Версия для печати
Вернуться к списку

Владимир ТИШКИН: «Сегодня у учёных нет мотивации — это главная проблема в науке»

Справка:

Тишкин Владимир Фёдорович, заместитель директора по науке Института математического моделирования РАН, доктор физико-математических наук, профессор

С какими сложностями может быть связана оценка результативности научных организаций?

— Оценка научной деятельности организаций — дело весьма сложное, очень легко промахнуться. Ведь что такое наука, и чем она отличается от инженерии? Инженер, когда занимается своей задачей, знает, каким будет конечный результат. А учёный конечного результата не знает и знать не может. И как оценивать его деятельность? Я имею в виду именно фундаментальные науки.

Мы, например, в Институте математического моделирования вынуждены работать в тех условиях, в которые нас ставят. Так или иначе, нам приходится учитывать фактор коммерциализации. Мы должны заключать договора, искать контракты и партнёров, которые наши исследования могли бы в денежном отношении оценить. Мне сложно судить, хорошо это или плохо. Но таковы реалии сегодняшнего дня.

То есть вам приходится отходить от фундаментальной науки в прикладную область?

— Вся фундаментальная наука вообще-то начинается с прикладной. Так что, может быть, это даёт и отдельные положительные эффекты. Оценить однозначно, на мой взгляд, нельзя. Например, вы знаете историю открытия знаменитых рядов Фурье? Великому французскому учёному было поручено исследовать, как меняется температура в королевском погребе. Исследуя эти колебания температур, он открыл свои ряды Фурье. Однозначно говорить, что уход в прикладную область науку погубит, тоже нельзя.

Главная проблема в науке сегодня в том, что нет мотивации. И неважно, какая мотивация — коммерческая, патриотическая или любая другая. Она должна присутствовать! Когда мотивация есть, наука развивается. А сейчас такое ощущение, что никому она не интересна. В советские годы ведь как было? Партия сказала: «Надо!» — учёные ответили: «Есть!». Ставилось задание, которое надо выполнить во что бы то ни стало, и проблем с его выполнением не было. Сейчас такого нет.

Молодые в науку приходят, но их не так много. Понятно, что коммерческая заинтересованность везде. Без резкого изменения положения с финансированием в науке поднять сектор совершенно невозможно. Патриотической заинтересованности тоже нет. Вернее, патриотический подъём в обществе есть, но ведь не в науке! Общество неадекватно себя ведёт в последнее время по отношению к учёным. Учёные не пользуются уважением и не имеют веса в обществе.

Чтобы науку двигать вперёд, необходимы те люди, которые на это способны. Таких людей не так-то много. Если они при этом уйдут работать в банки, это потеря для науки. Даже один человек — уже потеря.

Представьте себе, например, если бы в своё время не было Королёва — это была бы потеря? Вот стоял бы перед Королёвым выбор: либо заниматься космической техникой, и неизвестно, что бы он получил от этих занятий, была бы у него возможность обеспечить нормальную жизнь себе и близким; или идти работать заведующим отделом какого-то банка. Вот выбрал бы он заведующего, что бы мы в результате получили?

А сейчас потери у науки массовые. В науку мало идут. Конкурсы в вузах большие, но люди понимают — нужно высшее образование и только. По окончании вуза кто-то идёт в банк, кто-то — в частные фирмы, которые хорошо если хоть как-то занимаются наукой…

Нужна концентрация возрождения науки. Так, чтобы это не было разбросано по десяткам мелких центров и компаний, а было сосредоточено в одном месте.

Я считаю, нужна концентрация средств и усилий в определённых точках, крупных научных центрах. Когда создавалось ядерное оружие, такие центры были созданы. Их было немного, один из них — Курчатовский институт. Это помогло решить поставленную задачу. Если бы усилия тогда распылили, то, боюсь, ничего не было бы сделано.