Версия для печати
Вернуться к списку

ГДЕ РОЖДАЕТСЯ НАУКОЕМКИЙ БИЗНЕС

Виктор Зайченко, доктор технических наук, заведующий отделом распределенных энергетических систем ОИВТ РАН

Как выгодно использовать вторичное сырье в энергетике? Теплофизик Виктор Зайченко о топливно-энергетических ресурсах, возобновляемой энергетике и использовании сельскохозяйственных отходов

Существует совершенно очевидная проблема, которая не позволяет некоторым технологиям и разработкам выходить за пределы научных лабораторий. Ученые создают что-нибудь новое, и чтобы понять, что данные разработки могут применяться в промышленном производстве, их необходимо ставить примерно на год-два на ресурсные испытания. Сейчас мы очень далеки от довольно высокого уровня промышленного производства 1988–1989 годов. Тогда у нас была академическая наука, университетская наука (так называемая высшая школа) и отраслевая наука. Как раз отраслевая наука и выполняла эту «доводку» до промышленного уровня. Сейчас данного вида науки практически нет. Ее, конечно, пытаются вернуть, но такие последствия нельзя пережить за столь короткий отрезок времени.

На данный момент у нас нет ни сил, ни технологии доведения разработок до промышленного внедрения. Во многом это потому, что мы перешли на путь демократического развития. Сейчас считается, что все должны обсуждать такие вещи, как, например, необходимость запуска космических кораблей. Если ученый хочет получить деньги на какую-то научную разработку, он должен выиграть тендер или конкурс. А раньше ученые точно знали, что им нужно было делать, и поручали это тем людям, которые, на их взгляд, могли это сделать хорошо. В настоящее время, если научный работник что-то придумал, он должен объяснить это комиссии и выиграть тендер на свое изобретение, и все люди должны понимать, что же он разработал. А ведь иногда ученые придумывают такие вещи, которые и специалистам не всегда понятны.

Александр Парфенов, доктор медицинских наук, профессор, ведущий научный сотрудник Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины, президент компании «АнгиоСкан»

«В медицине есть тенденция к созданию устройства для определения глюкозы без взятия крови»Кардиолог Александр Парфенов об оценке функций эндотелия, конкуренции медицинских технологий и приборе «АнгиоСкан»

Я, с одной стороны, являюсь ученым (научный сотрудник Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины), а с другой — предпринимателем (президент компании Ангиоскан). При проведении какого-либо коммерческого проекта с участием инвестора (государственные средства или частные), как правило, возникает ряд проблем в дальнейшем продвижении продукта и его коммерциализации. При получении государственной поддержки мы сталкиваемся с отсутствием координации между различными государственными структурами. Например, были ситуации, когда мы успешно заключали контракты с Департаментом науки и промышленной политики (заказчик), они оплачивали нашу научно-исследовательскую конструкторскую разработку, а после окончания исследований оказывалось, что Департаменту здравоохранения (пользователь), который по идее должен в дальнейшем пользоваться данной разработкой, она не нужна или неинтересна. Хотя в госконтракте, где описывается процедура инвестирования, четко прописано, что данная разработка предназначена для использования медицинскими работниками.

Если же инвестором является частная компания, для нее, конечно, все сфокусировано на конечном продукте и его коммерциализации. Здесь проблема состоит в том, что компании, выделяющие средства на разработку, и считают, что создание конечного продукта является достаточным условием для его успешного выхода на рынок. Но на самом деле с появлением продукта работа только начинается. Ведь если это инновационная разработка, о ней может быть ничего не известно широкой общественности, и потенциальных пользователей необходимо подготовить к ее появлению. И зачастую инвесторы не понимают, насколько важным является маркетинг и продвижение продукта для его дальнейшей продажи. Например, в Израиле основное финансирование происходит именно после разработки и создания продукта и направлено на то, чтобы донести его до потребителя. У нас это считают неважным, что сильно тормозит процесс выхода разработок на рынок.

Сейчас среднестатистический потребитель гораздо больше доверяет продуктам, которые приходят с Запада. Нам необходимо устраивать рекламные кампании и доносить до пользователя преимущества разработок, потому что, если этого не делать, у людей будет ощущение, что «наши ученые опять сделали непонятно что». Сейчас доходит до того, что компании, которые создают устройства и технологии в России, думают о том, как бы вывести их на наш рынок через какую-то другую страну, потому что в этом случае прохождение продукта упрощается и пользователь относится к нему с большим доверием.

Александр Жданов, доктор физико-математических наук, главный научный сотрудник ОАО «Институт точной механики и вычислительной техники им. С. А. Лебедева Российской академии наук», профессор факультета радиотехники и кибернетики МФТИ

Как слабый искусственный интеллект применяется в повседневной жизни О компьютерном зрении и 3D-реконструкции в медицине, кинематографе и управлении автомобилем

Разработки в области искусственного интеллекта и робототехники, например системы управления для новых станков, энергетических установок, автомобилей, спутников, роботов и так далее, создаются для того, что повысить производительность труда и в конечном счете увеличить прибыль на несколько процентов. На Западе это работает именно так: множество инженеров трудятся над тем, чтобы повысить на 0,1% качество какого-то устройства или материала. За десятилетия эти доли процента, накапливаясь, приводят к созданию конечного продукта высокого качества и существенному увеличению прибыли. Так получаются любимые всеми высоконадежные Мерседесы и прочие Нокии. Норма прибыли в мире измеряется единицами процентов. В России же сейчас иная ситуация. Экономика организована так, что никакому инвестору не выгодно вкладывать деньги в то, что не принесет ему прибыль в десятки или сотни процентов. И такие возможности для получения сверхприбылей в нашей стране существовали и еще существуют.

Системы искусственного интеллекта и робототехника с ее жалкими процентами реально не могут заинтересовать инвесторов. Если вы придете с такой разработкой к директору какого-нибудь нашего завода, он на вас посмотрит как на полного идиота. Он не будет тратить свои деньги на то, что не удвоит или не утроит его прибыль. Экономически ему невыгодно вкладываться в интеллектуальные системы. Если надавить на него организационно, заставить делать роботов, то имеется много возможностей увильнуть. Если предложить гранты на развитие искусственного интеллекта — отчитаться всегда найдется чем. Получается так, что роботы нам не нужны, пока есть возможность получения сверхприбылей иным путем. Однако, помимо гражданского, у роботов сегодня быстро расширяется и военное назначение. И если ситуация не изменится и разработки в области робототехники не будут поддерживаться в нашей стране, то уже через несколько лет нам нечем будет отбиваться от летающих, бегающих и ползающих, очень интеллектуальных, но чужестранных и враждебных нам роботов.

FAQ: Технологии производства биотопливаМикробиолог Зоригто Намсараев о биотопливной индустрии и факторах, которые определяют прибыльность того или иного сырья

Проблем, конечно, много. Во-первых, это разные «языки», на которых говорят ученые и предприниматели. Ученые слабо ориентируются в юридических тонкостях и схемах владения, предпринимателям сложно оценить реальную ценность разработки. Особенно учитывая то, что в России количество ученых, работающих в какой-то области, весьма ограниченно, и это может накладывать свой отпечаток на результаты «независимой» экспертизы. Кстати, если обе стороны с самого начала разговаривают «на одном языке», то это может быть и не очень хорошим признаком. Как говорили про одних товарищей: «они не очень уверенно обсуждают газовую хроматографию, но очень уверенно торгуются о размере роялти».

Во-вторых, разница в ожидаемых результатах. Хорошо, если обе стороны достаточно доверительно относятся друг к другу и могут прийти к общему мнению относительно конечных целей сотрудничества. Гораздо хуже, если обе стороны начинают активно играть друг против друга. Мне лично кажется, что мелкие тактические выигрыши в такой ситуации гораздо хуже стратегических проигрышей. В конце концов, репутация стоит дорого, а научно-технологическая прослойка в России очень тонкая.

В-третьих, еще слабо развитая высокотехнологичная индустрия. Пока еще не создана атмосфера, благоприятствующая научно-предпринимательской активности. Ситуация, когда профессор со своими студентами создает небольшой стартап и продвигает свои научные разработки, в России скорее исключение, чем правило. Инкубационный период развития проекта может длиться достаточно долго в таких условиях, и вхождение в проект на первых стадиях развития необязательно даст свои результаты в первый же год. Скорее всего, это будет более долгий срок, и многим предпринимателям это может быть не очень интересно. В такой ситуации трудно ожидать проектов, приносящих максимальную прибыль в минимальные сроки. Нужен длительный горизонт планирования.