проще, то я бы вспомнил слова Курчатова: «Обгонять надо, а не догонять». И в этом я бы и определил суть технологического суверенитета: научиться делать самим», — резюмировал он.

Нужно понимать, считает Владимир Иванов, что подобный процесс начинается с фундаментальной науки. Эта сфера в РФ сталкивается с вызовами сразу с трёх сторон: образования, исследований и культуры, откуда, к слову, принципы фундаментальной науки были фактически исключены.

По данным OECD, внутренние затраты на исследования и разработки в отношении к ВВП в 2020 году составили всего 1,10%, прирост показателя за период с 2010 по 2020 год – 4,4%, внутренние затраты – 40 322,30 млрд долларов США. Для сравнения: Китай потратил в 2020 году на эту сферу 564 102,74 млрд долларов, США – 664 065,69 млрд долларов.

«При таком ресурсном обеспечении очень трудно конкурировать с развитыми странами. Кроме того, негативно менялась и численность научных сотрудников. И возникает вопрос, а почему так произошло, почему их численность падает? А потому был взят курс на квазилиберальные рыночные отношения в экономике, ориентация на ресурсо-добывающий сектор. И при таком раскладе, конечно, наука и технологии отошли на второй план», — добавил он.

Итогами подобных реформ стали ошибочное отнесение науки и образования к сектору услуг, сокращение кадрового потенциала, снижение финансирования до уровня стран 2-3 эшелона, ликвидация научной аспирантуры, дезинтеграция фундаментальной науки, единого научно-технологического пространства и так далее.

Результаты таких изменений, считает Владимир Иванов, показывают, что современные тенденции развития РФ в данной области со создают высокие риски для обеспечения национальной безопасности страны.

«При существующих подходах к организации научных исследований и разработок невозможно решить задачу вхождения России в число стран-технологических лидеров, создать научную базу для обеспечения суверенитета, конкурентоспособности, устойчивого социально-экономического развития и безопасности страны», – резюмировал он. Кроме того, сформулированный Президентом РФ новый вектор страны на повышение качества жизни, и вовсе не соответствует её технологическому развитию.

«Когда мы говорим про технологии, мы понимаем, что далеко не всегда можем сделать всё своими силами. Но переход к экономике полного инновационного цикла – это необходимое условие обеспечения суверенитета, конкурентоспособности и безопасности страны […] Звучат разные мнения, но нужно помнить, что все ведущие страны способны сами решать свои стратегические задачи. А Россия может? Наверное, да, если страна вышла в передовые после Второй мировой войны», — сказал Владимир Иванов.

По мнению заместителя президента РАН, технологического суверенитета возможно добиться только при соблюдении ряда условий. Так, по мнению Иванова, наука должна позиционироваться как ведущая производительная сила, обеспечивающая развитие, глобальную конкурентоспособность и безопасность страны. Кроме того, необходимо создать систему управления, ориентированную на обеспечение технологического суверенитета, должно произойти восстановление системных фундаментальных исследований под руководством РАН, необходимо восстановить триаду «Академия-Университет-Гимназия» и обеспечить взаимодействие научного-технологического и производственного секторов, в том числе, снизить административные барьеры. Также, отметил он, нужно обеспечить выпуск отечественной наукоёмкой продукции на основе диверсификации ОПК и разработать механизм стимулирования привлечения бизнеса к развитию отечественного научно-технологического потенциала и наукоёмкой промышленности. Также Иванов считает, что необходимо восстановление в бюджетной классификации раздела «Наука» с двумя подразделами: «фундаментальные научные исследования» и «прикладные разработки» и законодательное закрепление нормы расходов на науку не менее 2% ВВП.

Необходимо производство на месте

Лидер Свердловского отделения ПАРТИИ ДЕЛА, генеральный директор компании «Мультиклет», доктор технических наук Борис Зырянов заметил, что, говоря о микроэлектронике, невозможно не упомянуть мировые тенденции в развитии микропроцессоров.

«Не могу не вспомнить про Inetl, который идёт по глубокой колее. Ни влево, ни вправо. Данная компания, на мой профессиональный взгляд, инициирует гонку за нормами – процессор 12 нанометров, 10 нанометров. И это ещё можно понять, но 5, 3, тем более 1 нанометр – это типичный маркетинговый ход, не более... Потому что необязательно идти только путём вкладывания сотен миллиардов долларов, уменьшением процессора. Стоит работать над архитектурой, которая даст прирост производительности при высоких исполнительных нормах. Например, наш «Мультиклет» достигает при моделировании 12 нанометров производительности, как при 7 нанометрах по удельным показателям. Нужно ли нам гнаться за топологией? Я думаю, что нет», — отметил Борис Зырянов.

Согласилась с экспертом и директор по стратегическому развитию АО «Микрон» Карина Абагян.

«Ситуация усиливающейся экономический блокады выявила множество слабых мест. И, соответственно, корректирует наше развитие к лучшему. Технологический суверенитет невозможен без чипов, любой волшебный софт работает, если у вас есть процессоры, память и всё остальное. Основа технологического суверенитета – это собственное производство микроэлектроники. Долгое время ставка делалась на разработку в России, а якобы произвести мы можем везде в мире. Данный подход показал глубокую уязвимость, все мировые фаундеры отказали нам в сотрудничестве. Но это вам не грозит, если у вас есть производство на территории собственной страны. Здесь можно привести в пример стратегию в США: не важно, где чип разработан, главное, что он должен быть произведён на американской территории», — сказала она.

При этом на данный момент США предпринимает все усилия, чтобы мировую фабрику TSMC (тайваньская компания, занимающаяся изучением и производством полупроводниковых изделий, — прим. ред.) перетянуть к себе в Аризону.

«То есть, они усиливают искусственно конфронтацию Китая с Тайванем, устраивают частичную блокаду. И очевидно, что все эти шаги делаются не в условиях рыночной экономики: микроэлектроника – это дело государства, госрегулирования и конкуренции стран... Даже история Кремниевой долины – это история гособоронзаказа. Соответственно, сейчас микроэлектроника стала полноценным средством политической борьбы. Мы знаем, что экспорт микропроцессоров ограничен нам Америкой и странами её блока, Китай также ограничил экспорт в РФ. Единственный путь – создавать собственное производство. Да, конечно, на сегодня ни одна страна мира не находится на самообеспечении. Это всё равно международная кооперация и разделение труда. Просто всё это происходит внутри замкнутого круга. России же нужно строить свой технологический альянс со странами типа Ирана, где есть достаточно сильная наука, которая не входит в контур недружественных государств», — заключила она.

В свою очередь гендиректор Института государственно-частного планирования, руководитель Межведомственной рабочей группы по научно-промышленным кластерам двойного назначения Елена Антипина заметила, что одним из механизмов укрепления технологического суверенитета может стать создание научно-промышленных кластеров.

«То, о чём говорится сейчас в Совете Федерации, это основы стратегического планирования, связывает реальные поручения президента и технологические возможности. В частности, в помощи интеграции системы согласованных центров губернаторов в новый вид региональных центров управления... Под региональными центрами управления мы понимаем штатный орган управления, рассчитанный на российских программно-аппаратных комплексах», — сказала она.

Институт стал разработчиком подхода, который назвали «государственно-частное планирование – система экономических приоритетов, выстроенная на принципах государственно-частного партнерства».

«Всё это мы можем использовать для того, чтобы включить интересы бизнеса в предсказуемую рыночную ситуацию, скорректированную в интересах предпринимателей… Кроме того, государственно-частное планирование позволяет преодолеть разрыв между территориальным и стратегическим планированием. Мы должны понимать, куда регион движется в целом. И в каких направлениях он может наращивать свою конкретную способность», – добавила она.

Елена Антипина полагает, что задачей для развития государственно-частного планирования является актуализация стратегии социально-экономического развития. В первую очередь, благодаря тем вызовам и перспективам, которые сегодня уже есть, и тому, что в России раскрылся новый потенциал у населения, капитала, появляются новые технологии, методология и так далее. Всё это, совместно с правильной государственной политикой непременно приведёт к новому технологическому рывку, а после – и к достижению определённого суверенитета.