Версия для печати
Вернуться к списку

ПЕРВЫЙ ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ РАН: РАСТЕРЯННОСТЬ - ВОТ НАШЕ СОСТОЯНИЕ

Юрий Балега рассказал о проблемах Российской академии наук

Москва. 6 июня. INTERFAX.RU - Юрий Балега - всемирно известный астрофизик, один из создателей и руководителей специальной астрофизической обсерватории в Карачаево-Черкесии, лауреат государственной премии. Прошел все ступеньки работы в академическом институте от научного сотрудника до академика, первого вице-президента РАН. Так что проблемы Академии знает, что называется, изнутри. Наш специальный корреспондент Вячеслав Терехов беседовал с ним на эту тему.

- Создание Министерства науки и высшего образования, судя по моим встречам с академиками, не отвечает на главный вопрос: "Что будет с Академией наук?" Что такое Академия наук сейчас? В каком она состоянии?

Ответ прозвучал после несколько-минутной паузы.

- Я пытаюсь подобрать хорошее слово для ответа на ваш вопрос. Думаю, что самое вежливое и, пожалуй, более точное определение будет в слове "растерянность". Действительно, Академия все еще находится в состоянии растерянности. Десятилетиями в рамках Академии наук создавались, укреплялись, пользовались любовью и заботой научные институты. Все это была Советская, а потом Российская Академия наук. Но с созданием министерства фактически они перестают быть академическими, у них появляется другой учредитель - министерство. Вероятнее всего, они в названии могут даже потерять аббревиатуру РАН. Например, институт спектроскопии, он был Российской Академии наук. А теперь в названии он станет институтом спектроскопии Министерства науки и высшего образования? Мне понятно, почему это так: если научные институты переходят в ведение министерства, то и хозяин у них другой. И это не может не вызывать тревогу.

И не только институты теряют академический статус. В течение многих лет, например, Академия наук "вытаскивала" из небытия и восстановила санаторий им.Горького. В нем работники Академии не просто отдыхали, а их фактически возвращали к нормальной дееспособной жизни. Там же проходили и различные производственные форумы. Теперь Академия не является собственником столь необходимого для нас учреждения. Мне это напоминает эпоху гражданской войны, когда с парабеллумом прибегали комиссары: "Так, все! Все пошли вон. Мы теперь здесь хозяева и мы командуем!" Только так эмоционально можно воспринять подобные изменения.

- Это проблема появилась с созданием несколько лет назад Федерального агентства научных организаций (ФАНО)?

- Нет, вся проблема появилась намного раньше. По сути, статус Академии наук и то, чем мы занимаемся, и наши задачи, и цели, и наши функции всегда были предметом спора и дискуссий в государстве, особенно, между руководителями страны и Академии. Был такой в период президентства Михаила Горбачева член политбюро ЦК КПСС Александр Яковлев. Он поднимал вопрос о статусе и предлагал "точка в точку" те преобразования, которые сейчас произвели с Российской Академией - изъять собственность, изъять бюджет, превратить в клуб ученых, институты передать, посмотреть, какие задачи и цели они должны выполнять. В общем, сделать науку производительной силой общества, и выполнять поставленные перед ней задачи. Для этого предлагалось расформировать Академию наук. Эти предложения содержатся в докладной записке Яковлева Горбачеву. Ее можно прочитать в документах ЦК КПСС.

И вот спустя 27 лет это пожелание реализовано в полной мере.

- Сейчас это главная проблема? Главное, что вас тревожит?

- Нет, конечно. При всей сложности проблемы все-таки главный вопрос не в том, кто руководит, или кто кому подчиняется. По большому счету все это чепуха. Но на пользу ли такая реформация нашей стране и нашей науке? Вот главный вопрос.

Тем "работягам" научного труда, которые сидят в институтах: от младших научных сотрудников до руководителей, которые тяжело пашут на научной ниве, им, честно говоря, наплевать и на эту наукометрию, и на эти цифры, под которые сейчас пытаются загнать науку, опираясь лишь на расчет эффективности и т.д.

Понимаете, ситуация, в которую нас сейчас втянули, сложная. Ученый работал, работал десятилетиями. Он может быть выдающийся человек, ученый мирового класса, а ему сейчас пытаются сбоку пришедшие бухгалтера навязать: ты должен "вписываться" в составленные нами таблицы, в это Прокрустово ложе данных нами параметров. В них, не спорю, могут быть важные и правильные проблемы. Но, главное при этом, состоит в том, что оценки трудового человека стремятся подогнать под эту наукометрию, под это рейтингование.

У меня возникает сравнение с композитором. Пишет человек музыку, а ему говорят: "Ты должен написать вот столько нот, в стольких линейках, столько у тебя должно быть инструментов и сдать - и это будет работа композитора"?!

Есть подход чиновника-бухгалтера, есть подход ученого, и они никогда не будут совмещаться абсолютно: это полностью противоположные подходы к науке и к тому, чем они занимаются.

Я понимаю и тех, и других. Но вопрос в том, как правильно совместить цели и задачи.

Выжить - вот наша цель

Следующее, что меня тревожит. Десятилетиями российская наука находится в состоянии выживания. Я проработал долго, почти четверть века, директором института и обсерватории, где трудилось 700 человек. Но все эти годы я боролся за копейки, которые нам выделяли: выжить, выжить, выжить, выжить. Этот год выжить, следующий пережить. Никогда не было ситуации, при которой бы сказали: "Вкладываем в такое-то направление такие-то суммы. А вы, ученые, решите, что вам нужно в первую очередь!"

Самый большой телескоп в мире в нашей стране был введен в строй в 1975 г. Разрабатывался он, конечно, раньше, но введен в том году. Внимание: с тех пор в стране не построено ни одного инструмента в области астрофизики. 50 лет почти прошло, полвека. Полвека прошло - ни одного вложения по-настоящему крупного, есть только выживание. Вот, вам деньги на зарплату, чтобы вы с голоду не сдохли, чтобы вы заплатили налоги, коммунальные платежи и выживайте. Выживание, а не развитие.

За это время мир ушел очень далеко. Мировая наука ушла далеко вперед, в нее инвестируются миллиарды, десятки миллиардов долларов. И так в каждое научное направление. Поэтому я убежден, требовать сейчас того, чтобы российская наука давала результаты мирового класса - наивно! Невозможно ждать результаты мирового класса на инструментах, которые построены в середине прошлого века!

Эпилог

Таким образом, вот три фактора нашей жизни, которые меня беспокоят.

Первое: структурные изменения. Я думаю, мы это утрясем. Министерством сейчас стал руководить сильный человек, энергичный, умный, быстро-обучающийся, настоящий чиновник, но чиновник с большой буквы: он может руководить любой отраслью. Поручи ему сейчас оборонку, он будет оборонкой также эффективно руководить, любую сферу, любое министерство сможет возглавить, потому что это чиновник от Бога, с великолепными качествами.

Но и он, и мы, все должны понять, что наука находится в таком состоянии, что это вызывает беспокойство, и не только у членов президиума РАН. Беспокойство это можно было ощутить по тем вопросам, которые задавали участники заседания президиума РАН во время встречи с вице-премьером правительства РФ Татьяной Голиковой и министром науки и высшего образования Михаилом Катюковым.

Второе: нельзя заниматься подгонкой цифр и задач под какие-то параметры. И, наконец, современная наука без современной инструментальной базы развиваться не может.

Вот три существенные проблемы. Все остальное чепуха. Хотя и важная.