http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=bc04fc30-ae00-4c83-a223-63215468edbb&print=1© 2024 Российская академия наук
Профессор Наталья Копцева — о том, должен ли ученый быть еще и менеджером своих идей
Входит ли в обязанности ученого умение получать гранты? Сама постановка этого вопроса свидетельствует о дистанции огромного размера, отделяющей нас от 80-х годов прошлого века, когда самой большой мечтой молодого советского ученого была защита диссертации, поскольку получение ученой степени означало тогда пожизненную ренту в виде очень неплохого регулярного дохода, никаким образом не связанного с дальнейшей интеллектуальной активностью. Доцент советского университета, кандидат наук имел денежный месячный оклад в размере 320 рублей (для сравнения: директор районной мебельной фабрики зарабатывал за этот же период 200 рублей).
Нам еще предстоит изучить динамику академического самосознания, когда эта «рента» исчезла как мыльный пузырь в одночасье от урагана финансово-экономического кризиса 1990-х. Он изъял из процесса интеллектуального результативного творчества мужчин в возрасте от 20 до 50 лет, которые ушли «из науки» навсегда, чтобы обеспечить себе и своим семьям какой-то материальный достаток.
Но и эти события есть уже некоторое прошлое. Постепенно в широкие ряды молодых и не очень молодых постсоветских ученых, работающих в российских вузах и научно-исследовательских институтах, приходило понимание, что перемены необратимы. И что, во-первых, произошла радикальная реструктуризация научной проблематики и научные приоритеты изменяются с огромной скоростью, а во-вторых, наука в который уже раз продемонстрировала свою вечную, но живую этическую (моральную) основу. Она связана с невозможностью для ее последователей пожизненной ренты и необходимостью упорного и тяжелого, но любимого и жизненно важного труда как принципа существования ученого. Если он подлинно ученый, а не притворяется им.
Да, какое-то время существовали мифы о «западных» ученых, которые очень мало работают (один час в день) и очень много зарабатывают (сотни тысяч долларов). Постепенное знакомство российских интеллектуалов с реалиями мировой современной науки не оставило от этих мифов и следа.
Если наука — это базовая деятельность постиндустриального мира, то в основе этой деятельности лежит не редчайший инсайт, мистическое озарение или невероятное везение на пустом месте. Современная наука — это гигантское глобальное производство достоверной информации. Способность выдавать максимально достоверное знание — основа современного авторитета науки и гарантия экспертных суждений.
Каким же образом должно быть устроено это научное производство? Как отделить настоящую научную деятельность от подделки? Каким образом установить справедливое распределение вознаграждения за интенсивный интеллектуальный труд?
Какие-то ответы на эти вопросы дает современная грантовая система финансирования научных исследований. Да, она нуждается в совершенствовании, особенно в части экспертизы. Да, здесь есть коррупционные схемы, поэтому необходимы новые формы контроля за способами принятия решений о выделении тех или иных грантов...
Но необходимо признать и то, что грантовая система с ее возможностями — равным допущением к участию в конкурсе всех желающих, с внятными условиями оформления проектной заявки, с достаточной автономией использования финансов научной группой, — позволила решить многие проблемы. В том числе связанные с преодолением академического застоя, когда однажды исполненная научная работа (диссертация) означала «вечное» материальное благополучие и высокий социальный статус. Возврата к этому рентному академическому существованию не будет уже никогда. Последние его проявления теряют основу для воспроизводства на наших глазах.
Существует ли более совершенная система поддержки научной деятельности, чем грантовая система? На заре становления нового социального устройства в России столетней давности разрабатывались различные теории, связанные с научно обоснованным планированием, с максимально точным распределением существующих ресурсов и направлением этих ресурсов туда, где коллективное благо производится максимально эффективно для максимально большого количества людей. Сто лет назад для такого точного планирования не было, собственно, инструментального сопровождения.
Возможно, что с усложнением моделирования современных социальных систем во всем богатстве различных измерений (с помощью анализа Big Date и других подобных суперметодов) такое опережающее и эффективное планирование позволит распределять необходимые ресурсы другим способом, чем грантовые конкурсы. Этого нельзя исключать.
Но сейчас наука трансформируется и превращается в базовую социально-экономическую деятельность, когда нужны организационные форматы, связанные с достойной конкуренцией, внятной экспертизой и реальным контролем полученных результатов. И в этот переходный период грантовая система распределения финансовых ресурсов является достаточно эффективной.
Итак, входит ли в обязанности ученого борьба за увеличение ресурсов для своего интеллектуального труда? Вопрос скорее из области научной этики. Зачем нужны эти ресурсы? Как они будут использованы? Каким образом будут получены? Если ответы нравственно допустимы, то да, ученый обязан обеспечивать ресурсами себя и свой коллектив, в том числе с помощью грантов.
Если нет, то следует подождать еще одного витка в истории науки, где самоорганизующаяся система знания вычистит ненужное и оставит только то, что обладает свойством это научное знание производить и превращать в общее благо.